Степан Афанасьев сын Болотников со своими детьми Дербышом и Шелпяком не попали в родословную роспись Болотниковых. Однако можно с большой уверенностью установить, что С. А. Болотников был младшим внуком Федора Савлукова сына Болотникова. Таким образом, С. А. Болотников приходился двоюродным дядей Осипа Смирного Григорьева сына Булгакова Болотникова. Этот факт полностью развеивает сомнения В. Ю. Ермак в их близком родстве. Кроме того, нашему выводу не противоречит и характер позднейшего землевладения Болотниковых. В. Ю. Ермак заметила, что в конце XVI в. О. Г. Смирной Булгаков Болотников и его сын Меньшой Смирный были помещиками Старцевской волости Торопецкого уезда[454]. В родословной росписи Болотниковых отмечается, что в Торопце помещиками были три сына Осипа Смирного — Федор, Сила и Илья: «И Федор во 131-м году в Торопце при стольнике и воеводе князе Иване Михайловиче Долгоруком у сотни у дворян городовых был головою, и то ведомо в Торопце в Записной книге. Да он же, Федор, во 143-м году и в ыные годы был у Торопца у дворян окладчик, и то знатно в Розряде. А детей от него не было»[455].
По подсчетам В. Ю. Ермак, среди полоцких землевладельцев у Болотниковых был один из самых больших поместных окладов[456]. В 1570 г. отмечается, что в волости Нещерда, получившей свое название от одноименной реки (правый приток р. Дриссы), за четырьмя представителями рода Степаном Афанасьевым сыном Болотниковым, его детьми Дербышом и Шелпяком и племянником Смирным Григорьевым сыном Болотниковым числилось общее поместье. У деревни Войлево оно включало берег озера Нещерда. По данным писцов всего за Болотниковыми было «3 деревни, пашни добрые, земли 26 четий в поле, а в дву потомуж, сена по лугом и по дубровам 60 копен, лесу пашенного поросняку 35 десятин, да поверстного лесу в длину на три версты, а поперег полторы версты»[457].
Более крупное владение Болотниковых с этого года стало располагаться в Неведринской волости. В его состав входили деревни Шулепово, Сутыкино и Минино Ильино «над озером над Неведрием», Семенково «над озером над Уклеином», пустоши Скоморохова Векшина на р. Свеблице и Черепово «за озером за Неведрием за Малым», а также селище Оникеево. Всего за Болотниковыми было «4 деревни, да селищо, да 2 пустоши, а в них 3 дворы, а людей 3 человека, пашни середние земли 14 четий да перелогу 58 четий и обоего пашни и перелогу 72 чети в поле, а в дву потомуж, сена по лугом и по дубровам 200 копен, лесу пашенного 110 десятин, а непашенного 210 десятин да поверстного лесу в розных местех в длину на 4 версты, а поперег на 2 версты». Поместный оклад С. А. Болотникова составлял 300 четей, Д. С. и С. Г. Болотниковых — по 250 четей, а Ш. С. Болотникова — 200 четий. Помимо Полоцкого повета, они владели еще небольшими поместьями в Невельском уезде, которые получили до 1569/70 г. Подсчитывая новые полоцкие поместья Болотниковых, писец подчеркивал, что «за ними ж в Нищенской волости на 82 чети, да за ними ж в Нещерде на 33 чети, и перечен и ожлад их подлинно писан в Нищще»[458].
В Нищенской волости, получившей свое название от р. Нищи — правого притока р. Дриссы, за С.А. Болотниковым с детьми и племянником в 1570 г. в поместье были переданы деревни Яковлево, Тимофеев двор, Афонасов двор и Федотово. В них находилось «4 дворы, а людей в них 4 человека, пашни середние земли 56 четий в поле, а в дву потомуж, сена по лугомъ и по дубровамъ 130 копен, лесу пашенного 86 десятин, а непашенного 160 десятин, да поверстного лесу в длину на версту, а поперег на полверсты, да за Степаном же з детми с племянником в Нещерде на 26 четий в поле, а в дву потомуж».
Несмотря на эти земельные пожалования на правобережье Подвинья к северу от Полоцка, Болотниковы в реальности так и не получили своих полных окладов. Это подрывало материальное благополучие их семьи. Из подсчетов писцов выясняется, что за данными помещиками «в трех волостех пашни и перелогу» было «153 чети в поле, а в дву потомуж». Однако при этом было «велено за Степаномъ поместья учинити и с невелским поместьемъ на 300 четий», но «не дошло Степана въ его оклад добрые земли» целых «200 четий с осминою в поле, а в дву потому ж».
Не лучшим образом обстояло дело и с другими членами семьи С. А. Болотникова. За его двумя детьми было велено «учинити и с невелским поместьемъ» оклад по 250 четей на человека, т. е. всего 500 четей. Однако «не дошло въ их оклад добрые вемли 232 чети в поле, а в дву потомуж». За их двоюродным братом «за Шелпякомъ» было «велено поместья учинити и с невелскимъ поместьемъ на 200 четий», но «не дошло… въ его оклад добрые земли» целых «140 четий с осминою в поле, а в дву потомуж»[459].
Таким образом, необходимые материальные ресурсы Болотниковых для участия в обороне Полоцкого повета против войск Речи Посполитой объективно были ограничены.
Болотниковы принимали активное участие в Ливонской войне. Согласно «Синодику убиенным во брани», 5 сентября 1580 г. «Неделого Рудакова сына Болотникова», однородца полоцких помещиков, убили во время неудачной для русской рати битвы под Великими Луками против польско-литовских войск короля Стефана Батория[460]. Обращаясь к родословной росписи Болотниковых, можно установить, что в данном случае речь идет о младшем троюродном брате С. А. Болотникова — рузском помещике Федоре Небылом Рудакове, внуке Ивана Савлукова сына Болотникова[461].
Бывший полоцкий помещик О. Г. Смирной Булгаков сын Болотников закончил свою службу до осени 1597 г. В Вяземский уезд он не вернулся. В московской приказной документации Осип Смирной упоминался как помещик Старцевской волости Торопецкого уезда. 6 октября 1597 г. часть его «живущаго» поместья в 100 четей, включавшее деревни Дорохово на озере Любысне, Мартыновскую, Михеевскую, Савищо Бычково и Котовскую на ручье Железном было передано от отца сыну, Меныпику (Федору?), оклад которого первоначально составлял всего 150 четей[462]. 9 января 1601 г. М. О. Смирного сын Болотников, служивший с прежним окладом, получил ввозную грамоту на другую часть поместья отца. Она состояла из 40 четей и включала в свой состав пустошь Юрки Сивицина «на Большой на Сивицыне ниве», жеребей деревни Котовской Михалевской на ручье Железном и пустошь «Влутвать Нефедовская Офонасова»[463]. По-видимому, к этому времени бывший полоцкий помещик Осип Смирной уже окончательно ушел со службы. В 1601/02 г. упоминался в приговорной записи торопецких помещиков, которые разделили оброчные рыбные ловли на рр. Двина и Торопа с прилегающими к ним озерами[464]. В торопецкой верстальной десятне 1605/06–1606/07 гг. Осип Смирной упоминался как отставной городовой сын боярский. Помимо него в источнике фигурировали три его сына — Федор, Меныник (Федор?) и Иван Смирные, а также городовой сын боярский Рахманин Григорьев сын Болотников[465]. В последнем, возможно, следует видеть родного племянника О. Г. Смирного Булгакова, не попавшего в родословцы сына Григория Григорьева сына Булгакова Болотникова.
БОЛТИНЫ. Представители этой фамилии были одной из линий многочисленного рода известного древнерусского святого царевича Петра Ордынского. Родовые вотчины Болтиных, однородцев Грязных, Ильиных, Молчановых, Ошаниных, Скорятиных и Хлуденевых, находились в Ростовском уезде[466]. Во второй половине XV в. этот сильно разросшийся род находился на службе великого князя Ивана III Васильевича и его матери великой княгини Марии Ярославны. Исследование
С. В. Стрельникова позволяет установить, что в родословную Болтиных, поданную в 1686–1688 гг. в Палату родословных дел, не было включено несколько представителей этой фамилии. Они жили и служили во второй половине XV — первой трети XVI в. В ряде случаев происхождение этих Болтиных исследователем устанавливалась предположительно. Однако их принадлежность к роду ростовских вотчинников не вызывает сомнений[467].
По наблюдениям С. Б. Веселовского, во второй половине XVI в. Болтины относились к числу «старых фамилий, преимущественно из средних и нижних слоев». После опричного разгрома представители рода Болтиных пополнили штат слуг митрополичьего двора[468]. А. П. Павлов уточнил, что они входили в «число лиц, принадлежавших к видным дворянским фамилиям, традиционно связанным с государевым двором, представители которых значатся в Тысячной книге и Дворовой тетради середины XVI в.», выдвинув из своей фамилии ряд дьяков конца XVI — начала XVII вв.[469]
Анализ родословной росписи Болтиных позволяет прийти к выводу, что ее первоначальный текст включал основной состав лиц за конец XIII — первую треть XVI в. Позднее этот источник был дополнен за счет представителей фамилии, которые являлись потомками Ивана Матвеева Большого сына Болтина. Таким образом, источник не имеет полного перечня представителей данного рода[470]. Это затрудняет выяснение точного происхождения Тимофея Григорьева сына Болтина, владевшего одновременно поместьями в трех волостях Полоцкого повета[471].
В 1686–1688 гг. Болтины объединили сведения о своих младших однородцах. В родословной росписи было отмечено, что в конце XV — середине XVI в. ряд представителей этой фамилии служили с поместий под Великим Новгородом, Псковом и Великими Луками. Некоторые из них были вкладчиками Новгородского Софийского собора