Она оторвалась от Андрея и сказала:
– Поехали к тебе.
Мужчина отстранился, а потом снова поцеловал девушку, страстно, жадно, так, что все у нее внутри сжалось, а потом вспыхнуло. Андрей завел машину и сорвался с места.
Он гнал по трассе, вздымая брызги с асфальта, как катер.
– Не спеши ты так! Не на пожар едем! – смеялась Валя.
– Я тороплюсь, чтобы ты не успела передумать.
Андрей открыл дверь в квартиру, на ходу разматывая Валин шарф, срывая с нее пальто.
– Стильная обстановка, – заметила Валя.
– Потом все тебе покажу, – ответил Андрей, стягивая с нее свитер. – А сейчас я хочу смотреть на тебя.
Он на руках отнес девушку на кровать и только там заметил, что они все еще в обуви. Он стащил Валины сапожки, бросив их в коридор, стянул джинсы со стройных бедер.
– Ты такая красивая, – сказал он, любуясь девушкой, распростертой на его кровати.
– Ты тоже ничего, – ответила Валя. Она бесстыдно разглядывала его крепкое тело. Мысль о том, что сейчас должно произойти, не пугала ее. Скорее она испытывала любопытство. А потом Андрей подмял ее под себя, и Валя забыла обо всем, тая от его поцелуев. Она вспыхнула как щепка, перед глазами поплыли разноцветные пятна. Валя полностью погрузилась в мир ощущений, прикосновений, нежных ласк.
Андрей протянул руку, пошарил в полке тумбочки и чертыхнулся про себя. Все презервативы он использовал вчера с Оксаной. Он отстранился, посмотрел на Валю, которая прикрыла глаза от удовольствия.
– Какой у тебя сегодня день цикла?
– А? – Валя удивленно распахнула глаза.
– Нет, ничего, – Андрей снова приник к ней. В любом случае, останавливаться сегодня он не собирается. А если она залетит, тем лучше, все будет решено.
Валя вскрикнула, когда почувствовала его внутри, но боль тут же сменилась новым наслаждением. Она вцепилась в широкие плечи, нависшие над нею, обвила ногами его бедра. Страсть пульсировала в ней, заставляла двигаться, извиваться под мужчиной, которому она сейчас принадлежала вся целиком…
– Слушай, я не то, чтобы хвастаюсь, – сказал Андрей, лежа рядом с ней. – Но ты вроде бы кончила три раза.
Валя повернулась на бок и закинула на мужчину ногу.
– Ты только не переживай. Может, в следующий раз получится лучше, – улыбнулась она мужчине.
– Следующий раз будет скорее, чем ты думаешь.
– Правда? Тогда ты уже запаздываешь минут на пять.
– Нахалка!
Андрей перекатился на Валю, прижав ее своим телом. Он смотрел в ее смеющиеся глаза, запоминал каждую черточку, испытывая неясную тоску. Он никогда не чувствовал такой полноты жизни, не встречал женщину, которая перевернула бы всю его душу, вытряхнула, словно залежавшееся белье, и развесила на свежем воздухе.
– Я люблю тебя, – сказал он.
– Андрей, – растерялась Валя.
– Просто знай. Я хочу, чтобы ты переехала ко мне.
– Андрей, – повторила она.
– А сейчас чур я первый в душ, – он встал с кровати. – Присоединишься ко мне?
– Чуть позже.
Валя откинула одеяло и посмотрела на пятна крови, чернеющие на белой простыне. Она стащила простыню и, свернув ее, положила на тумбочку.
– Я ее заберу, – смущаясь, произнесла девушка. – Это мощный магический артефакт.
– Боже мой, – застонал Андрей и скрылся в душе. – Достань в шкафу чистую простынь, – крикнул он из–за дверей.
Той ночью они занимались любовью еще два раза и заснули уже на рассвете. Но Валя проснулась через несколько часов, чувствуя себя на удивление бодрой. Она посмотрела на Андрея, раскинувшегося рядом, провела пальцем по крепкому плечу. От нахлынувших воспоминаний ее бросило в жар. Этой ночью она стала женщиной. И она чувствовала себя по–другому. Более уверенной, чувственной, удовлетворенной. Валя включила душ, с долей сожаления смывая с себя запах мужчины. Она не задумывалась о предохранении, предоставив это более опытному Андрею. Но сейчас, прикасаясь к себе в самых интимных местах, поняла, что он тоже проигнорировал этот вопрос. Мысленно подсчитав дни, Валя нахмурила брови. До месячных еще недели две. Получается, сейчас у нее самые залетные дни. Она представила себя с тугим налитым животом, в котором пинается ее малыш, потом с младенцем на руках. Волна нежного счастья захлестнула ее, заставив зажмуриться от почти физического наслаждения. Пусть так. Если она забеременеет, то так тому и быть. Они могли бы быть счастливы с Андреем, а потом и с их ребенком. Валя осторожно погладила живот, прислушиваясь к ощущениям.
Она вышла в спальню, завернувшись в белое полотенце. Андрей все так же безмятежно спал. Девушка вышла в коридор, собрала разбросанные вещи. Окровавленную простынь, чуть смущаясь, положила в рюкзак, чтобы не забыть. Андрей предложил ей переехать к нему, но сейчас она не была готова об этом думать. Она поставила чайник, нашла в шкафчике кофе. В хлебнице обнаружились лишь крошки и заплесневелая горбушка. В холодильнике – кусочек сыра размером со спичечный коробок и пол банки варенья. Валя глянула на часы и пошла в прихожую. Всего девять часов, она купит булочек к кофе. Раз уж на работу ей все равно не надо.
Валя вышла на улицу, с удовольствием втянув прохладный воздух. Солнце светило на безоблачном небе, решив порадовать людей своим теплом перед долгой зимой. Девушка пошла по тротуару, подфутболивая опавшие листья. Ее переполняла жизнь. Она стала женщиной. Валя улыбнулась своим мыслям. Никаких особых перемен она не чувствовала, разве что в промежности саднило. А ведь бабушка говорила, что это поднимет ее на новый уровень. В рюкзаке зазвенел мобильник, она увидела «Павел» на экране и прикусила губу. Придется объясняться. Но она даже не успела сказать «Алло».
– Она покончила с собой! – кричал Павел в трубку. – Ты понимаешь? Все кончено! Расшибла себе висок о металлический угол кровати. Говорят, ей пришлось удариться так несколько раз, прежде чем удалось… Все залито кровью! Она умерла! Эля умерла! И теперь Динка для меня потеряна навсегда. Все ниточки утеряны! Валя! Сделай что-нибудь. Я готов душу продать. Я сделаю все. Я буду голым танцевать в ночи, зарежу всех черных петухов, отдам свое сердце… Что можно сделать, Валя?
Девушка опустила телефон. Она слышала голос Павла, доносившийся глухо, как из–под земли. И ее вдруг закрутило, захлестнуло волной образов и обрывков мыслей. Она видела Любу, ее огненные волосы искрились на солнце, она побрасывала в воздух маленькую девочку, такую же рыжеволосую, разве что в ее кудрях было больше солнца. А потом Люба вдруг стала безжизненным персонажем, нарисованным на обложке дешевого романа. Позади женщины вырос мужской силуэт, из тени показалось лицо Игорька. Он щурил глаза и улыбался. Из тьмы появилась Эля. Она разорвала обложку книги, так что Люба и Игорек оказались разделены. «Мама,» – прошептала Эля и исчезла. Рыжий мальчик бежал по улице, подбивая футбольный мяч. В руке у него было павлинье перо. Он ударил по мячу и радостно воздел руки. Мяч приземлился прямо на грязную розовую кучу тряпья. Платье? Мальчик натянул на стриженую голову черную шапочку. Лицо его стало меняться. Глаза потемнели, щеки запали. Раздался далекий собачий лай. Перед глазами заблестел купол церкви, в ушах поплыл колокольный звон. Валя вынырнула из забытья и села прямо на бордюр, потирая виски.
– Нажрутся, а потом с похмелья маются, – буркнула старушка, обходя Валю. – Тьху!
Девушка не обратила внимания на ее слова. В видении был смысл. Она приказала себе успокоиться, вдохнула несколько раз поглубже, пытаясь сосредоточиться. Люба и Игорь, герои дешевого романа. Эля разорвала этот роман. Рыжий мальчик был Вале незнаком. Розовое платье. Тот мальчик, которого выдали за Динку! – догадалась она. Мальчик, которого нехитрым маскарадом превратили в девочку. Черная шапочка. Купол церкви.
Валя смотрела перед собой и не видела ни прохожих, ни машин. Девочка оказалась мальчиком. Ну конечно! Она вскочила и вытянула руку, ловя такси.
***
Валя трезвонила в ворота, не отрывая палец от звонка, пока Прохор ей не открыл. Оттолкнув охранника так, что он едва не упал, она вбежала в дом, зовя Пашу.
На ее крики Павел выбежал из кухни. Следом выглянула Алла.
– Собирайся. Сейчас же.
Валя схватила Павла, путающегося в рукавах куртки, и потащила за собой. Они исчезли в дверях, оставив Прохора наедине с Аллой.
– Так вы, значится, наша новая хозяйка? – спросил охранник.
Алла не стала отвечать, лишь улыбнулась. Она пока не могла ответить «да», а говорить «нет» ей не хотелось.
– Передайте Павлу, что я позвоню ему позже, – попросила она, надевая пальто. Она не собирается ждать его, как верная собачонка, когда он вылетает из дома по первому зову Вали. Надо будет выяснить, что у них за отношения.
Валя бежала по асфальтовой дорожке, по которой она столько раз шла в офис и возвращалась домой. Длинный парень, выгуливающий маленькую собачку, едва успел отскочить в сторону. Собачка, одетая в курточку зеленого цвета, из которой торчали тонкие лапки, разинула пасть, чтобы тявкнуть вслед, но закашлялась, поперхнувшись собственным лаем. Кованые ворота, ограждающие территорию церкви, были распахнуты. Люди расходились с утренней службы. Старушка в синем платке с красными маками крестилась, отвешивая поклоны. Молодая женщина с огромным беременным животом выплыла из церкви, опираясь на локоть мужа. Нищий калека сидел у самых ворот, опираясь на ствол каштана, демонстрируя культю, закрученную грязной тряпицей. Он поднял костыль и замахнулся на ворону, та отпрыгнула на пару шагов и снова стала подбираться к полотняной сумке. Несколько оборванных ребятишек крутились возле самых ступеней, протягивая чумазые ладошки.
Там же, на ступенях, сидела знакомая Вале женщина с бездонными черными глазами. И девушка остановилась, Павел налетел на нее сзади по инерции.
– Валя, объясни, что происходит!
Девушка не шевелилась, но Павлу показалось, она будто вибрирует от энергии. Валя видела нити, связывающие людей, деревья, ворон, облепивших ветви старого каштана. Она видела, как солнечный свет согревает пожухлую траву, дает жизнь семенам, спящим в земле. Она была одновременно и старушкой, и беременной женщиной, и младенцем, толкающим живот маленькими пяточками, и калекой, у которого нестерпимо чесалась культя. Она потянула за нить, и один из ребятишек, прыгающих по ступеням церкви, повернулся и подбежал к Павлу.