Аннализа скрестила руки на груди. Ей хотелось обнять Томаса, но она не имела права.
– Почему у тебя испортились оценки?
Томас только махнул рукой.
Ах вот оно что… Все было видно по его глазам. Он забросил учебу из-за истории с Эммой. Ну и конечно, из-за разрыва с Аннализой. Вина обрушилась на девушку с новой силой.
– Месяц выдался непростой, вот я и пропустил несколько тестов.
От одного вида Томаса у Аннализы разрывалось сердце. Черт возьми, это она во всем виновата! Не согласись она тогда встречаться, он бы не собирался сейчас во Вьетнам.
– У тебя все готово? – спросила Аннализа.
Она принимала его судьбу так же близко к сердцу, как и свою.
– Да, утром я уплываю в форт Дикс. Все решено.
Он говорил так уверенно, словно уже принял выпавший жребий с привычным ему достоинством.
– Ты точно попадешь во Вьетнам?
Аннализа видела бесконечные мешки с трупами, которые выгружали из самолетов. Мысль о том, что его тело может оказаться среди них, жгла ей сердце.
– Заранее нельзя сказать, – пожал плечами Томас. – Митч попал туда только через девять месяцев. После лагеря базовой подготовки я пройду дополнительное обучение, а там – кто знает. Может, к тому времени война закончится. А может, мне повезет, и меня отправят на базу в Германии или в более безопасное место.
– О господи, Томас.
Из глаз Аннализы покатились жгучие слезы. Она распахнула объятия. Девушка надеялась, что они с Томасом немного охладели друг к другу, но снова оказаться в надежном кольце его рук было все равно что вернуться домой.
Запах его кожаной куртки напоминал об их прежней близости, а сегодня Томас говорил «прощай», и дела оказались намного серьезнее, чем при прошлом разговоре. Аннализа плакала у Томаса на груди от страха, что любовь всей ее жизни может и не вернуться домой. В голове мелькали мысли об упущенных возможностях. А если бы она не расставалась с Томасом? Или отказалась от того первого свидания? Или не приглашала Эмму в гости?
Наконец отстранившись, она вытерла глаза.
– А если уехать в Канаду?
Томас решительно покачал головой.
– Я не стану сбегать. Все нормально. Я уже свыкся с тем, что мне предстоит.
Аннализа посмотрела наверх. По небу медленно проплывало облако. Ее мысли приняли мрачный оборот: она вспомнила новости из газет и репортажей за последние несколько лет. О солдатах, которые не вернулись домой. Или вернулись, но без рук и без ног. Или остались целыми и невредимыми с виду, но война так поломала их психику, что они не смогли жить нормальной жизнью.
Самое ужасное, что даже если он вернется домой, то станет другим человеком. Как и все остальные солдаты.
Ведь это Вьетнам.
– Анна, я серьезно. Это будет не страшнее моих домашних скандалов. Одной пушкой больше, одной меньше… Я готов. Митч все еще там. Может, мне повезет, и мы встретимся. Я пришел попрощаться и… – По щеке Томаса скатилась слеза. – И еще хотел спросить: ты не откажешься мне писать? Я знаю, тебе не нужен парень и уважаю твое решение, но я подумал – может, мы останемся друзьями? Но если не хочешь…
Аннализа не выдержала и снова зарыдала.
– Да, я буду тебе писать. Куда же я денусь…
Томас снова ее обнял.
В этот раз, когда они разомкнули объятия, Аннализа спросила:
– А как справляется Эмма?
Девушка вытерла лицо. Она вспомнила, что война отнимает Томаса не только у нее одной.
– Эмма, понятное дело, сильно переживает. Я не хочу ее бросать, но у меня нет другого выбора… – Он хотел добавить что-то еще, однако остановился. Неужели есть братья, которые любят сестру так, как Томас?
Аннализа потянулась за его рукой: она не хотела его отпускать, не хотела терять его. Все прежние заботы утратили смысл.
– Не представляю, каково сейчас Эмме. Жизнь несправедлива, да? Звучит по-детски, но это правда. А мы-то думали, что хуже уже некуда.
Томас посмотрел на их переплетенные пальцы.
– И не говори.
Он тоже ощущал связующую их нить? Или мысленно уже был на войне и ему некогда было думать о любви?
– Я буду навещать Эмму из Портленда, – пообещала Аннализа. – Ей наверняка понадобится поддержка. Передай, пожалуйста, что я всегда ей рада… если она когда-нибудь захочет меня видеть.
Томас ответил улыбкой.
– Спасибо за то, что так добра к ней. Я обязательно передам. Что скажешь насчет машины, Анна? Присмотришь? Она понадобится тебе, чтобы навещать бабушку.
– Не нужна мне твоя машина, глупый, – рассмеявшись сквозь слезы, ответила Аннализа.
Томас оглянулся на такси.
– Я уже заплатил таксисту, чтобы он приехал сюда со мной. Я в любом случае оставлю машину, Анна. И я хочу тебе помочь. Прими ее как подарок от друга.
Хотя Аннализе ужасно не хотелось брать машину и она считала, что, если сядет за руль, у нее просто разобьется сердце, ей пришло в голову, что Томасу и самому нужно, чтобы машина была у нее. Может, это сохранит связь между ними, и у него будет лишний повод остаться в живых и вернуться домой.
– Тогда я почту за честь.
Томас отпустил ее руку, чтобы достать из кармана ключи. Неужели они коснулись друг друга в последний раз? Господи, умоляю, позаботься о нем, взмолилась Аннализа.
Девушка взяла ключи и поблагодарила. Ей было недостаточно просто стоять рядом – хотелось снова схватить Томаса за руку и утащить его куда-нибудь, хоть в Канаду. Господи, пожалуйста, не отнимай его у меня.
– До встречи, Анна, – стараясь держаться, попрощался он.
– До свидания, Томас, – снова не удержавшись от слез, прошептала Аннализа.
Томас вытер глаза.
– Я люблю тебя, – сказал он и, не дожидаясь ответа, отвернулся и пошел к такси, высоко подняв голову.
– Я тоже тебя люблю, – тихо ответила она – так, чтобы он не услышал.
Часть 2Июнь 1970 – январь 1972
Глава 17На свободу из клетки
На поиски квартиры ушло больше времени, чем рассчитывала Аннализа. Она уже беспокоилась, что не найдет жилье к тридцатому июня, когда начнутся занятия у Шэрон Максвелл. В мае они с Нино четыре раза ездили в Портленд и все еще подыскивали варианты. Аннализа отказывалась переезжать, пока не подыщет идеальную квартиру, а идеальных пока не было. В конце концов, нужно ей вдохновение или нет? Хотя не исключено, что даже самая лучшая квартира во всем Портленде не даст ей необходимого вдохновения.
Томас уехал, он того и гляди отправится на войну, и виновата в этом только она одна.
Через три недели после того, как Томас оставил Аннализе машину, ей наконец-то повезло – если можно так выразиться, учитывая все обстоятельства. Привычно просматривая портлендскую газету, Аннализа наткнулась на свежее объявление о сдаче небольшой комнаты в квартале от Конгресс-стрит. Она позвонила ворчливому хозяину и договорилась о встрече в тот же день. После недолгих уговоров (а точнее, очень даже долгих) хозяин нехотя согласился пока никому не показывать комнату.
В машине ощущалось присутствие Томаса, и Аннализа жалела, что его с ней нет. Ни время, ни расстояние, ни теплое летнее солнце не могли заглушить ее любовь – она только крепла с каждым днем. Очень тяжело было отвязаться от мысли, что Томас сейчас мог бы быть с ней. А если бы Аннализа осталась с ним, махнув рукой на Эмму, его отца и свои страхи? Может, он бы сдал тесты на хорошие оценки и сохранил отсрочку? Они могли бы быть вместе, а Томас – в безопасности.
Аннализа получила права всего пару недель назад, и водитель из нее был не очень, о чем сигналили возмущенные гудки встречных машин после въезда в Портленд. Она махала в ответ, прося прощения, пока искала дорогу к центру города. Аннализа уже более-менее освоилась в Портленде, но все равно ей пришлось остановиться раз-другой, чтобы свериться с газетой, развернутой на соседнем сиденье.
Анализа проехала мимо универмага «Прайд», где оставляла заявку на вакансию художницы по дизайну модной одежды. Из крутящихся дверей универмага то и дело выплывали довольные дамы, одетые по последнему слову моды и нагруженные объемными сумками. Подъезжая к дому, указанному в объявлении, Аннализа увидела свободное место между бронированным грузовиком и небесно-голубым винтажным автомобилем. Только вот беда – тут надо было аккуратно вписаться между двумя машинами, но Аннализа, несмотря на все старания Томаса, до сих пор не освоила параллельную парковку. Вспомнив, как Томас покатывался со смеху, когда она впервые парковалась в Давенпорте, Аннализа, боясь расклеиться, торопливо выкинула эти мысли из головы.
Первая попытка была просто курам на смех: между ее машиной и тротуаром легко помещался мотоцикл. Аннализа и так накрутила себя надеждой, что наконец нашла подходящую квартиру, а тут еще эти заморочки с параллельной парковкой. Вторая попытка оказалась успешнее, но все равно оставляла желать лучшего. Теперь между «Битлом» и тротуаром втиснулся бы только мопед. Аннализа подала вперед и попробовала выровнять колеса по колесам грузовика, как советовал Томас. Позади уже выстраивалась цепочка машин, что только усугубляло ее панику.
С третьей попытки, после того как доведенный до белого каления водитель седана начал сигналить и кричать в окно, чтобы она пересела на автобус, Аннализа все-таки справилась. Она выровняла колеса, выкрутила руль до упора направо и дала задний ход. Посмотрев в зеркало заднего обзора и убедившись, что наконец сделала все правильно, Аннализа немного приободрилась. Томас гордился бы ее работой. Ей даже показалось, что он подбадривает ее с заднего сиденья: «Вот и молодец, Анна. Не торопись».
Опустевшее сердце Аннализы откликнулось на его голос тоской. Если бы только Томас был здесь…
Водитель сзади ударил по тормозам и стал сигналить. Приятные воспоминания девушки сменились бешенством. От любви одно расстройство! Разъяренная Аннализа решила остановить машину, чтобы собраться с мыслями. А идиот с сигналкой пусть катится к черту!
Она сильно уперлась в неправильную педаль и врезалась задом в красивый голубой автомобиль. Аннализа чуть не оглохла от удара кузова о кузов; затылок стукнулся о спинку сиденья.