[379]. Лукомль в 1567 г. был определен, по выражению Ю. Ф. Устиновича, как «центр дислокации» польного гетмана[380]. Также поступили слухи о планах строительства замков: 1) в Чашниках, 2) на Сорице, в пяти милях от Витебска, 3) на р. Сари, в миле от Дриссы, 4) в устье р. Сволны, в месте ее впадения в Дриссу, в трех милях от замка Дриссы. В Чашники отправлен Константин Вишневецкий, на Сорицу — Мартын Яцынич, каждому придано по нескольку сот казаков и «пешего люда ротмистров»[381]. Они должны были предотвратить продвижение русских. Лукомльские князья заявили, что собираются в ответ строить замок в Лукомле. Р. Сангушко с войсками стоял в Вороначе, на неукрепленном древнем городище[382].
Судя по переписке воевод ВКЛ, они были преисполнены энтузиазма и рассчитывали опередить русских и поставить свои замки раньше. Константину Вишневецкому велено ставить замок на Туровле, тогда Полоцку были бы «шкоды», а Ула безо всяких усилий «была бы наша». Планировалось поставить еще один замок на острове на Двине, ближе к Полоцку, а также строительство замков в Вороначе, Лепеле, Дриссе, Чашниках, Сорице. Ходкевич писал, что это «шпица» «в око неприятеля»[383]. Однако это «планов громадье», активно обсуждаемое в переписке между панами, было абсолютно бессистемным — не существовало ни четкого плана постройки замков, ни очередности этой постройки (паны пишут: хорошо бы начать с Туровли, нет, лучше с Кривины[384]), ни ясных представлений, откуда взять людские и материальные ресурсы.
Опередить «неприятеля московского» со строительством замков не очень получалось — солдаты требовали денег, войск не хватало, паны перепихивали ответственность друг на друга, ждали «науки» о замках от короля и т. д. Солдатам в Орше не платили три месяца, они не хотели служить. Жолнеры «не токмо быдло переели, але и на самих шкуру не вем» («не только съели скот, но и на самих шкуры не осталось»). Вся надежда была на местных землевладельцев, которые были заинтересованы в обороне своих земель и прилагали бы для этого усилия, не дожидаясь «королевской науки». Например, в Чашниках строительство замка вела местная пани Кишка. Но взамен паны хотели освобождения от других воинских повинностей, что уже не устраивало центральные власти ВКЛ — военный бюджет и повинности и так не выполнялись.
Переписка о поведении панов в войсках ВКЛ производит странное впечатление. Так, в качестве поощрения практиковался отпуск домой к жене, и это считалось серьезным аргументом, чтобы покинуть действующую армию в ходе боевых действий: «…поручника моего, пана Келчевского, сезде на побыванье до жоны, на час малый пустити…»[385]. Интересно, сколько московских детей боярских было отпущено из Полоцкой земли повидаться с женой? А сколько дворян ВКЛ? Наверное, ответ на этот вопрос объясняет, почему русские взяли Полоцк, а Великое княжество не смогло его отстоять.
Было непонятно, откуда брать артиллерию для новопостроенных замков. Из Могилева прислали одно орудие и 20 гаковниц, из Лепеля — два орудия[386]. Предполагалось, что артиллерией поделятся Борисов и Могилев, но они совсем не спешили это делать. Переписка панов дает представление о боезапасе, который полагался для крепостей. На одну гаковницу требовалось от 30 до 50 зарядов («куль»), на орудие («дело») — до 50 зарядов[387]. Найти пушки было полбеды: а кто из них будет стрелять? Нужны были пушкари, а взять их можно было из тех же городов вроде Могилева, посулив большие деньги. Денег при этом не было.
Та же ситуация была со снабжением замков. Планировалось, что из Могилева будет поступать продовольствие для гарнизона в Чашниках. Из Могилевской волости предполагалось брать 50 яловиц, но их нет, сами могилевцы разорены и ездят за продовольствием на Волынь. На исходе даже солонина. В Могилеве кончился скот — осталось только зерно. Могилевская дорога была разбита, надо чинить мост. Паны обсуждали в переписке, кто же это будет делать. Нужно набрать в Могилеве от 300 до 500 «холопов», которые и поставят замок на Туровле[388]. Но они никак не набирались…
19 июня 1567 г. было получено долгожданное письмо от короля «с наукой». Из него известно, что замок на Сорице под контролем витебского воеводы Станислава Миколаевича Паца строит ротмистр Мартин Курч. Но замок расположен неудачно — место под крепость выбрано слишком большое («широко»), поэтому стоит выделить в нем небольшую, но наиболее удобно расположенную площадку, ее «плотом обведчи», «землей засыпати» и сделать рубленые деревянные «башты». Монарх констатирует, что опять не хватает ресурсов: люди на замчище грабят окрестные села в поисках съестного. Король просит прислать провиант из Могилева. Вновь в переписке обсуждается проблема неплатежей служилым людям[389].
23 июня 1567 г. Ходкевич сообщал Р. Сангушке, что «люди московские» из Озерищ, конные и пешие, выходили в Витебскую землю, смотрели урочища в Болицке и на Тетче на предмет устройства там замков. Шпионы сообщили, что они еще хотят строить замок в урочище Городок («копец») на границе Озерищенской и Витебской. На Городок Ходкевич предложил послать казака Бирулю с его ротой. Но людей не хватает, денег и средств для охраны всех опасных точек тоже (Вишневецкий грозится уйти из Чашников из-за неплатежей жалованья). К тому же литовцы боялись спровоцировать Москву к крупным боевым действиям на границах.
Поэтому Ходкевич увещевает не нападать на Улу, которая как раз строится, мол, пусть построят. Когда вернем — все наше будет. Ула строится с использованием леса, который русские берут в королевском селе Бортниках. Сангушко пишет, что может спалить Улу, а Ходкевич советует подождать. Он рекомендует подкупить кого-нибудь из строителей замка, чтобы тот поджёг. Но нельзя, чтобы инициатива нападения исходила от ВКЛ. Пусть думают, что сожгли сами. Воеводы обсуждают большую проблему грабежей, чинимых жолнерами в отношении местного населения — идет натуральный разбой, даже против местных дворян. В устье Туровли, в Городке, Сорице и Чашниках Ходкевич и Сангушко сами планируют поставить замки, только пока не хватает ресурсов[390].
Стоит заметить, что надежда возложить на местных поджог Улы не оправдалась — местные, напротив, сделали выбор в пользу русской власти. В сентябре 1567 г. был инцидент, когда ротмистр Марцин Яцынич жаловался: местные крестьяне, «мужики» из сел под Улой служат шпионами («шпегами») русским и сообщают им о казачьих отрядах, которые высылаются к Уле, чтобы действовать на ее коммуникациях. «Мужики» доносят, и из Улы выступают отряды против казаков. В результате все действия по казачьей блокаде Улы оказываются неудачными, и виновны в этом «изменники-мужики»[391].
Русские, в свою очередь, угрожали набегами на строящиеся замки и места их потенциального строительства — 11 июля получено известие о готовящемся нападении на Чашники. Ходкевич призывает срочно выдвинуться к Чашникам роты местных землевладельцев — на государственную армию надежды нет[392]. 13 июля Станислав Пац сообщил, что Токмаков с 700 стрельцами и 60 орудиями выступил из Полоцка к Уле, а оттуда планирует ударить на Сорицу. В Смоленске для Токмакова готовится войско — 20 тысяч татар и 20 тысяч «бояр». Русский полководец «горлом» (т. е. жизнью) поклялся царю, что возьмет Сорицу[393]. Конечно, такие слухи (с оттенком паники), при этом малоправдоподобные (откуда для похода на какое-то ничтожное замчище 40 000 войска?), боевой дух ВКЛ вряд ли поднимали.
28 июля в королевском письме появляется известие о новом успехе русских: они основали крепость Сушу. Городище Суша расположено между селами Суша и Двор-Суша, на перешейке между озерами Теменица и Островки.
С момента захвата Полоцка регион оказался вовлечен в боевые действия. Под селом Сушей в 1564 г. был бой, о котором упоминается в литовском актовом материале[394].
Крепость Суша была основана в июле 1567 г. воеводой Юрием Токмаковым. Он пришел к острову «безвестно», переправил туда орудия и заранее заготовленный «городовой лес». После чего быстро выстроил город и привел к присяге «тутошних жильцов». Чтобы Токмакова не обижали, пока он не обустроится, недалеко стоял с полком князь П. С. Серебяряный. Иван IV велел назвать новую крепость Копье[395].
Королевское письмо от 28 июля несколько иначе рисует историю основания крепости: воеводы П. Серебряный, Ю. Токмаков, В. Палецкий и Г. Колычев пришли под Сушу и решили основать замок. Их атаковали литовские роты, и разбили, и прогнали, только Токмаков умудрился уйти на остров и закрепиться там. Его выбить жолнеры не сумели[396].
Подробности о бое под Сушей в июле 1567 г. содержатся в королевском письме к Р. Сангушке от 11 августа. В нем утверждается, что русских и татар было 17 000. В пяти верстах от Суши их отсекли от отряда Токмакова, который вез строительный лес для будущей креп