Тусклое солнце отражалось в грязных лужах. В сочное чавканье резиновых сапог вклинивались редкие всхлипывания повисших на заборах соседей. Не отваживаясь подойти к закрытому гробу, женщины издалека крестились, смахивали редкие слёзы и негромко переговаривались, вспоминая покойного. При всём том, что Слава не часто появлялся в селе, долгие отсидки и работа в городе отдалили его от местных жителей, но, как всегда, смерть сблизила людей.
Гроб с телом покойного несли Никита, Володя, надевший маску, закрывающую половину лица, отец Андрея и председатель. Налимов-старший и председатель от масок отказались. С грустными лицами мужчины рассовали по карманам несколько бутылок водки, засунули подмышку пакет с закуской и ушли на дезинфекцию. После похорон ребята вернулись в дом. Проследив, чтобы Володя плотно задёрнул сатиновые занавески, Слава вылез из подвала.
–– Как прошло? – нервно вздрогнув всем телом, спросил он. – Я тут поседел, пока всё закончилось. Боялся, что заподозрят подвох. Я-то вешу меньше, чем «золотой запас». Гроб, по-моему, слишком тяжёлый получился.
Володя, старательно отряхнул запылённую во время «похорон» обувь, внимательно осмотрел в окно окрестности села. Весело подмигнув Славе, он достал из кармана пачку дорогих сигарет. Прикурив, беззаботно пожал плечами:
–– Нормально прошло. Никита всплакнул, рассказал, как ты мучился перед смертью, похудел, усох… Впрочем, этим товарищам было по барабану вес гроба. Они несли его, подгоняемые мыслью, что через десять-пятнадцать минут получат заслуженное вознаграждение. Всё остальное прошло мимо них.
После псевдопохорон дни полетели однообразно. Никита ждал реакции Завалова на смерть своего экономиста. Время шло и складывалось впечатление, что печальное сообщение не внесло никаких корректив в активную деятельность завода. Новый сотрудник справлялся с бухгалтерией и, так как форс-мажорных ситуаций не случалось, необходимости в дополнительных деньгах не возникало. Наташа приносила оригиналы документов, разоблачающие махинации Далматова и всё чаще хмурилась.
Никита вышел из ванной, вытирая на ходу мокрые волосы. Всё было здорово в Пантелееке, но отсутствие душа стало для него проблемой. Володя уже не первый раз предлагал поставить в огороде деревянную кабинку, но Никита считал, что его образ безработного пошатнётся. Всё-таки, даже самая маленькая постройка требовала денег, которых не могло быть у Гереги. Разглядывая розовое махровое полотенце, Никита не сдержал улыбку. После того, как Наташа со Славой поселились в его квартире, здесь всё изменилось. За пару недель современные жалюзи дополнили светлые шторки на окнах, на кухне появились яркие резиновые прихватки, расписные доски. Теперь, приезжая в собственную квартиру, Никита чувствовал себя здесь всё более неуютно.
Выхватив из рук Никиты мокрое полотенце, Наташа бросила его в корзину для грязного белья и, воткнув в розетку шнур, включила фен. Никита скептически посмотрел на электроприбор, вообще-то он предпочитал, чтобы волосы сохли сами, но ничего не сказал. Обдавая горячим воздухом бороду, он наблюдал, как изменилась Наташа. Казалось, жизнь в городе раскрепостила женщину, выпустила наружу собиравшуюся много лет энергию. В такие моменты он даже завидовал Славе.
Пробежав в комнату с горкой тарелок, Наташа переступила через ноги сидевших на диване Володи и Славы и негромко бросила:
–– У Далматова сегодня посетитель был. Я бы его определила, как интересный.
–– В каком смысле? – мгновенно напрягся Володя.
–– В том смысле, что, когда он вошёл, в кабинете резко завоняло.
–– Виталий Владимирович так громко испугался?
–– Ну о децибелах не скажу. Не пианистка. А вот то, что испугался – это точно. Ещё бы не испугаться, когда вошли три таких амбала, что у меня в приёмной потемнело. Вам имя Колыма ни о чём не говорит?
–– Неужели навестил друга, бродяга? – не сдержался Никита и резко выключил фен. – И о чём разговаривали?
–– Ну вот сейчас они тебе с секретаршей вопросы обсуждать будут, – засмеялась Наташа. – Но, кода я кофе заносила, услышала фамилию Завалова. А после ухода «друга и Ко», Далматов попросил меня отправить документацию по нашим тралам и общую информацию по ремонтной мастерской вот на этот адресок. – Наташа бросила на стол бумажку с электронным адресом. – Поинтересовалась я, куда ушли документы. Оказалось, в чудный уральский город – Уфу.
–– Уфа, Уфа, У-фа-фа, – задумчиво промурлыкал себе под нос Никита. – Интересные дела творятся в башкирском королевстве. Кажется, гадюшник начинает разрастаться. Просто так Колыма не навестит. А раз ребятки ушли, оставив Далматова с ушами и с остальными частями тела, значит договорились. Мелькала фамилия Завалова, говоришь. Круто берёт Колыма. Бизнес и у Завалова и у Далматова схожий. Разве что по масштабам не сравнить. Но масштабы можно и перемасштабить. Подвинуть Завалова Колыме по силам. А вот, что останется после этого от Далматова? Вопрос.
–– И ещё одна новость. Скорее всего меня скоро уволят. У Далматова завелась юная Маша, которая не двузначно намекает мне на «подвинуться».
–– Так это же чудесно, – обрадовался Никита. – Судя по развивающимся событиям, надо вытаскивать тебя оттуда как можно быстрее. Собранного компромата хватит на пожизненное с посмертным и больше рисковать мы не можем. Предлагаю совместить приятное с полезным. Увольняйся, сделаем вам загранпаспорта и в Испанию, к Ольге. Пару лет там пересидите, а потом будет видно.
Сидевшие на диване ребята замолчали, дружно опустив головы. Слава расстроенно сопел, думая о предстоящем путешествии.
–– С нами-то всё ясно, а вот что будешь делать ты и Володя? – не поднимая глаз, пробормотал Слава.
Никита лёгким пружинистым шагом прошёл из одного конца комнаты в другой. Столкнувшись с небольшой пальмой, примостившейся под подоконником, он бросил угрожающий взгляд на Славу. Брат виновато сжался, одновременно указывая пальцем на суетившуюся у стола Наташу. Никита задумчиво приценился к горшку. Килограмм пятнадцать, не меньше. Вот как могла миниатюрная женщина тащить на себе это чудо из цветочного ларька. А то, что притащила именно она, Никита не сомневался. Ларёк находится метрах в двухстах от дома, значит экономная Наташа даже такси не взяла. Всё-таки не зря слово Россия женского рода. Умом, что женщину, что Россию не понять.
–– Пока на свободе Завалов и Далматов, я не могу уехать отсюда. Слишком большую сумму мы сняли с Завалова, так что искать её будут до победного конца. Мне надо держать руку на пульсе, если вдруг кто-то задумает сделать эксгумацию «тела» Славы. Работа по налаживанию связей с Польшей идёт по плану, деньги на выполнение этого заказа Завалов найдёт. Но заказ небольшой, экспериментальный, особых затрат не потребует. А вот через год, когда по мнению Сергея Алексеевича, он сможет взять из швейцарского банка всю сумму, которую он положил четыре года назад, и пойдёт основной конвой.
Обойдя огромный горшок с пальмой, Никита прижался лбом к стеклу. Пыльный городской пейзаж вызвал отторжение. Совсем недавно под окнами дома в Пантелеевке отцвела вишня. Поднимаясь утром с кровати, он подходил к окну, чтобы увидеть зелёно-белое облако в серой дымке утреннего тумана. Этот простенький вид заряжал его энергией на целый день. Казалось бы, пятьдесят километров отделяют, а словно два разных мира. За спиной раздался металлический звон. Обернувшись, Никита понял, что за столом ждут только его.
Спустя два месяца, перенеся несколько пластических операций, супруги Игорь и Ульяна Дорошенко пересекли границу и уехали устраиваться на новом месте. Слава в самолёте грустно вздыхал и расстроенно жевал чипсы, конфетки и всё, что предлагали крупные белокожие проводницы компании «Люфтганза». Наташа же, не скрывала восторг от путешествия. Выехав первый раз за окрестности родной области, она по полной программе наслаждалась новыми впечатлениями.
Никита, приютив у себя Андрюшку, ходил по сёлам, помогал во время ритуальных обрядов и ждал. Уже не раз до него доходили слухи, что в лесу встречали людей, кто-то говорил с миноискателями, кто-то упоминал ещё какую-то технику. Никита никогда не комментировал и не вступал в разговоры на эту тему, хотя лучше других знал, что ищут «грибники». Когда в дом постучали неизвестные, он встретил гостей предельно сконцентрированным, хотя таблетку, растворённую в водке, не заметил. Пожалуй, если бы не своевременная помощь Андрюхи, выпытали бы у него тайну «Славиной могилы». Выкинув из дома бандитов, Никита сделал сам себе устное замечание и стал ждать следующего хода.
Весна в этом году как-то неуверенно передавала права. Последняя неделя мая, а грязь так и оставалась непроходимой. Судя по прогнозам, обычный календарный график будет нарушен и сразу после затяжного периода холодных весенних дождей, придёт летняя удушающая жара.
Прогоревшие поленья тихо потрескивали в печке, навевая сонливое состояние. Казалось бы, предобеденное время – лучшее для работы. Но статья застопорилась на первых строках. Простенькая ручка, вместо того чтобы писать умные вещи, рисовала на полях грустные рожицы. Сбоку раздался глухой хлопок. Никита с трудом сдержал улыбку. За столом, испуганно моргая и потирая ушибленный лоб, сидел Андрей. Время от времени Никита бросал взгляды, наблюдая, как голова мальчика сонно покачивалась, грозя вот-вот соскользнуть с удерживающей её ладони. Но только он поднялся, чтобы уложить в кровать, наказание настигло мальчика. Сделав вид, что не заметил полусонного состояния Андрея, Никита подошёл к окну и долго смотрел на коричневую комковатую грязь, облепившую посыпанную гравием дорожку. В серой дымке тумана тусклый пейзаж Пантелеевки терял чёткость очертаний, рассеивался и казался каким-то неестественным, словно качался на волнах желейно-кисельного месива. Наверное, именно поэтому неожиданно выскочившая из-за забора женская фигура застала Никиту врасплох. Крепко зажмурившись, он резко открыл глаза. Нет, не привиделось. По дорожке к дому бежала Анна Иосифовна.