– Не придумывай, – сказала она, но лицо ее расплылось в улыбке.
– Правда. Между нами сразу пробежала какая-то искра. Ты у меня единственная и неповторимая, Поппи.
– Я – инвалид.
– Да, это кресло – часть тебя. Но у меня с этим никаких проблем не возникает. Я не понимаю, как это может нам помешать. Я люблю тебя, Поппи.
Улыбка исчезла с ее лица. Глаза погрустнели. Она медленно покачала головой и прошептала:
– Не говори этого. Не надо все портить.
– А я хотел, чтобы ты знала и чтобы тебе было еще лучше, – сказал он, надеясь, что она хотя бы улыбнется ему. – Я никому еще не говорил этих слов.
Она не ответила. Он застегнул рубашку и причесался.
– Не думай, я не жду от тебя ответа, – сказал он. – Это очень серьезно – сказать кому-то, что любишь его. Я просто хотел, чтобы ты знала, что я чувствую. А сейчас мне действительно надо ехать.
Мика ставил на деревья выводные трубки. Он еще помнил, как раньше они вбивали в клены металлические воронки, а под ними вешали ведра. Сейчас воронки были пластиковыми. И к каждой уже была присоединена полуметровая трубка.
Тут кто-то прокричал хриплым голосом:
– Эй, привет!
Он обернулся и увидел Билли Фаррауэя. Тот стоял, широко расставив ноги, на старых широких лыжах. Сапоги его были не зашнурованы, куртка расстегнута. Хоть шапку не забыл надеть, подумал Мика. Так ведь и простудиться недолго.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он Мику.
– Да вот, услышал, что ты один работаешь. Тебе одному не справиться.
– Билли, не стоило тебе сюда приходить.
– Почему же это? Потому что мой братец запретил? Это было много лет назад. Не пора ли позабыть про прошлые дела?
– Может, и пора, – фыркнул Мика. – Если бы я еще знал, что там такое между вами произошло.
– Что ж, я тебе расскажу, – сказал Билли. – Твой отец, Дейл, вообразил, будто я приударяю за его женой, хотя это была полная чушь. Мы с ней просто дружили. Но он был очень ревнивым. И ты знаешь, из-за чего он взбесился? Я плакал на ее похоронах. Черт подери, кому-то ведь надо было плакать. Когда ее не стало, Дейлу надо было на ком-то выместить свое горе, и вот под руку подвернулся я, ее хороший друг. Он обвинил меня во всех смертных грехах и сказал, что пристрелит, если я когда-нибудь заявлюсь к вам в дом. Сколько лет прошло после его смерти?
– Одиннадцать, – ответил Мика, пораженный его рассказом.
Он в первый раз слышал эту историю. Его отец был не из разговорчивых.
– И мы все еще боимся нарушить его запрет? – спросил Билли. – Ты-то, во всяком случае, никогда ему не подчинялся. Ты все время привозишь мне дрова, одежду, еду. И ты еще говоришь, что я не должен тебе помогать?
Да, действительно, Мика помогал Билли. Он хорошо относился к своему дядюшке. Тот многому его научил, причем делал это незаметно, спокойно, за спиной своего старшего брата.
– Я не говорил, что тебе нельзя мне помогать, – сказал Мика. – Это он так говорил.
– Но он уже давно в могиле. Все это теперь твое, и ты прекрасно справился бы, если бы Хезер была с тобой. Ты всем в городе объявил, что не нуждаешься в помощи, прямо как твой отец. Но тебе ни за что не управиться в одиночку. Может, ты и забыл, племянник, но я этим раньше занимался.
– Но у тебя тогда не было таких выводных трубок.
– Ну так покажи мне, как с ними обращаться.
Касси позвонила в чикагское отделение юридической фирмы «Веймарр, Хиггинс энд Хэк» и попросила к телефону Джона Фицджеральда. Его именем было подписано письмо, которое Хезер прятала в своем рюкзаке.
Когда он подошел к телефону, Касси представилась:
– Меня зовут Кассандра Бернс. Я адвокат и звоню вам от имени своей клиентки, которая нуждается в вашей помощи.
Она очень надеялась, что Диченца еще не добрался до Фицджеральда.
– А в чем дело? – вежливо спросил адвокат.
– Моя клиентка много лет назад родила девочку, и вы помогали оформить удочерение. Ей хотелось бы найти ребенка. Могли бы вы предоставить нам информацию о нем?
– Я не имею права разглашать подобные сведения. Существуют строгие правила, гарантирующие полную конфиденциальность в подобного рода делах. Вам придется направить запрос, в котором следует указать причину, по которой вы хотите получить эти сведения. Но причина должна быть очень серьезной – например, связанной с состоянием здоровья вашей клиентки.
– Ее обвиняют в убийстве. Анализ ДНК ее дочери может показать связь между ней и погибшим. А это станет главным аргументом защиты.
– Когда она ее родила?
– Четырнадцать с половиной лет назад.
– Как зовут вашу клиентку?
– Хезер Малоун.
Фицджеральд с удивлением спросил:
– Та самая Хезер Малоун?
Касси с облегчением вздохнула.
– Да, та самая.
– Когда я услышал о ней в новостях, я был очень удивлен.
– Я боялась, что Диченца уже с вами пообщался.
– Сомневаюсь, что он знает о моем существовании.
– У вас, должно быть, прекрасная память.
– Просто Хезер мне запомнилась потому, что она очень уж переживала.
– Переживала?
– Да, из-за того, что ей придется расстаться с ребенком. Мне ее было жаль.
– Как вам кажется, она способна на убийство?
– Нет, так же как и на вымогательство. – Прежде чем Касси смогла спросить его, почему он так думает, Фицджеральд продолжил: – Та Хезер Малоун, что пришла ко мне, вообще стеснялась брать деньги. Она собиралась сама платить за роды, но я ей объяснил, что так не принято. Я дал ей денег, чтобы она сняла комнату. Ребенок появился на свет раньше срока, и она отдала мне неизрасходованные деньги. Так вымогательницы не поступают.
– Вы можете дать об этом показания в суде?
– Да.
– Но вы не поможете мне найти ее дочку?
– Если вы обоснуете необходимость предоставления вам этих сведений, я сам пойду к судье за разрешением.
У дома Айдана Грина Гриффин увидел две машины и понял, что хозяин еще не уехал на работу.
Гриффин поднялся на крыльцо и постучал. Дверь открыла беременная женщина приблизительно одного с ним возраста. На бедре она держала маленького ребенка. Она выглядела очень дружелюбной.
– Мне нужно повидаться с Айданом Грином, – сказал он с улыбкой. – Меня зовут Гриффин Хьюз. У нас есть общие знакомые.
– Правда? – улыбнулась она в ответ и позвала: – Айдан! – А потом спросила: – Вы что, из Калифорнии?
– Нет, но моя хорошая знакомая оттуда. – Он взглянул на ее живот: – Это ваш второй ребенок?
– Третий, – радостно ответила женщина.
Ее муж вышел из комнаты и встал рядом с ней.
– Дорогой, – сказала она. – Это Гриффин Хьюз. У вас с ним общие знакомые из Калифорнии.
Айдан Грин был одного роста с Гриффином, но более плотного телосложения. У него были короткие светлые волосы, бледная кожа и морщины на лбу. От одного взгляда на Гриффина морщины, казалось, стали еще глубже.
– Ванна для Джесси готова, – сказал он жене. – Может, искупаешь ее, пока мы с Гриффином поговорим?
Она улыбнулась ему и ушла.
– Так какие же у нас с вами общие знакомые? – спросил он холодно.
– Лайза.
Айдан попытался захлопнуть дверь. Поставив ногу, Гриффин тихо сказал:
– Пожалуйста, выслушайте меня. Мою хорошую знакомую на самом деле зовут Хезер. Она жила в Нью-Хэмпшире. Но потом все рухнуло.
Айдан опять попытался закрыть дверь:
– Это частная собственность. Уберите ногу, а не то я позвоню в полицию.
– Если вы это сделаете, мне придется рассказать полицейским, да и газетчикам тоже, почему я здесь оказался. А если об этом узнают журналисты из газеты «Сакраменто Би», будьте уверены, что встречи с ними вам не избежать. Нам непросто было вас разыскать. Кто-то очень постарался стереть все следы вашего существования.
Айдан оставался непреклонным:
– Зачем вы приехали? Откуда вы вообще узнали обо мне? Что вам от меня надо?
– Ваше имя мне назвала Хезер. А вот что мне от вас нужно, я и сам толком не знаю – кроме вашего имени, она мне ничего не сказала. Она вообще мало что говорит, а это означает, что ее вышлют в Сакраменто и там будут судить за убийство.
– Это меня не касается.
– Я понимаю. Но у нас, в Нью-Хэмпшире, многих волнует ее судьба. – Он достал из кармана фотографии и показал Алдану первую из них: – Вот Хезер. Снимок сделан прошлым летом. Рядом с ней Мика. Она боится, что Мика, узнав правду, ее разлюбит, а Мика страшно переживает, без нее он не мыслит жизни. – Гриффин показал вторую фотографию: – А вот Хезер с дочерьми Мики. Слева Мисси, а справа Стар. Мисси семь лет, Стар – пять. Их родная мать погибла, когда Стар было всего два месяца. Так что Хезер стала для них матерью, и мать она очень хорошая. – Осталось последнее фото. – Здесь Хезер среди друзей. Касси – адвокат. Поппи передвигается в инвалидной коляске, с тех пор как двенадцать лет назад попала в аварию на снегоходе. Хезер была ее опорой в тот трудный период, когда Поппи выздоравливала. Хезер немногословная, но очень добрая и ласковая, всегда улыбается. Она чем-то похожа на вашу жену. Кстати, а какие у вас были с ней отношения?
– Я не знаю никакой Хезер.
– Ну хорошо, с Лайзой. Вы были ее любовником?
Айдан покачал головой:
– Нет, у нас с Лайзой ничего не было.
– А у Роба было. Вы были его лучшим другом.
– Что вы хотите от меня услышать? Что она не делала этого? Я ничего не видел.
– Я знаю, что вы заявили об этом в полиции. Но потом вы уехали из Сакраменто и порвали все связи с семейством Диченца, и мне кажется, что вы не хотели даже о них вспоминать.
– Скорее, не хотел быть у них в подчинении, – с отвращением проговорил Айдан. – Вы хоть представляете себе, что это за семейка? Чарли Диченца с любым может сделать все, что ему взбредет в голову. Один телефонный звонок – и этого достаточно, чтобы вас уволили с работы и занесли в черные списки.
– Вы знали о том, что Роб избивал Лайзу?
Айдан ничего не ответил.
– Мы разыскали врачей, которые подтвердят это в суде. Вы думаете, что она специально наехала на него?