– Боже, выходит, они не поверили рассказу Аланы о том, кто она такая? Вместо того чтобы позволить убедить себя, они убедили ее в том, что она твоя дочь? И ты позволила ей так думать?
Хельга прикрыла голову руками, решив, что он собирается ее ударить. Ему показалось, что он слышит, как она плачет.
– Они убьют меня! Я не могу сказать им, не могу!
– Не волнуйся, тебе и не придется. Я сам ей все объясню, даже если для этого мне придется прорываться во дворец. Так больше продолжаться не может.
– Не делай этого. Я думаю, он уже знает.
– Король?
– Нет, капитан дворцовой гвардии. Человек, который привел ее ко мне. Я видела, что он меня подозревает. И оставил своего человека, который должен был доставить меня во дворец, не объясняя зачем. Но это было нужно для допроса, я знаю!
– Тсс, – прошептал он, стараясь успокоить ее, поглаживая по спине. – Я не допущу этого. Я увезу тебя туда, где тебе больше никогда не придется бояться. Я очень благодарен тебе за то, что ты доверяешь мне.
Глава сорок шестая
– Она жива! – воскликнула Никола, вернувшись в гостиную, где оставила Оберту, перед тем как пойти узнать, что задерживает короля. – И сейчас она с ним!
– Боже, как вы взволнованны, – сказала Оберта. – Кто жив?
Николу так взбудоражили новости, что она просто не могла сдержаться.
– Дочь Фредерика, Алана! Он не признался, в чем дело, только сказал, что скоро придет и у него для меня отличный сюрприз. Но он мог бы этого и не говорить. Я видела портрет ее матери, Эвелины. Она точь-в-точь ее копия!
Оберта, похоже, была потрясена, и Никола слишком поздно поняла, почему подруга восприняла такие замечательные новости без особого энтузиазма.
– Простите, – мягко добавила она. – Я понимаю, вы надеялись на то, что Фредерик назначит Карстена своим преемником, а появление Аланы все меняет.
– Я изумлена, конечно, но… По правде говоря, Никола, я должна вам признаться, что в моей душе теплилась одна заветная мечта еще с той поры, как принцесса Алана только появилась на свет. Она и Карстен приблизительно одного возраста, и они могли бы составить прекрасную пару.
– Вы имеете в виду брак?
– Разумеется. Это могло поспособствовать нашему общему желанию, объединив две семьи, раз и навсегда положить конец бессмысленной вражде.
Никола прикусила губу.
– Не знаю, понравится ли эта идея Фредерику после нападения на дворец…
– Я же говорила: это была ошибка. Карстен даже не знал, что его людям взбрело в голову отомстить за то, что на него подняли руку. Он был ужасно избит, мой милый мальчик. Прошлой ночью едва смог встать с кровати, хотя заверил меня, что, несмотря на боль, непременно придет к Фредерику, чтобы засвидетельствовать, как сильно сожалеет об ошибке. Это один из молодых и горячих кузенов Карстена обвинил во всем короля. Мой внук не имеет к этому никакого отношения, клянусь, Никола. Он любит Фредерика. Он никогда бы не причинил вреда Лубинии. Это просто досадное недоразумение, которое никогда больше не повторится, если оба наших рода соединятся узами брака. Вы должны признать, что это идеальное решение.
– Да, но…
– В таком случае используйте свое влияние на супруга. Напомните ему, сколько выкидышей произошло из-за того, что вы находитесь в постоянном напряжении. Кстати, вы снова беременны, дорогая? Вы выглядите немного бледноватой. Не налить ли вам еще чашку чая?
Утаивать появление Аланы никто не собирался. Новость о ее воскрешении вскоре разнеслась по дворцу, и Алане запретили отвечать на какие-либо вопросы до того, как Фредерик сам объявит о случившемся после встречи с советниками.
Кристоф находился рядом с Аланой, пока Фредерик сообщал жене хорошие новости. Вечером Алане предстояло ужинать вместе с королевской четой, а перед этим нужно было обустроиться в новых апартаментах.
Она полагала, что должна поблагодарить Кристофа. Ведь если бы не подозрительность Кристофа, она бы поспешила вернуться в Англию, так и не узнав, что все же приходится дочерью Фредерику. Но теперь он держался, соблюдая дистанцию. Вел себя официально, вот какое слово приходило на ум. Может, недоволен приказом всячески оберегать Алану? Но ведь раньше он был не против… когда она не была принцессой. И даже намекал на то, что служебные обязанности никогда раньше не казались ему столь приятными!
– Что-то не так? – спросила она, когда он взял ее за руку, чтобы проводить в новые покои.
– Что может быть не так? Вы добились своего, а я ваш покорный слуга.
Алана прищурилась, услышав в его голосе нескрываемый сарказм.
– Значит, вот чем дело? Сердишься потому, что я с самого начала была права, а ты упорно отказывался признавать это?
Он, как обычно, тащил ее за собой. И не отвечал, возможно потому, что это был обидный вопрос, заданный в раздражении. И все же Алана уперлась каблуками в пол. Ей не нравилось его отчужденное молчание.
– Что? – спросил он наконец, вынужденный тоже остановиться.
Она взглянула на него. По-прежнему невероятно красивый, он сводил ее с ума. Но наружность мужчины еще ни о чем не говорит. Главное, что у него внутри, а Кристоф был по характеру злобным зверем, слишком часто проявляя эту сторону своей натуры. Да, в большинстве случаев. Однако иногда он бывал и совершенно другим: нежным, ласковым…
Алана тихо вздохнула про себя, а вслух сказала:
– Ничего.
И пошла вперед.
Отведенные ей покои были роскошными, по ее мнению, но ведь они предназначались для принцессы. Алана, правда, себя таковой не ощущала, и вряд ли это было возможно в будущем. Большая, слишком большая комната, две горничные, ожидающие приказаний. Все, что оставалось сделать Алане, – это распаковать вещи, переодеться к ужину и сесть на большую мягкую кровать, погрузившись в мысли.
Вскоре в дверь постучали. Алане вдруг непреодолимо захотелось увидеть на пороге отца, пришедшего, чтобы познакомить ее со своей женой. Но в дверях стоял он, такой же непроницаемый и бесстрастный, как прежде, и у нее мгновенно испортилось настроение.
– Зачем тебе меня сопровождать? – спросила она, выходя из комнаты. – Я наконец во дворце, и тебе совсем не обязательно охранять меня здесь…
– Хватит, – перебил он, хотя не слишком раздраженно. – Слишком много жалоб… принцесса.
– На то есть причина! Твое поведение сделалось просто возмутительным после того, как ты представил меня отцу. Если больше не хочешь меня охранять, так ему и скажи. Вне всякого сомнения, у тебя много других дел, и я не стану возражать.
– Я выполняю приказы. И ничто не заставит меня нарушить их.
Она нахмурилась, не совсем понимая, что он имеет в виду.
– Заставить тебя пренебречь своим долгом? Ты на это не способен. Но тебе явно не нравится меня охранять и постоянно находиться рядом, сопровождая по дворцу. Если тебя это тяготит, я сегодня же поговорю с отцом.
Кристоф еще больше помрачнел и снова взял ее за руку, чтобы вести дальше.
– Пусть все остается как есть. Мой долг охранять вас, и это не зависит от моего желания. Вам придется преодолеть свою неприязнь ко мне и смириться с моим присутствием.
Алана плотно сжала губы. Больше всего ее раздражало, что он обращался с ней как с чужой… нет, как с принцессой! Окончательно разозлившись, она попробовала идти впереди него, хотя совершенно не знала дороги. Но, увидев восьмерых стражников, стоявших навытяжку перед высокими двойными дверьми, она поняла, что ей пора остановиться.
Стражники не открыли перед ней двери, несмотря на присутствие капитана. Но и Кристоф не сделал этого. Взглянув на него, она увидела, что он снимает с эфеса сабли небольшой кисет.
– Мне доставили это сегодня, – сказал Кристоф, протягивая мешочек Алане. – Нашли у родителей вора.
Кисет был засаленным, потрепанным и принадлежал не Алане, а, должно быть, тому солдату. Заглянув внутрь, она увидела там свои драгоценности. Ее украшения.
– А браслет? – спросила она.
– Не нашли. Кто-то добрался до драгоценностей раньше моих людей.
– Это неспроста. Им потребовались доказательства.
– Вы все еще полагаете, что Ренье пытался убить вас, хотя он признался во всем, кроме этого?
– Разве это преступление не считается тяжким?
– Вы правы.
– Впрочем, сейчас это не важно, поскольку мое появление перестало быть тайной, – пробормотала она, не в силах скрыть волнение.
Он хотел коснуться ее щеки, но поспешно отдернул руку.
– Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось, Алана.
Сказав это, он открыл перед ней дверь, но сам не вошел. Девушка была так тронута его словами, что не заметила, как Кристоф отстал, когда она переступила порог.
– Ты не войдешь? – спросила она, оглянувшись.
– Меня не приглашали.
Он улыбнулся, и она так и не поняла, что выражала его улыбка. Нежность? Сожаление? Но тут до нее дошло, что Кристоф, вероятно, просто рад возможности немного побыть в одиночестве, избавившись от ее присутствия. Разозленная этой мыслью, она сказала:
– Ну и ладно. – И захлопнула дверь у него перед носом.
Но ей пришлось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем предстать перед своей новой семьей, потому что прежде нужно было прогнать дурное настроение, вызванное поведением Кристофа. Он вел себя так, словно они едва знакомы, и Алана боялась, что это из-за ее подтвержденного происхождения. Неужели он считает ее теперь настолько недосягаемой, что больше не может быть при ней самим собой? Его холодное, отстраненное обращение так бесило ее, что она не могла сосредоточиться ни на чем другом.
Никола, новая королева, не стала дожидаться, пока Алана войдет в альков с обеденным столом, где сидели они с королем. Она встала и поспешила навстречу с распростертыми объятиями и очаровательной улыбкой на милом лице. Она обняла ее тепло и радушно.
– Ты не представляешь, какой груз сняла с моих плеч своим появлением. Отныне я не единственная, кто несет ответственность за продолжение рода моего мужа. – Это было произнесено шепотом, после чего Никола отпустила Алану и добавила: – Если захочешь, мы станем лучшими подругами.