Алана улыбнулась. Она не ожидала такого теплого приема от супруги своего отца, но не сомневалась в искренности каждого ее слова. Новая подруга. Да, она чувствовала то же самое.
Сияющий отец настоял, чтобы они поскорее присоединились к нему, и, прежде чем Алана села рядом, протянул ей миниатюру с изображением ее матери. При взгляде на портрет девушка расплакалась. Не удивительно, что он с первого взгляда признал в ней дочь! На портрете была изображена словно сама Алана, только в старомодном платье и со светлыми волосами.
– Поразительно, не так ли? – спросил он.
– Еще как, – рассмеялась Алана, вытирая глаза. – Если бы Кристоф просто отвел меня к людям, которые знали ее, мы встретились бы гораздо раньше.
– Мы оба были убеждены…
– Знаю, – поспешила она заверить его. – Все в порядке. В конце концов, правда выяснилась.
– Полагаю, Кристоф заслуживает всяческих похвал.
Это было произнесено без особого энтузиазма, и Алана, как и ранее в тронном зале, почувствовала, что отец по какой-то причине сердится на Кристофа. Она хотела спросить почему, но тут дверь открылась, и в зал вошел кто-то еще. Очевидно, этот ужин все-таки проводился не в тесном семейном кругу.
Алана скрыла разочарование, когда ей представили Оберту Браслан, как скрыла и потрясение, вызванное тем, что отец и мачеха считают эту представительницу рода Брасланов своей хорошей подругой. Но вскоре она поняла, почему. Разве можно было не любить столь милую старую леди?! К тому же Оберта принадлежала к роду Брасланов не по крови, а в результате брака, когда вышла за Эрнеста Браслана и стала королевой. Оберта даже всплакнула немного – она была так рада возвращению Аланы и так счастлива, что Фредерик вновь обрел дочь.
Ужин проходил весело и непринужденно, но потом Алана снова была удивлена, когда речь зашла о недавнем нападении на дворец, в котором были замешаны некоторые родственники Оберты. Как выяснилось, большинство членов ее семейства были возмущены происшедшим.
– Я так обрадовалась, что вы не сердились сегодня, когда Карстен говорил с вами, Фредерик, – сказала Оберта. – Он был в ярости, услышав, что его люди взяли на себя смелость самолично мстить за него, даже не дождавшись, пока он очнется, чтобы указать на человека, избившего его.
– Я знаю, что Карстен не имеет к этому никакого отношения, – заверил Фредерик. – Те люди, которых мы поймали, подтвердили, что он находился без сознания, когда они решились на месть. Я пригласил Карстена прийти сегодня вечером, чтобы познакомиться с Аланой, если он достаточно оправился.
Карстен Браслан прибыл, когда ужин подходил к концу. Алана пришла в ужас при виде его синего, опухшего лица, зная, что это Паппи сотворил с ним такое, и подумала, что ей лучше держать язык за зубами. Несмотря на синяки, Карстен по-прежнему был красив и галантен, когда склонился, чтобы поцеловать ее руку. Но тут он вспомнил, что видел Алану на деревенском празднике, и изумленно округлил глаза.
– Боже мой, – рассмеялся он. – Этот глупый дикарь так и не понял, кто вы?
Алану покоробило от этого оскорбления в адрес Кристофа, и она сказала:
– Он тщательно проверял факты. А вы ожидали, что он просто поверит моему слову после того, как во дворце побывало столько самозванок?
– Надо же, как яростно вы его защищаете!
Алана покраснела и села на место. Но Карстен больше не сказал ничего язвительного, наоборот, он пустил в ход все свое очарование и остроумие. Очень скоро он показался Алане таким же симпатичным, как его бабушка.
До того как вечер закончился, отец отвел ее в сторону, обнял и радостно объявил:
– Я счастлив видеть, что вы с Карстеном так быстро сблизились. Нет сомнения, что, если вы поженитесь, ваш союз станет отличным политическим союзом, но, что еще более важно, это снова объединит страну, положив конец внутренним распрям, которые едва не привели нас к гражданской войне.
От шока Алана лишилась дара речи. Отдать ее в ту самую семью, члены которой, возможно, пытались ее убить? Она непроизвольно застонала. Почему отец говорит об этом как о своем самом сокровенном желании? И он выбрал для этого наихудший момент, оттолкнув Алану как раз тогда, когда она была готова на все ради него. Но как может она выйти замуж за Карстена, если, как она подозревала, уже успела влюбиться в другого, в этого варвара?… О боже, неужели это правда? Не потому ли она почувствовала себя такой расстроенной и обиженной, когда Кристоф решил отдалиться от нее, несмотря на приказ продолжать охранять ее?
Глава сорок седьмая
Как ни была утомлена Алана после такого насыщенного событиями дня, она все же оставалась с отцом до поздней ночи. Она постоянно оттягивала свой уход, боясь, что за дверями ожидает Кристоф, чтобы сопроводить ее в покои. Ей не хотелось дать ему почувствовать, как она расстроена и как отчаянно ищет способ отказаться от брака с Брасланом, не вступая в пререкания с отцом, что, впрочем, казалось неминуемым. Знал ли Кристоф о том, что задумал ее отец? Нет, конечно нет. Он бы непременно ей сказал. Алана не сомневалась, что он предупредил бы ее заранее во избежание шока.
Ее план избегать Кристофа сработал, потому что его не было, когда она вышла. Вместо него ее проводили двое гвардейцев. Она не надеялась уснуть ночью, очень много предстояло обдумать. Паппи предупреждал, что отец выберет для нее мужа, но он не представлял, как скоро это случится. Однако, как ни странно, не эта мысль мешала ей заснуть.
На этот раз Алана не стала отгонять воспоминания о ночах, проведенных с Кристофом. Раньше ей удавалось выбрасывать их из головы, потому что, как она заявила ему, между ними больше не могло быть близости. Так что было бы просто глупо вспоминать нечто столь восхитительное и недоступное. Но теперь по неизвестной причине она позволила себе эту маленькую прихоть, после чего ее мечты незаметно сменились сновидениями…
Отец упомянул, что утром устроит ей экскурсию по дворцу. Когда в дверь постучали, девушка уже была готова к выходу и остановила жестом служанку, чтобы открыть самой. С тех пор как две молодые улыбчивые женщины внесли подносы с едой, они замерли и не двигались с места, готовые исполнить любое желание госпожи. Алана подумала, что ей придется привыкать к этому, потому что они, похоже, собирались неотлучно находиться рядом. Она пыталась выпроводить их, но они побледнели так, словно им пригрозили наказанием!
За дверью стоял не отец, а гвардеец. Кроме него, стражу несли еще четверо, в том числе и те двое, которые вчера провожали Алану в ее покои. Она и не знала, что ее охраняли всю ночь напролет. Вновь прибывший гвардеец протянул ей конверт. Она открыла его, уставилась на письмо, написанное по-лубинийски, а потом попросила гвардейца объяснить, что это значит.
Но тут у дверей комнаты возник Кристоф, что-то повелительно крикнул гвардейцу, и тот немедленно поспешил прочь. Кристоф, должно быть, явился прямиком с улицы, потому что по-прежнему был одет в длинную шинель и меховую шапку.
– Какие-то проблемы? – спросил он.
– Да. Мне дали это без всякого объяснения. – Она протянула ему записку.
– Это от короля. Он сожалеет, что не может присоединиться к вам сегодня утром, и предлагает провести экскурсию завтра утром. Я был уведомлен об этом и пришел сообщить вам. Но гвардейцу незачем знать об этом. Вам не следует разговаривать с моими людьми: вашему отцу это не понравится.
Окончание фразы было произнесено таким назидательным тоном, что Алана запальчиво спросила:
– Почему же?
– Потому что вы принцесса, и солдаты недостойны вашего внимания, – отрезал он, но тут же вздохнул: – Думаю, что теперь, когда среди нас находится принцесса, во дворце произойдут некоторые перемены.
Кристоф произнес это так, словно сам нуждался в переменах, но Алана не преминула напомнить ему:
– Ты солдат. И значит, теперь ты тоже недостоин моего внимания?
Он слегка поморщился, но сказал лишь:
– Набросьте шубу, мы уезжаем.
Одна из горничных услышала его и уже спешила с шубой в руках. Другая быстро принесла шапку Аланы. В считанные секунды они одели ее для выхода из дома, и Кристоф повел ее через холл. Она ждала объяснений по поводу того, куда он ее ведет, но вскоре сообразила, что он и не собирался ничего говорить! Неужели Кристоф по-прежнему считал, что может обращаться с ней как со своей пленницей?
– Куда… – начала она, но не потрудилась закончить фразу. Он шел слишком быстро и держался слишком отчужденно, а ей не хотелось кричать, чтобы быть услышанной.
Возле главного дворцового входа она увидела его оседланного коня. Он вскочил в седло и протянул ей руку, чтобы поднять к себе.
Но она скрестила руки на груди и упрямо выпятила губы.
– Ты скажешь, куда едем, или я остаюсь здесь. Больше ты не смеешь обращаться со мной так высокомерно! Я выше тебя по происхождению!
Кристоф неожиданно разразился смехом, а затем так стремительно, что Алана не успела отскочить, наклонился, схватил ее под мышки, поднял и посадил боком на седло перед собой.
– Происхождение не играет никакой роли. Я ваш официальный телохранитель. А это означает, принцесса, что вы должны делать то, что я вам говорю.
В его тоне не было злорадства, но Алана не сомневалась, что он ее испытывает.
– А если я против?
– Вы всегда можете пожаловаться королю.
– Почему бы мне не пожаловаться прямо тебе? Поводов у меня предостаточно!
Он приблизился настолько, что она ощутила его теплое дыхание на своем лице. На мгновение ей показалось, что он собирается поцеловать ее прямо здесь, посреди двора! Но он ничего больше не сказал, очевидно, потому, что заметил спешившего к ним Генри. Алана попыталась соскользнуть с коня, но Кристоф крепко ее держал.
Остановившись возле коня, Генри поднял глаза и жалобно попросил:
– Мне бы перекинуться словечком с госпожой, милорд!
– Ты теперь желанный гость во дворце, – сказал Кристоф мальчику. – И можешь приходить к ней когда угодно. Если твои новости не могут подождать, то говори.