Рейчел не стала кричать и переворачивать стулья. Опустившись на пол, она закрыла глаза руками и погрузилась в полнейшую тьму, во внутренний мрак.
«Я все время наблюдала, как уходит моя жизнь, – думала она. – Я никогда не действовала, обосновывая это тем, что я должна оставаться свидетелем. А на самом деле просто не хотела ничего делать.
Но теперь я начала действовать.
И к чему это привело? Я осталась одна и скоро умру. А все остальное – видимость, оберточная бумага, продажи и сбыт».
В сумке она нашла пачку салфеток «Клинекс» и вытерла лицо. Потом уставилась невидящим взглядом в сумку, где слева лежали деньги, а справа – ее ключи, кошелек, пистолет.
Она не знала, сколько времени она так просидела – одну минуту или десять, – но в конце концов поняла, что не сможет снова выстрелить в него. Просто не сможет.
Пусть живет, как хочет, – без паспорта, потому что она оставит его у себя, и без денег, потому что она возьмет их себе.
Но убить его она не сможет. А почему, собственно?
Потому что – прости, Господи! – она любила его. По крайней мере, его обманчивый образ. Обманчивый образ ее чувств. И не только в ложно-счастливые годы их брака, но и в эти последние дни. Она была скорее готова принять ложь в виде Брайана, нежели правду в ином виде.
Она бросила салфетки в сумку, положила сверху пачки денег, и тут в глубине мелькнуло что-то от кусочка темно-синего винила. Предмет застрял между двумя пачками банкнот наподобие вставки, разделяющей две колоды карт.
Рейчел вытащила его из сумки. Паспорт США с ее фотографией. Снимок был сделан в ту дождливую субботу в «Галерее», три недели назад. Женщина на нем старалась выглядеть сильной, но получалось не очень убедительно.
Однако она старалась.
Сунув все шесть паспортов в сумку, она вышла из комнаты.
34Пляски
Выходя из банка, она поискала глазами красотку с татуировками и безупречной осанкой, но нигде не нашла. В приемной она увидела Мэнни, стоявшего за перегородкой в помещении для кассиров, – он почти уткнулся подбородком в плечо Эшли. Оба посмотрели на Рейчел, когда та проходила мимо. Мэнни приоткрыл рот, словно желая что-то сказать, но она вышла на улицу, не оглядываясь.
От дверей банка ей были хорошо видны автомобили под кленом, солнечный свет тоже падал так, как нужно. Машин осталось всего четыре, в одной из них – «шевроле», подъехавшем задним ходом, – за рулем сидел мужчина. Черты его лица все-таки скрывала тень, но голова была явно мужской – слегка приплюснутая, с широкой нижней челюстью и ушами размером с кошелек для мелочи. Трудно было сказать, кто это: бандит, намеревающийся убить Рейчел или проследить за ней, клиент, ожидающий заказанного минета, менеджер среднего звена, неторопливо разъезжающий по делам, или сельский торговец, выбравшийся в банк пораньше, чтобы не попасть в пробку, которая образуется в Провиденсе, на автостраде I-95, с восьми до десяти часов.
Проходя между автомобилем лучшего сотрудника месяца и фургоном, припаркованным на месте для инвалидов, Рейчел старательно не глядела ни в ту ни в другую сторону, все время представляя, как скользящие двери фургона открываются и грубые разбойничьи руки втаскивают ее внутрь.
Справа от фургона стоял длинный черный джип. При ее приближении тонированное стекло левой передней двери стало опускаться, и водитель высунул руку наружу. На нем был темный костюм, из-под рукава вылезала белая манжета. Рейчел наблюдала за его рукой отрешенно и зачарованно, почему-то не думая о том, что надо выхватить из сумки пистолет или, по крайней мере, спрятаться за фургоном. Рука между тем высунулась из окна полностью; между указательным и средним пальцем была зажата сигарета. Откинув голову на подголовник, водитель с блаженным видом выпустил струю дыма и слабо улыбнулся проходящей мимо Рейчел, словно желая сказать: «Что поделаешь, маленькие жизненные удовольствия».
Миновав джип, Рейчел наконец нащупала в сумочке пистолет и, подойдя к «рейнджроверу», сняла его с предохранителя. Открыв дверь левой рукой, она забралась внутрь и положила сумку на переднее пассажирское сиденье, продолжая держать палец на спусковом крючке.
– Ты все еще здесь? – спросила она.
– Несколько раз прощался с жизнью, – ответил Брайан вежливо. – Ты что так долго?
– Ха. – Она поставила пистолет на предохранитель и положила его между своим сиденьем и консолью. – Это ты меня так приветствуешь?
– Дорогая, ты выглядишь великолепно, но в этом нет ничего нового. При этом за последний час ты, похоже, скинула несколько фунтов, и это уже лишнее.
– Пошел ты, – отозвалась она и удивилась, услышав веселый смех Брайана.
– Виноват, – сказал он. – Как все прошло? Но прежде, чем рассказывать, наверное, надо завести мотор и сделать вид, что ты говоришь по телефону.
Рейчел включила двигатель.
– Но я ведь могу разговаривать и по громкой связи.
– У тебя нет наушников, к тому же машина девяносто второго года выпуска.
Она приложила телефон к уху.
– Сдаюсь.
– В банке не было подозрительных лиц?
Рейчел двинулась к выезду со стоянки.
– Трудно сказать. В приемной сидела девушка сомнительного вида.
– А на стоянке?
– Какой-то тип на парковке для сотрудников. Не могу сказать, наблюдал он за нами или нет.
Она выехала со стоянки.
– Поверни направо, – велел Брайан.
Поднявшись по небольшому склону, они проехали мимо нескольких домов, обшитых дранкой, – по преимуществу красных, хотя встречались и синие; остальные от времени сделались серо-коричневыми, цвета старого бейсбольного мяча. За поселком на много миль тянулось прямое шоссе, проходившее между двумя пастбищами. Небо было интенсивно-голубым, каким оно бывает только во сне или в старых фильмах, снятых по технологии «Техниколор». В юго-восточном углу неба собрались в кучу белые облака, не отбрасывавшие тени. Стало ясно, почему Брайан выбрал эту дорогу: никаких перекрестков или развилок на протяжении многих миль, вокруг поля – то, что осталось от угодий местных фермеров.
– М-да… – произнес Брайан, когда они проехали мили две.
– Что такое? – рассмеялась она.
– В зеркале заднего обзора никого не видишь?
Она посмотрела в зеркало. Позади тянулась темно-серая лента дороги. Больше ничего.
– Нет.
– А как далеко тебе видно?
– Мили на две.
Через несколько минут он спросил:
– А сейчас?
Она снова посмотрела в зеркало:
– Ничего и никого.
– Рейчел…
– Да, Брайан?
– Рейчел… – повторил он.
– Что, Брайан?
Он выпрямился на заднем сиденье. Улыбка его, казалось, с трудом помещалась в салоне.
– Как ты себя чувствуешь сегодня? Отвратительно или, наоборот, превосходно?
Увидев его глаза в зеркале над своей головой, она подумала, что в ее собственных, наверное, читается такое же возбуждение.
– Я чувствую себя… – протянула она.
– Ну-ну!
– Превосходно.
Эти слова были встречены овацией и криками «Браво!».
Рейчел прибавила газу, стукнула кулаком по крыше и издала победный клич. Минут через десять они подъехали к небольшому торговому центру. Она осмотрелась: почта, закусочная, винный магазин, универмаг «Маршалс» и прачечная-автомат.
– И что мы здесь делаем? – спросил Брайан, глядя на ряд низеньких однообразно-серых зданий. Только «Маршалс» был белым, со временем приобретшим оттенок яичной скорлупы.
– Мне обязательно надо забежать в универмаг и на почту.
– Прямо сейчас?
Она кивнула.
– Рейчел, – произнес он с менторской ноткой в голосе, – у нас нет времени…
– Будем спорить?
– Ну ладно. Но давай быстрее.
Она оставила ключ в замке зажигания, а сумку, вынесенную из банка, поставила к ногам Брайана.
В универмаге у нее ушло десять минут на то, чтобы сменить экипировку Николь Розович на пару джинсов, футболку клюквенного цвета с треугольным вырезом и черный кашемировый кардиган. Отдав бирки кассирше, она заплатила за покупки, сунула снятую одежду в пластиковый мешок и вышла.
Увидев, как Рейчел возвращается, Брайан приподнялся на сиденье, но тут же нахмурился, когда она, помахав ему рукой, отправилась на почту.
Через пять минут она вернулась. Брайан был очень бледным, выглядел слегка нездоровым и даже, казалось, стал меньше ростом. Сумка Рейчел стояла у его ног, но он явно заглядывал туда, судя по торчащему краю пачки банкнот.
– А ты рылся в моей сумке, – заметила она. – Вот и доверяй тебе.
– Доверять? – вскрикнул он высоким голосом. – Здесь нет моего паспорта. И твоего тоже.
– Да.
– Где они?
– Мой – у меня, – заверила она его.
– Это замечательно.
– Согласна.
– Рейчел…
– Да, Брайан?
– Где мой долбаный паспорт? – произнес он свистящим шепотом.
Она достала из принесенной сумки квитанцию и отдала ему.
Брайан разгладил документ на колене и некоторое время рассматривал его, а потом спросил:
– Что это?
– Квитанция, выданная компанией «Глобал экспресс»,[55] с гарантией от Почтовой службы США. В правом верхнем углу – номер почтового отправления.
– Это я вижу, – сказал он. – Вижу также, что ты отправила его самой себе в отель «Интерконтиненталь», Амстердам.
– Я зашла на сайт отеля, и он мне понравился, – кивнула она. – Действительно хороший отель? Ты там не останавливался?
У Брайана был такой вид, словно он собирался как следует стукнуть что-нибудь или кого-нибудь. Возможно, Рейчел. Или себя самого. Или приборный щиток.
Но скорее всего, все-таки ее.
– И что же ты отослала в амстердамский отель «Интерконтиненталь»?
– Твой паспорт.
Рейчел завела машину и отъехала от торгового центра.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Брайан очень тихо и спокойно – значит, собирался взорваться.
– Я хочу сказать, – ответила она подчеркнуто терпеливо, как говорят с маленькими детьми, – что я отослала твой паспорт в Амстердам, где собираюсь быть завтра вечером. А ты в это время будешь еще в Штатах.