ще, Житомир, Слободище, Ижеславль, Глушеск, Глучск, Мозырь, Чернобыль, Овруч (Вручий), Звягль, Давыдов городок, Петрокович, Туров, Слуцк, Копыль, Плеск, Кобрин, Брест, Каменец-Берейский, Ковно, Турейск, Володимир, Горюховен, Кошира, Луцк, Черторыйск, Клевань, Торчин, Ровно, Дубна, Острог, Ковель, Жеславль Волынский, Полоной, Шульженцы, Чудно, Вишневец, Дорохвеевцы, Янполь, Перемерка, Холм, Перемышль, Чернигов, Бряславль, Хмельников, Веницы, Львов, Галич, Каменец-Подольский, Межибож, Сакаль, Друя, Дрисса «и от Смоленского рубежа по Березыню и Киева со всеми городы, что из старины к нему было, и до Берести и Подолские и Волынские земли… А Волынская и Подолская земля и по Полской рубеж, и то все вотчина наша»[304]. Данные земли — вотчина Рюриковичей от Св. Владимира Крестителя и его сына Ярослава. Под власть великих князей литовских эти территории «попали насилием»: «а зашла та вотчина за государя вашего и за предков его… некоторыми незгодами после Батыева пленения, как безбожный Батый многие грады руские попленил, и после того потому от государей наших руские городы и поотошли».
Столь обширный и детализированный перечень территориальных претензий к Литве Москва предъявила впервые, и это было, несомненно, вызвано эйфорией от военного успеха под Полоцком. Столь же грозно выглядели и конечные условия, на которых Россия готова заключить вечный мир: «И будет брат наш учнет наше царское имя к нам писати по нашему царскому венчанию сполна и тое нашие старинные вотчины по сему писму поступитца, а из Вифлянские земли из нашее вотчины своих людей выведет, и мы так с братом своим миру вечного и доброго пожитья хотим». Недаром писарь Михайло Гарабурда, выслушав такие речи, заметил перед началом дебатов: «Первое малые те дела переговорим, потом и большие учнем говорити»[305]. На фоне подобных требований «малым делом» Гарабурда счел… взятие Иваном IV Полоцка.
Ответные претензии Литвы были скромнее и касались в основном недавних территориальных потерь. Послы заявили о желании короля получить: Великий Новгород, Псков, Смоленск, Полоцк, Торопец, Великие Луки, Вязьму, Белую, Чернигов, Путивль, Новгород-Северский, Радогощ, Стародуб, Мглин, Попову Гору, Почап, Брянск, Трубчевск, Одоев, Воротынск, Любуцк. Кроме новгородских и псковских земель, речь шла в основном о территориях, потерянных Великим княжеством в русско-литовских войнах в первой половине XVI в.[306]
Переговоров не получилось. Бояре говорили послам: «О том себе и на уме не держите, что государю нашему из Полоцкого повету соломинка дати, не токмо что о Смоленске вам поминати». Литовцам был предъявлен новый список территориальных претензий, который детализирует географию представлений Грозного об идеальных границах Российского царства. Осью новых приобретений должен был стать Днепр, а центром — Киев: «А описали бы есте государю нашему на вечный мир город Киев, да Вышегородище, а городы к Киеву, которые по той стороне Днепра вниз по Днепру: Треполь Городище на Красной реке, Китай городище, Канев на Днепре, Черкасы на Днепре, город Белая Церковь на реке на Реи, Звенигородцкое городище на угорьском текиче. А от Киева вверх по Днепру на той же стороне реки Днепра: городище Лоевы Горы на Днепре, Речица на Днепре, Стрешен на Днепре, Рогачев на Днепре, Быхов на Днепре, Могилев на Днепре, Шклов на Днепре, Тетерин, Орша на Днепре, Борисов, Друческ. Городы к Киеву ж, которые по сей стороне Днепра вниз же по Днепру: Перясловское городище, Красное на Трубеже, Белое городище на Днепре. А от Киева вверх по Днепру: Любечь на Днепре, Острь на Десне, Копось на Днепре, Дубровна на Днепре, Гомей на Соже, Пропоеск на Пропости, Чичереск, Кричев на Соже, Мстиславль. По сю сторону Березыни русские ж городы: Витебск на Двине реке, Сурож усть Каспли, Озереща на озере, Друя на Двине реке. Да из Дрыси королевских людей вывести, потому что то Полотцкой повет. Да в Вифлянскую землю бы не вступался, а царское бы имя сполна писал[307]»[308].
Однако все эти воображаемые владения Московского государства, как показал дальнейший ход переговоров, были не более чем декларацией о возможных намерениях. Как только выяснилось категорическое нежелание послов даже обсуждать поставленные вопросы без получения от короля соответствующих инструкций, русская сторона тут же объявила, что «царь поступается Киевом», и стала добиваться заключения перемирия с крестоцелованием на условиях закрепления за Россией Полоцка и Ливонии, что, видимо, было действительной целью Ивана IV. В случае несогласия послов им предлагалось остаться в Москве, пока не подъедет из Вильно новое посольство с инструкциями о «вечном мире» и передаче России Киева.
Поскольку в этом случае дипломаты имели все шансы умереть в Москве от старости, они быстро пошли на попятную и объявили о королевском согласии на время перемирия признать утрату города Полоцка, но Полоцкий повет разделить по р. Двине. Ходкевич, Волович и Гарабурда упирали на то, что «сам государь в повете не был»[309], он не завоеван, а русские на него претендуют только в силу административной подчиненности данных земель Полоцку, что несправедливо. Им можно уступить полосу земли по левому берегу Двины шириной в одну милю, и все[310]. В Ливонии же Сигизмунд предлагал перемирие по принципу: «Кто чем владеет на момент переговоров». Срок перемирия Литва предлагала до 1 июля 1564 г.
21 декабря 1563 г. Иван IV огласил условия, на которых он готов был разделить с королем Ливонию при заключении перемирия на 10–15 лет. Он «поступался своее вотчины» «для бояр своих челобитья» по р. Двине. К Литве отходили Динебург (Невгин) и Зелборх (Силпиль), вся Курляндия, города Баус на р. Булдере, Митов, Дублин, Током, Новогородок, Сабель, Кандов, Ковдин, Дорбен, Гробин, Фруенборх, Виндов, Аус, Огротус, Трейден; дворы за Двиною: Олм, Одурбен, Карлосох, Зандерсакин, Юрьев в Иркесте, Талсен, Клавесфранк, Герт Донгоф, Иков, Карлсох. Интересно, что в боярской речи перечислялись только те населенные пункты, которые должны были отойти к Сигизмунду. О русских владениях в Ливонии не говорилось ни слова. Тем самым достигался эффект, что королю действительно «поступаются» частью чего-то целого, и на этом фоне как-то «терялись» гораздо более масштабные реальные приобретения Ивана Грозного[311].
Дипломаты Сигизмунда отказались даже обсуждать заключение перемирия на этих условиях. Робкие попытки договориться о судьбе полоцких пленных успеха не имели. Тогда 4 января литовское посольство было отпущено. Пропускная грамота, которую дали послам, содержит апофеоз описания могущества русского царя, у которого бесчисленное множество подданных разных народов, в том числе — «немцы», и «фрязы», и «жолныри», «и нашие вотчины Вифлянские земли мызником и немцом и латышом и чухном и всем воинским людем, руси и татаром и литве и фрязом и немцом и черкасом, кто ни буди нашего государства войска»[312].
Провал переговоров в Москве зимой 1563–64 гг. был расценен в Королевстве Польском как объявление войны[313]. Но после кратковременного успеха под Улой в январе 1564 г. активные боевые действия между Россией и ВКЛ переместились на территорию Ливонии. Предпринимались меры по сбору войска, но реализовывались они крайне неубедительно. 7 апреля по Великому княжеству были разосланы листы о сборе ополчения 24 апреля под Мяделем, которые шляхта в очередной раз проигнорировала. В июне воевода Ю. Токмаков из Невеля прошел маршем к Озерищу. Если верить Лицевому своду, под стены города на судах были перевезены орудия. На миниатюре изображены лесные засеки, причем, что любопытно, в виде деревянных дощатых (или брусяных, бревенчатых) заборов.
Крепость осажадалась 4 дня, осаду снял подошедший из Витебска четырехтысячный отряд, посланный воеводой С. Пацем.
В июле смоленский воевода В. Бутурлин вел боевые действия в кричевских, радомльских, Мстиславских и Могилевских волостях. Летопись даже называет точный размер взятого полона: 4787 душ[314]. В августе произошли мелкие вылазки отрядов ВКЛ под Мстиславль, Полоцк и Краский на Псковщине[315].
На сентябрь 1564 г. Сигизмунд назначил большой поход по освобождению Полоцка.
В организации похода на Полоцк войск ВКЛ 1564 г. очень рельефно видна разница военных систем России и Литвы. Русская армия была отмобилизована, хорошо организована на марше. Осада была тщательно спланирована, обеспечен огневой перевес, который и сыграл решающую роль.
Армия ВКЛ, выступившая под Полоцк, была куда малочисленнее, чем армия Ивана Грозного в 1563 г. В ней, как установлено А. Н. Янушкевичем, было 4900 конников и 3700 пеших драбов и неизвестное количество воинов в литовских ротах. Цифры русской летописи, говорящей о 50 000 литвинов и 12 000 поляков, надлежит считать недостоверными[316]. Самое главное, что не было тяжелой осадной артиллерии. Не готовы оказались и лестницы и другие орудия для штурма стен. Для их изготовления на месте нужны были чернорабочие: дворяне не умеют валить лес и заниматься столярными работами. Недаром Иван Грозный вел с собой столько посохи.