[549]. Таким образом, как и в предыдущих случаях, невельские дети боярские, прибыв для обороны Полоцка и Полоцкого повета, не были в полной мере обеспечены землей.
ДЕДЕВШИНЫ. Представители рода Дедевшиных происходили из рода дворовых детей боярских московских великих князей. К рубежу ХV–ХVІ вв. Дедевшины сильно измельчали и связали свою судьбу с удельными князьями. В XVI в. старинные вотчины Дедевшиных располагались в Дмитровском и Угличском уездах. Однако до середины XVI в. центром их владений оставалось село Троицкое Дедевшино, находившееся в Горетовом стане Московского уезда. Позднее здесь они выкупали некоторые свои «искони» вечные вотчины[550]. 12 августа 1524 г. Иван Иванович Дедевшин упоминался как ясельничий дмитровского, кашинского и звенигородского князя Юрия Ивановича[551]. Его родственники Федор Зародин и Артем Лунины дети Дедевшина были дворянами угличского князя Дмитрия Ивановича Жилки[552]. Проня Бекетов сын Дедевшин служил Старицкому и Верейскому князю Андрею Ивановичу. В 1537 г. во время восстания за Вышним Волочком на р. Цне он предал своего сюзерена и с тремя дворянами бежал из стана князя А. И. Старицкого[553].
После окончательного перехода на великокняжескую службу Дедевшины были испомещены в западных уездах Русского государства. Согласно Дворовой тетради, в 1550-е гг. шестнадцать Дедевшиных служили как из Дмитрова и Углича, так и из Белой и Вязьмы[554]. Среди них в середине списка дворовых детей боярских по Дмитрову были записаны «Киприян, да Гриша, да Роман, да Иванец Ивановы дети Дедевшина. Иванец убит громом»[555].
Еще в 1546/47 г. братья Дедевшины выступали послухами в купчей грамоте видного московского дворянина Ф. И. Сукина, выходца из приказной среды. Он покупал у Анны Александровой дочери Огарева, вдовы Ивана Коки Дедевшина, вотчину умершего — деревни Голубчиково и Лежнево. Она также находилась в Горетове стане. Благодаря этому акту выясняется, что зятем ближайшего родственника К. И. Дедевшина, Никиты Нестерова сына Дедевшина, был видный представитель тверского боярства Андрей Петрович Житов (из рода Бороздиных). На обороте купчей было отмечено, что «послух Кипреян Иванов сын Дедевшина и в братьи своей место руку приложил»[556]. Неясно точно когда, но приблизительно в те же годы Ф. И. Сукин купил у Дедевшиных село Троицкое Дедевшино со всеми пустошами и угодьями, которые позднее он завещал своему племяннику, будущему думному дворянину Василию Борисовичу Сукину. 20 января 1607 г. последний в качестве вклада на вечное поминание отдал эту свою куплю, бывшую старинную вотчину Дедевшиных, властям Успенского Свияжского монастыря[557].
По-видимому, поземельные связи с влиятельной семьей Сукиных, из среды которой вышло несколько думных чинов уже в XVI в., способствовали началу карьеры К. И. Дедевшина. В 1560–1562/63 гг. вместе с Г. С. Плещеевым и подьячим Федором Козловым он был писцом и межевщиком в Рязанском уезде[558]. Будучи членом Государева двора, К. И. Дедевшин за службу получил поместье под Москвой. В 1567–1569 гг. в волости Воиничи Рузского уезда за ним было записано поместье с центром в сельце Кучино на р. Мологоще. К нему тянуло 10 деревень и две пустоши, «пашни худые земли в одном поле двесте пятьдесят одна четь, да перелогу сорок семь чети. И обоево пашни и перелогу двесте девяносто восмь чети в одном поле, а в дву потому ж». Писцы отмечали, что К. И. Дедевшину «за доброю с наддачею двесте чети, а наддано ему девяносто восмь чети». Ему также принадлежали «сена сто осмнатцать копен, лесу пашенного кусторю всего дватцать десятин»[559].
В 1569 г. бывший дмитровский сын боярский, а ныне дьяк К. И. Дедевшин стал видным помещиком Полоцкого повета. Владения дьяка находились в Покровской волости. Ранее они принадлежали Ивану Пустошкину, а до него потомку самого известного, знатного и богатого полоцкого боярского рода — пану Петру Дмитриевичу Корсаку. Всего к К. И. Дедевшину отошли «21 деревня, да 3 починка, да 7 пустошей, а в них 33 дворы да двор пустъ, а людей в них 34 человека, пашни добрые земли 150 четий, а середине 152 чети, да перелогу 92 чети и обоего добрые середине и перелогу 394 чети в поле, а в дву потомуж». Ему был учинен оклад в 400 четей «в поле, а в дву потомуж», из которых в оклад не дошло всего 6 четей!
При этом за К. И. Дедевшиным еще было сено «по лугом и по дубровам 748 копен, лесу пашенного поросли 294 десятины, а непашенного лесу бору 308 десятин, да лесу ж пашенного и непашенного в розных местех в длину на 30 верстъ, а поперег на 13 верстъ». К угодьям, где его крестьяне ловили рыбу, относились озера Ясо, Олело, Колпино, Тележно, еще одно Колпино и по половине озер Белое и Островито. Таким образом, по сравнению с рузским поместьем материальное обеспечение К. И. Дедевшина, несомненно, улучшилось.
К. И. Дедевшин заверял писцовые описания волостей Полоцкого повета. Вместе с дьяком Грибаном Дмитриевым он собирал оброчные деньги в казну. Крестьяне К. И. Дедевшина вели интенсивную хозяйственную деятельность в лесах, озерах и на р. Великой[560].
Интересно отметить, что, подобно представителям рода Нееловых и Поскочиных, ближайшие родственники полоцкого дьяка К. И. Дедевшина встречаются в 1588–1589 гг. на поместьях в Ржевском уезде[561]. Кроме того, явно прослеживается косвенная связь между составами фамилий рузских и полоцких помещиков. В обоих уездах служили представители таких семей, как Болотниковы, Бурцовы, Калитины, Кобылины, Нееловы, Полибины, Поляниновы (Полениновы), Поскочины и Челищевы[562].
ЗМЕЕВЫ. Согласно родословным источникам ХVІ–ХVІІ вв., в Русском государстве было два дворянских рода, чьи представители носили фамильное прозвище Змеевы. Первый из них был старшей ветвью старомосковского служилого рода Беклемишевых. Их старинные владения, помимо Московского, располагались в Переяславль-Залесском, Радонежском и Юрьев-Польском уездах[563]. Змеевы происходили от Федора Васильевича Змея, старшего внука боярина Федора Елизаровича Беклемиша. Их однородцами также были дворянские семьи Шулепниковых, Щепотьевых, Княжниных, Фроловых и Орловых. В первой половине — середине XVI в., если верить сведениям родословных росписей, ни один из представителей рода Змеевых-Беклемишевых не носил имя Яков[564]. Правда, они дают неполную информацию и иногда противоречат себе. Так, например, в Румянцевском списке 1-го извода Патриаршей редакции родословных книг в конце XVI в. утверждалось, что «у Федора у Змея дети: Василеи Керенбеи, да Тимофеи, да Володимер, да Иван Спячей, да Юрья, да Ондрей; те все бездетны, опричь Керенбея. А у Керенбея сын Володимер». Однако здесь же утверждалось, что у «Спячего дети: Ондрей да Данило. А у Семена дети: Федор да Галахтион»[565].
Второй род Змеевых также происходил из числа потомков старинного боярского рода Владимиро-Суздальского ополья. Они являлись однородцами и старшими родственниками Добрынских. У Дмитрия Константиновича Зайца, предка Зайцевых, Телегиных, Поджогиных и Бирдюкиных, было семь сыновей, из числа которых шестым был Андрей Змей[566]. В конце XIV–XV в. ближайшая родня и потомки Андрея Дмитриевича Змея связали свою службу с Тверским великим княжением. Осенью 1485 г. Иван Змеев сначала вместе с тверским и кашинским великим князем Михаилом Борисовичем бежал из осажденной Твери в ВКЛ. Однако затем, поняв бесперспективность продолжения борьбы против московского великого князя Ивана III Васильевича и его соправителя великого князя Ивана Ивановича Молодого, Иван Змеев отъехал от своего государя, «занеже зде (т. е. в Твери — А. К.) жены ихъ поосталися». Таким образом, он перешел на службу в Русское государство[567]. Судя по Дворовой тетради начала 50-х гг. XVI в., его потомки Змеевы были лишены своих владений в Тверской земле, получив взамен поместья в Калуге и Мещовске, расположенных в Поочье[568].
В первой половине 1550-х гг. в середине дворового списка детей боярских в разделе «Мещоск» упоминались «Яковец Матвеев сын Змеев. Брат его Иванец. 65-го году»[569]. В. Ю. Ермак, как и в случае с К. И. Дедевшиным, не обратила должного внимания на это сообщение источника. Поэтому исследовательница не смогла связать Я. М. Змеева с полоцким казацким сотником и опричником Яковом Змеевым[570]. Между тем, в третьей четверти XVI в. по сравнению с известными назначениями других своих родственников Я. М. Змеев и его братья сделали весьма заметную карьеру.
Начав службу ничем не примечательным мещовским сыном боярским, Я. М. Змеев за 20 лет успел обратить на себя внимание царя Ивана IV Васильевича Грозного. По-видимому, этому способствовало дальнее родство Я. М. Змеева с царским ясельничим, а затем думным дворянином и видным опричником Петром Васильевичем Зайцевым († между 18 VI и 7 IX 1571), потомком боярина Дмитрия Константиновича Зайца. П. В. Зайцев был первым сыном Василия Федоровича Я