Глава 8
Незаметно прошли дни рождения, мой и брата, обойдясь без всяких тортов с десятью и восемью свечками. Мама наша с кондитеркой не дружила, да и вообще с выпечкой – не очень. Подарки конечно были и радовали детские мозги, но только не меня. Что мне с железной пушки, которая могла стрелять с помощью пружины деревянными снарядами? Или с пластиковым эскадроном красной кавалерии? Эх! Когда мы еще доживем до смартфонов?! Да и доживем ли еще? Дети в это время, как могли стремились ко всему стреляющему, взрывающемуся и опасному. Лучшим подарком детворы были стройки, где были неограниченные запасы карбида, являвшимся первым и незаменимым ингредиентом в громких забавах дворовой пацанвы. Вторым ингредиентом была слюна, которой надо было плюнуть на кусочек белого камня и накрыть жестяной банкой с дыркой посередине. Считаем до десяти и подносим горящую щепку. «Бум!» - банка летела в небеса, рыхлая земля или песок в стороны, а наша братва начинала спорить – чья «ракета» улетела выше. Еще можно было взять алюминиевый баллончик и проделать все тоже самое и получить ручную бабаху, ну а вершиной этих опасных игр было начинение взрывоопасной смесью «горючего» камня и воды пустых бутылок или огнетушителя. Слава богу до нашей «банды» эта забава не дошла, а вот в классе в результате подобной игры образовался мальчишка со стеклянным глазом, который впрочем совсем не унывал от своего увечья. Наоборот, казалось был горд, воображая себя скорей «Кутузовым» получившим ранение в бою.
- Кузнецов и Минин! – Нас остановила Юлия Макаровна после звонка, возвестившего об окончании последнего урока. – У меня к вам будет ответственное поручение! (Прям, как в «Кавказской пленнице»!) - В общем, нас с двумя симпатичными девочками командировали приветствовать, ни много - ни мало, целый съезд коммунистов республики в городском обкоме. Мне выдали пионерский горн, Валерке барабан, а девочкам было достаточно светлых кудряшек с бантами и симпатичных личиков. Без всякой тренировки мы под пионерский марш прошагали по залу между рядов кресел и поднявшись на сцену с трибуной отдали «салют». Одна из пяти Маринок протараторила «пламенный привет» и мы покинули сцену ежегодного спектакля гегемонии огромной страны. Нет! Конечно большинство представителей являлись работниками различных предприятий, за исключением профессиональных функционеров, являвшихся освобожденными всякими секретарями и председателями, проводящими общую политику Партии в вверенной им республике и ведущие ее к неизбежному, по их мнению, коммунизму. А пока они и все вокруг строили Развитой Социализм. Я, к своему стыду, не знал его составляющих, а уж Санек тем более. Зато про Коммунизм помнил, что там будут выполняться все потребности, а отдавать можно то, на что способен, то есть «по способностям». Так что пока народ получал «по труду», кто работал, а потребности восполнял по степени приближенности к этим самым источникам благ. Существовало параллельно две системы распределения. Первая – заработал, получил дензнаки и купил. В магазине, на рынке, с рук, из-под полы или в спецмагазине. Вторая – распределение товаров по предприятиям, как в пирамиде. Сначала получала верхушка, потом местные верхушечки и «бугорки» и оставшееся попадало в профкомы, где опять же за деньги раскупалось строго по спискам, начиная с передовиков и заканчивая явными аутсайдерами. Конечно, доставалось не всем и не то что нужно, но реки и ручейки иногда достигали простых работяг и нет-нет, тот или иной отъезжал по бесплатной или за половинную стоимость путевке на отдых или приносил домой праздничный набор с дефицитными продуктами. Всю эту информацию я долго собирал и систематизировал во взрослой своей составляющей из услышанных разговоров взрослых, в основном родителей, не скрывающих своих мыслей при малых детях. В итоге я понял! Дефицит! Постоянно чего-то не хватало на многомиллионную страну потребителей. Кому-то обычных продуктов, кому то модной одежды, а кому то личного автомобиля и заграничной поездки. Почему? Не знаю! Глобально – все есть. Начинаешь оглядываться и понимаешь, что танками и спутниками можно только гордиться, а на остальное существует «очередь» - наверное самое страшное явление социализма, которую он так и не смог побороть, а вот она, похоже смогла!
Но это были мои мысли! А окружающие были счастливы! Да-да! Вы не ослышались! Именно счастливы! Войны нет, все и везде вокруг строилось, развивалось, молодые родители были полны оптимизма. (Еще бы! Получили бесплатно квартиру, дочка балету учится, сыночки конечно в институт пойдут. Налоги? Что это?! Свет, газ вода. Чистый воздух! Все бесплатно! Еще и цены на золото постоянно снижаются! Шучу естественно, но плюсов немало, а недостатки… Куда же без них?!)
Отшумел более любимый народом Первомайский парад с неисчислимым количеством красного кумача, белых бантиков и школьной формы. Погода давно установилась купабельная и радовала тридцатиградусным теплом. Поэтому наша любимая учительница объявила поход, который должен был ознаменовать собой окончание начальных классов и вступление в ряды многочисленных «строителей коммунизма», получающих почти обязательное среднее образование.
Веселая толпа одноклассников, которая зримо подросла за три года обучения, но была такой же беспечной и шебутной, как стайка диких обезьянок, для которых не существовало ничего вокруг, кроме веселых забав. Мы прошли рядом с пустующим аэродромом, пересекли широкую взлетную полосу и углубились в зеленые пески, начинавшиеся прямо за ней. Зеленые, потому что все вокруг цвело и зеленело, похожее на райский сад, а не на выжженную пустыню, которой она станет через пару недель. А пока нашу детскую процессию провожали столбики желтых тушканчиков, прыткие ящерицы и белые головки диких родственников тюльпанов, но со съедобными сладкими клубеньками, которые мы выкопали первым делом. Еще были цветущие кусты с колючками и множество насекомых, которые непонятно куда исчезали вместе со всем этим весенним изобилием.
- Смотри, какой жук! – Валерка показал на черного рогатого скарабея, старательно пытавшегося закатить на бархан круглый шар. – Чего он катит?
- Не знаю. Можно у Юлии Макаровны спросить. Да брось ты его! Или давай лучше девчонкам подкинем!
Через минуту раздались пронзительные визги, и мы получили устный выговор от улыбающейся глазами учительницы. Девчонки тоже были не в претензии, получив возможность выплеснуть детский восторг вместе с истошными криками и теперь смеялись друг над другом.
Всего через каких-то пол часа класс достиг большого озера с несильно соленой водой.
- Ура-а! – Майки полетели на песок, и все смешались в водяных брызгах, отличаясь друг от друга только трусами и косичками на головах. Озеро! Большое, почти синее с зарослями рогоза и камыша на части своих берегов и большим количеством водоплавающей птицы. Вода исключительно теплая и почти прозрачная, благодаря песчаным берегам и глубокому ложу, а еще соленой воде, не позволяющей ей «зацвести» в жаркую погоду. Чем не море?!
Мы как цыплята, под надзором своей «мамочки», купались, загорали и ели походную еду, которую надавали с собой заботливые родители. День прошел исключительно прекрасно, став маленькой жемчужиной в коллекции радостных воспоминаний в голове моего носителя. Грубо как – «носитель»! Я уже давно ощущаю всю жизнь Санька, как свою собственную, смирившись с временной (надеюсь) неспособностью вмешиваться в ее течение и получая те же эмоции и ощущения, что и он. Так что, я радовался вместе с ним мокрой воде, теплому солнцу и всепоглощающей радости бытия, искрясь во все стороны таким же настроением и смехом, как и все мои одноклассники.
Прозвенел последний звонок, вернулась из своей балетной школы сестра, поразив нас своим ростом и острыми коленками. Затем вдруг оказалось, что мы с ней едем в пионерский лагерь, а Олежка к бабушке. Вот и настигла нас участь большинства советских детей, проводящие в летних лагерях не один сезон. Все зависело от количества путевок в организации, количества детей у ее работников и наличии бабушек, которые были основными потребителями оставшихся без школьного присмотра миллионов советских детей.
Двадцать один день! Именно настолько увез нас вместе с группой детей чадящий сизым дымом автобус Липецкого производства. За высокими железными воротами с дежурившими рядом пионерами в белых рубашках нас выгрузили и распределили соответственно возрасту по отрядам. Санек, как и всегда в незнакомой обстановке, стушевался и следовал всем указаниям молчаливой тенью. Зачем ему это? Сейчас бы уже с Сержиком и братом на рыбалку собирался! А тут! Незнакомые дяди и тети, чужие ребята. Что он здесь забыл? С этим чувством он ходил строем, кричал положенную речевку, ел в столовой неизменные котлеты с гречкой и стоически пытался уснуть в тихий час. Пацаны вокруг него дружились, дрались, совершали совместные набеги на сад и даже воевали с местными, любившие с наступлением темноты обстреливать патруль у ворот камнями. Он же все воспринимал отстраненно, больше склоняясь к одиночеству и редко к общению с Риткой, которая была в другом отряде со своим графиком мероприятий. Примирило его с этим лагерем, как это смешно не звучит – танцы! В конце первой недели, по традиции для всех детей были устроены танцы, где детишки по примеру взрослых приглашали девочек на вальс и мужественно топтались по хрупким пальчикам на девичьих ножках, пытаясь понять ритм и движения, оглядываясь по сторонам и потея ладошками на худеньких талиях. Кровь в этот момент неожиданно заструилась с удвоенной скоростью, а в голове стали порхать легкие мотыльки. Что это? Вопрос остался без ответа, а мы уже с нетерпением ждали конца следующей недели, чтобы опять испытать незнакомые чувства, смущенно бросая взгляды на очередную партнершу, которая с серьезным или лукавым видом принимала сорванную на клумбе розу и позволяла с достоинством королевы обнять себя за талию, само – собой на «пионерском» расстоянии. По окончании танца, Санек недолго витал в облаках и скоро опять мчался прореживать очередную «бедную» клумбу.