Решительно толкнув дверь, Кристин прошла к стойке и потребовала себе пиво. Пусть она будет бунтарем, пионером в этом мужском царстве… И тут она увидела Джека и сидящую у него на коленях женщину. Приступ острой ревности захлестнул Кристин. С натянутой улыбкой она помахала Джеку от стойки:
— Привет! Кого это ты усадил на колени?
— Я не стану вас обслуживать, мисс, — заговорил бармен. — Вам следует уйти отсюда.
Кристин повернулась к нему:
— Вы правы, черт возьми! Женщинам и в самом деле нечего делать в таком притоне.
Она подошла к Джеку:
— У тебя что, нет других забот?.. Кстати, как вас звать, красавица?
Блондинка на коленях Джека улыбнулась, приподняла набрякшие веки и, покраснев так, что этого не скрыл даже толстый слой пудры, ответила вполне доброжелательно:
— Бонни.
— Ага! — Кристин сардонически улыбнулась. — Любвеобильная Бонни. Можно узнать, какое отношение вы имеете к моему брату? Вы давно знакомы? Влюблены друг в друга? Почему вы позволяете себе сидеть у него на коленях при всем честном народе?
По залу пробежал ропот.
— Хозяин! — Низкий, ровный голос Джека заглушил шум. — Моя сестра заказывала пиво.
Репутация меткого стрелка сыграла свою роль. Ворча что-то себе под нос, мужчины обратились каждый к своему занятию — пиву, картам, бильярду.
— Я пришла утром в твой номер и никого не нашла, — злым голосом сообщила Кристин, усаживаясь за столик Джека и смутно сознавая, что ведет себя не как сестра, а как брошенная любовница.
— У меня были дела, — коротко ответил Джек.
Кристин глотнула принесенное ей барменом пиво и поморщилась:
— Теплое! Неужели так трудно его охладить? И вообще…
— Зачем ты пришла сюда? — перебил ее Джек, внешне сохраняя полное спокойствие.
— А ты рассчитывал, что я тебя не найду?..
Джек ссадил проститутку с колен:
— Ступай к себе в номер. Я приду как только допью.
Кристин побелела, представив, чем Джек будет заниматься с этой перезрелой красавицей.
— На филантропию потянуло, Джек? Или это и есть твой стиль жизни?
Глаза Джека блеснули холодной яростью.
— У тебя проблемы, сестренка? Если так, займись ими. Мне твои уроки жизни не нужны.
— Но ты же рискуешь подцепить с ней какую-нибудь гадость! — бросила Кристин брезгливо.
Джек промолчал, и Кристин поняла, что потеряла достигнутое ею днем раньше. Она переиграла. Загонять его в глухую оборону вовсе не входило в ее планы — она просто хотела немного растормошить его, намекнуть, что рядом есть она. Результат получился прямо противоположный, а значит, надежда вернуться домой снова ускользала.
— Иногда ты ведешь себя как неуправляемый подросток, — сказала она с досадой.
Джек поставил на стол пустой бокал:
— Серьезно?
— Пьянствовать только потому, что прошлой ночью у тебя вышел прокол… Что и говорить, это по-мужски!
Джек сощурил янтарные глаза:
— Удивительно! Не понимаю ни слова из твоей речи.
— Здесь мы ни о чем не сможем поговорить, — перешла на шепот Кристин. — Идем со мной.
Джек неохотно поднялся и, подав руку, вывел ее из салуна в ближайший тихий переулок. Кристин, собравшись с духом, выпалила:
— Ты затащился в этот бар, в объятия к проститутке, только потому, что прошлой ночью не решился переспать со мной!
Джек весело сощурил глаза, а в груди у него сладко заныло.
— Ты спятила!
— Я права, и ты это прекрасно знаешь, — топнула ножкой Кристин.
— Мисс Форд, вы придали слишком большое значение невинному поцелую. Мне приходилось целовать множество женщин, но далеко не с каждой из них я мечтал «переспать», как вы изящно выразились.
— Опять на «вы», — поморщилась Кристин. — Так, значит, обо мне ты не мечтаешь? Очень мило. Ну что ж, возвращайся к своей старушке Бонни!
Джек, усмехаясь, смотрел, как Кристин заворачивает за угол — на улочку, ведущую к гостинице. «Будет ей урок, чтобы не играла со мной как кошка с мышью», — подумал он, но почему-то без удовлетворения. Бонни ждет его сейчас в постели. Все, что надо сделать, — это вернуться в салун и подняться на второй этаж. Однако он тут же подумал, что побриться, привести себя в порядок будет куда лучше, и направился в парикмахерскую.
14
Кристин металась по номеру как разъяренная тигрица. Ей и раньше приходилось сталкиваться со всеядностью мужчин, но не до такой же степени! Как он мог пойти к грубо размалеванной беспутной бабе, нагло зарабатывающей своим телом, после того как он ночью с такой нежностью ласкал ее?! Как она могла поверить, что одного поцелуя достаточно, чтобы растопить кусок льда, заменяющий ему сердце? Нет, все-таки первоначальные наблюдения ее не подвели: разбойник, представитель ненавистного ей уголовного мира, он пойдет на любое вероломство и измену.
«Мужчины! — возмущалась она, мысленно потрясая кулаками. — Свиньи и лжецы, вот вы кто! Я хочу домой. Я не желаю больше ни минуты оставаться здесь!» По щекам ее текли горячие слезы.
Кристин резко выпрямилась. Нет, она не станет плакать из-за какого-то подонка! Он, собственно, никогда ей и не нравился. Просто она, как школьница, на мгновение потеряла голову. Больше всего ей хотелось сейчас направиться в конюшню, взять лошадь и скакать куда глаза глядят, прочь от этого Богом забытого городка. Но куда? К кому? Нужна ли она вообще здесь? Губы у нее опять стали трястись. «Довольна? — обратилась она к той, что заправляет там, наверху. — Ради призрачного благополучия этого ублюдка ты погубила мою жизнь!»
Рванув пуговицы своей изящной кофточки, она начала стаскивать с себя свой утренний наряд. «Не желаю быть похожей на Мэри Поппинс, ни секунды больше!»
Расстегнув крючки, она стащила корсет и швырнула его на пол. «Буду ходить в своем милом французском белье. Никаких длинных панталон! Никаких нижних платьев!»
Через минуту она снова была в своем лифчике, трусиках, джинсах и натягивала легкую хлопчатобумажную рубашку. Ее выстиранный удобный свитер ждал своего часа.
«Можешь назвать это бунтом, — объявила она невидимой собеседнице. — Отныне, пока меня не вернут домой, не выполню ни одного из твоих предписаний. Не стану я помогать этому милому твоей душе Джеку! Не заслужил он того, чтобы я или даже ты тратили на него время».
Она посмотрела в зеркало: та же самая Кристин Форд, что и неделю назад, до того, как ее оторвали от привычной жизни.
Глаза ее наполнились слезами. Никогда, исключая дни после смерти матери, а не так давно и отца, она не чувствовала себя такой одинокой.
Стук в дверь заглушил ее всхлипы. Кристин замерла. Быстро утерев слезы, она крикнула с затаенной надеждой:
— Войдите!
Но никто не входил. Еще раз посмотревшись в зеркало, не слишком ли заплакано ее лицо, Кристин поспешила к двери и распахнула ее. К полному ее разочарованию, у порога стоял белобрысый парнишка лет двенадцати и переминался с ноги на ногу.
— Ваш брат… он… он…
— Что он? Бога ради, парень, выкладывай! — вырвалось у Кристин.
— Он мертв.
Кристин почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.
— Как мертв?! Почему мертв?!
— Пойдемте! — Мальчик побежал вниз по ступенькам лестницы.
Лишившись дара речи, Кристин заспешила следом, все еще не веря в этот ужас. Всего полчаса назад он был цел и невредим, разговаривал с ней, глядел на нее холодными самоуверенными глазами. Кто мог вывести его из себя и убить?!
Она пробежала по дощатому тротуару, затем, не упуская из виду белобрысую голову мальчишки, свернула в переулок, потом в еще один… «Какого черта Джека занесло в такую даль?» — мелькнуло у нее в голове.
Вдруг парнишка куда-то исчез.
— Эй, мальчик! — позвала она. Ответа не было. Кристин огляделась. Пустынный переулок. Ни души и ни звука. — Где ты, парень? Куда ты делся?
Позади нее раздался шум и треск. Кристин обернулась. В самом начале переулка, широко расставив ноги, стоял здоровенный бородач и похлестывал себя кнутом по сапогам.
— Добрый день, мисс Форд. — Он сплюнул табачную жвачку. — Неужели брат не предостерег вас от прогулок по глухим переулкам?
Кристин охватил панический страх: она без пистолета, и защищаться от такого громилы ей нечем.
— Я шла за мальчишкой, а он куда-то пропал. Вы не видели тут белобрысого подростка? — запинаясь спросила она.
— Белобрысый подросток? — Бородач засмеялся и медленно двинулся к ней. — Он честно заработал свой доллар. Сейчас он уже далеко.
Кристин приободрилась: видимо, это всего лишь розыгрыш, и Джек жив. Но теперь ей самой грозит опасность. Призывая на помощь профессиональную собранность, она вызывающе сощурила глаза:
— Что вам от меня надо?
Мужчина молча шагнул еще ближе. Кристин сделала шаг в сторону, мужчина за ней.
— Ни черта вы от меня не получите, — сказала она.
— Ладно, — ухмыльнулся бородач. Он был уже совсем рядом — громила с редкими желтыми зубами и гнилостным запахом изо рта. — В таком случае придется взять самому.
Он протянул руку, но Кристин увернулась. Бородач ощерил зубы.
— Не ускользнешь, моя милая, — с хищным сладострастием произнес он, подсекая ей ноги кнутом и ловя за руку.
От его железной хватки рука моментально онемела, и, прежде чем она успела ударить его, он обвил кнутом ее шею. У Кристин потемнело в глазах, а он уже тащил ее к стене.
— Ты не шуми, моя радость, и дело не затянется. Я думаю, вот на этой бочке нам будет удобно. — Он толкнул ее, и жесткое ребро бочки впилось ей в живот. — Как только я увидел тебя в баре, я подумал: Говард, вот женщина, которая удовлетворит тебя лучше, чем сотня салунных шлюх.
Кристин попыталась ударить его пяткой и снова задохнулась от затянутого на шее кнута. Бородач возился со своими штанами. Секундой позже он сказал:
— Полагаю, ты не обидишься, если я стащу твои штаны? Как-никак это мужская одежда. — И он потянулся к ремню ее джинсов.
— Полагаю, я вам не помешал? — Знакомый низкий голос прозвучал для Кристин слащ