Так, например, отмечалось: «А у Григорья Иванова сына дети: Андрей, да Василей, Федор, Дмитрей, да Никита. И в лета 7004-м году луцкие помещики Никита Григорьев сын Болтин, да Яков Федоров сын, да Ахмат Федоров сын Бо[лти]ны.
Псковские помещики Иван Михайлов сын Болтин, Будай Угримов сын Болтин написаны у царя и великаго князя Ивана Васильевича всеа Росии в полку, а смотрил полк по указу государеву розборных дворян окольничей и оруженичей Лев Андреевич Са[л]тыков да дьяк Иван Юрьев. А та книга в Розряд[е] в Новогороцком столе».
В середине XVI в. служба в пограничных уездах Северо-Западной России охватывала представителей всех линий рода Болтиных. Источник отмечает: «У Исая Иванова сына, прозвища Угрима, сын Будай. У Будая кормление было во Пскове ямское дьячество, д[а] за ним же кормление было — пожалован был городам В[…]ею и с придаточными пригородки со Орловым и с Володимерцом.
И в лето 7059-го, по указу государя царя и великаго князя Ивана Васильевича всеа Росии велено выбрать изо всех городов лутчих слуг одну тысячу и всех их испоместить окола Москвы во ближних городех. И в той в Тысечной книге изо Пскова из Острова написаны: Будай Угримов сын Болтин, Иван Михайлов сын Болтин; лучаня дворяня: Федор да Дмитрей Григорьевы дети Болтина»[473].
Сохранившиеся списки Тысячной книги 1550 г. подтверждают эти сведения источника. В главу «Лучане дворяне» в число тысячников, дворовых детей боярских второй статьи, были записаны трое представителей старшей линии рода: «Федор да Микитка Григорьевы дети Болтина. Федоров сын Яковец»[474].
В главе «Псковские помещики дворовые» в разделе «Остров» третьим среди тысячников, дворовых детей боярских второй статьи, был отмечен «Будай Угримов сын Болтин–Хрущов», а в разделе «В Мелетовской Засаде» четвертым тысячником среди дворовых детей боярских второй статьи упоминался старший двоюродный брат предыдущего «Иван Михайлов сын Болтин–Хрущов»[475]. С 20 июля 1554 г. по 20 июля 1555 г. Б. У. Болтин–Хрущов был наместником в псковском пригороде Белье[476]. Они были представителями младшей линии рода[477].
М. Е. Бычкова, не разобравшись с текстом Тысячной книги 1550 г., ошибочно приписала Болтиных, внуков Ивана Иванова сына Хруща Болтина, к числу «фальшивых тысячников»[478]. Стоит отметить, что «Болтины–Хрущовы» были однофамильцами, а не однородцами видных тульских уездных дворян Хрущовых. Последние в 1686 г. напрасно стали приписываться к потомкам польских шляхтичей[479].
Разбор персонального состава рода Болтиных показывает, что полоцкий помещик Т. Г. Болтин не мог происходить ни из старшей, ни из младшей линий рода. По-видимому, его предков следует искать среди представителей средней линии Болтиных. Одна из них вела свое происхождение от Семена Матвеева сына Болтина († до 1517/18). Среди его ближайших родственников упоминался Григорий Кузьмин сын Неклюдов Болтин. В апреле 1538 г. вслед за своим родственником Андреем Степановым сыном Болтиным он обменял свои земли в Подольском стане Ростовского уезда на вотчину Троице-Сергиева монастыря в Дубенском стане Кашинского уезда[480]. Здесь Болтины становились соседями Болотниковых, которые ранее получили здесь владения за службу в уделе дмитровского, кашинского и звенигородского князя Юрия Ивановича (1503–1533)[481].
По-видимому, сыном Г. К. Неклюдова-Болтина мог быть Тимофей Григорьев сын Болтина. Среди представителей старшей и младшей линии рода, живших в середине — второй половине XVI в., не было лиц, носивших имя Григорий. Единственным исключением мог бы стать Григорий Андреев сын Болтин — помещик Шелонской пятины Новгородской земли, точное происхождение которого в этом роде также неясно. Однако это возможное предположение не поддерживают данные источников. Согласно приправочной писцовой книге И. Г. Белеутова 7059 г., поместье Г. А. Болтина находилось в Щипетском погосте. Он умер до 1550/51 г., оставив на поместье из 7 деревень «и с усадищем, и з старыми починки, а обеж одиннатцать и с пустою полуобжею» и новым починком вдову Аксинью и трех своих сыновей — Бориса, Гавриила («12 лет») и Митьку («9 лет»). Из их числа «болшой брат Бориско служит»[482]. Таким образом, становится ясно, что Т. Г. Болтин не мог быть сыном Г. А. Болтина.
В писцовой книге Полоцкого повета 1570 г. отмечается, что в Межевской волости, находившейся к югу от Нищенской волости, Невельским помещикам Т. Г. Болтину и его сыну Семейке, уже владевшим 51 четвертью, были пожалованы деревни Брызжелева «на Великой реке», Максютино «в Озерцех» у р. Великой и Климятино на р. Дриссе (правый приток р. Западная Двина). В них находилось «5 дворов, а людей в них 2 человека, пашни середние земли 24 чети да перелогу 3 чети, а худые земли перелогу 11 четий и обоего пашни середние и худые и перелогу 38 четий в поле, а в дву потомуж, сена по лугом 160 копен, лесу пашенного поросли 35 десятинъ, да лесу ж пашенного и непашенного в розных местех в длину на 9 верстъ, а поперег на 4 версты, да им же дано в Межеве, и оклад их писан подлинно в Межеве»[483].
В Межевской волости за Т. Г. Болтиным и его сыном Семейкой была закреплена пустошь Сидорова, «пашни перелогом девять четий в поле, а в дву потомуж, земля середняя, сена дватцать копен, лесу пашенного семнатцать десятин, а непашенного дватцать пять десятин». При этом еще одно небольшое владение этим помещикам было пожаловано в Непоротовской волости — «пашни и перелогу на тритцать на восмь четий».
Итак, в двух последних волостях в поместье за Т. Г. и С. Т. Болтиными оказалось «пашни и перелогу 47 четий в поле, а в дву потомуж». Несмотря на то, что отцу и сыну был учинен общий оклад в 300 четей, «по 150 четий за человекомъ», в Полоцком повете Болтиным «не дошло въ их оклад добрые земли 200 четий в поле, а в дву потомуж»[484]. Таким образом, как и в случае с семьей Болотниковых, материальное обеспечение Болтиных на новом месте оказалось недостаточным.
Судьба Т. Г. и С. Т. Болтиных в период Полоцкого взятия неясна. Возможно, к этому времени они умерли или погибли при обороне одного из полоцких городов в 1579 г. На этот вывод косвенно указывает следующий факт. Младшим сыном Т. Г. Болтина был Иван Тимофеевич Болтин. По-видимому, в силу своего возраста он не успел получить поместье в Полоцком повете. Почти сразу после падения Полоцка (в 1579 г.) И. Т. Болтин доспел к службе. В 1580/81 г. он получил в поместье несколько деревень и пустошей на озере Стрижино и р. Дряме в Стрижинской и Данковской волостях Торопецкого уезда на «сто пятдесят чети в поле а в дву по тому ж, со всеми угодьи, что к тем деревням и к пустошам исстари потяглу»[485].
Младшим братом С. Т. и И. Т. Болтиных был Молчан Тимофеев сын Болтин. В 1587/88 г. по соседству со старшим братом он получил в поместье несколько пустошей в Данковской волости Торопецкого уезда. Его ввели «в пустошь что была Саввы кузнеца, в пустошь что была деревня да Дристихе Шебанова, в пустошь что была деревня Маринница, в пустошь что была (дрв.) Яраковская, в пустошь, что была деревня Михалкино», а в Стриженской волости — «в пустошь Горовятицу, в деревню Лукинскую, в деревню Патрекеевскую на озере на Невороже, в пустошь Васковскую, в пустошь Малые Нивки».
М. Т. Болтин отсутствовал на береговой службе в 1587/88 г. и в походе на Ругодив в 1590 г., за что из его поместья было изъято 90 четей земли. После отсутствия М. Т. Болтина на береговой службе в 1591 г. в приход под Москву крымского хана Казы-Гирея последовал царский указ «у Молчана Болтина поместье все в роздачю роздати, всем крестьяном, которые в тех деревнях живут и на пустошах учнут жити».
31 марта 1592 г. владения М. Т. Болтина были пожалованы новику Дружине Богданову сыну Свистунову[486]. Он был сыном Невельского помещика Богдана Истомина Свистунова. В 1570–1579 гг. Б. И. Свистунов вместе со своими родными братьями Дмитрием, Постником и Салтаном, а также племянником Иваном Дмитриевым сыном Захаровым вместе с общим окладом в 1 тысячу четей (им «не дошло» 250 четей), как и семья Болотниковых, владел поместьями в Нищенской, Неведринской и Нещердской волостях Полоцкого повета[487].
БУРЦОВЫ и БОЛАНДИНЫ. В Русском государстве было несколько служилых родов, представители которых носили фамильное прозвище Бурцовы (Бурцевы). Один из родов Бурцовых происходил от московских служилых людей XV в.[488] Их однофамильцами являлись представители старшей ветви переяславского рода вотчинников Елизаровых. Ближайшими их родственниками были Боландины, Вешняковы и Кузьмины. Длительное время Бурцовы были владельцами села Слотино, расположенного в Кинельском стане Переяславль-Залесского уезда[489].
После 1510 г. Михаил Федоров сын Бурцов, внук Григория Бурца Кузьмина сына Елизарова, получил поместье в Псковском уезде. В 1550 г. М. Ф. Бурцов, как и ранее Болтины–Хрущовы, был отмечен в главе «Псковские помещики дворовые», но этот тысячник служил по городу «Володимерец». М. Ф. Бурцов был в числе дворовых детей боярских второй статьи[490]