Шторм усилился до десяти баллов. На горизонте появилось чёрное облако в форме спирали. Оно вращалось и становилось всё ближе.
— Снимай платье! — крикнул Снусмумрик. Никто не расслышал, что в точности ответил Хемуль, и к лучшему, потому что это наверняка было не для детских ушей. В следующую секунду все вместе стащили с него платье. Это было очень широкое платье с оборками, видимо доставшееся Хемулю от какой-то тётушки. Осталось только завязать ворот и рукава, и получился превосходный воздушный шар.
Чёрное облако было уже совсем близко.
— Держитесь и не отпускайте! — закричал Снусмумрик. — Полетим за твоим альбомом!
Все вцепились что было сил в оборки платья, и ветер надул его и поднял в воздух, а чёрное облако налетело на болото и подошло, ревя и воя, прямо к ним. Лапы оторвались от земли, стало совсем темно.
И они полетели далеко-далеко на запад, прямо в вечерний сумрак, а потом в ночь.
Около полуночи шторм выдохся и свернулся узлом. Воздушный шар медленно опустился и повис на большом дереве. Все долго молчали. Сжавшись в развилках ветвей, они вглядывались в красноватый лесной сумрак и слушали, как удаляется шторм. Наконец гул смолк, и стало совсем тихо.
— Как у вас дела? — спросил Снусмумрик.
— Я, кажется, здесь, — отозвалась маленькая тень. — Если только это я, а не какой-нибудь хлам, который прилетел вместе с ветром. А я ведь говорил: если что, это вы во всём виноваты!
— Уж конечно ты здесь, — пробурчал Хемуль. — От тебя так просто не избавишься. Не будете ли вы любезны теперь вернуть моё платье?
— Пожалуйста, — сказал Снорк. — Спасибо, что одолжили.
— А где Снорочка? — крикнул Муми-тролль.
— Я здесь, — послышалось из темноты. — И зеркальце уцелело.
— И моя шляпа, — засмеялся Снусмумрик. — И гармошка. И даже перо на шляпе!
Хемуль через голову натянул платье.
— Я вижу, у вас прекрасное настроение, — заметил он. — Ненавижу мятые оборки.
Больше никто не произнёс ни слова. Все заснули прямо на ветвях. И были такие усталые, что проснулись только к полудню следующего дня.
Глава девятая
В пятницу седьмого августа был штиль и страшная жара. Никто не знал, который час, но было ощущение, что проспали они долго.
Комета стала просто огромной и явно держала курс на Муми-долину. Языки пламени вокруг неё побелели и слепили глаза.
Муми-тролль слез с дерева первым. Он осторожно огляделся и принюхался. И закричал:
— А тут всё зелёное! Кругом листья и цветы!
Лес здесь стоял не обглоданный саранчой и выглядел так, как и положено лесу. И казалось, что до дому осталось совсем чуть-чуть.
В этот день вся мелюзга до последнего муравья попряталась по своим норам, а птицы тихо сидели на деревьях и ждали.
— Ну, сестричка, — сказал Снорк, — не хочешь сорвать цветок себе за ухо?
— Спасибо, — отозвалась Снорочка, — что-то не хочется. Мне страшно.
Снифф шёл и думал о котёнке. Кисонька такая маленькая, думал он. Может, она сидит на крыльце? Может, скажет что-нибудь или просто помурлычет? Вдруг она уже забыла его, Сниффа? Снифф всё больше сомневался и нервничал и наконец начал тихонько повизгивать.
— Всё будет хорошо, вот увидишь, — сказал Снусмумрик. — Только иди, пожалуйста, побыстрее. Мы очень спешим.
— Всё спешим да спешим! — не выдержал Хемуль. — Везде суета, шум и никакого покоя!
Он шёл со скорбной физиономией и повсюду высматривал свой альбом. Было жарко, душно, а у них совсем не осталось ни еды, ни питья. Они шли и шли.
«Как странно, когда идёшь и всё время думаешь и думаешь о чём-то одном, — размышлял Муми-тролль. — Мне даже уже мерещится запах свежих булочек». Вздохнув, он продолжал идти. Но спустя мгновение остановился, поднял морду и принюхался. И бросился вперёд.
Лес поредел. Запах свежих булочек становился всё явственнее. И вдруг перед ним открылась Муми-долина, и голубой домик показался — такой же мирный и привычный, как когда они уходили. А в нём мама преспокойно пекла имбирные пряники.
— Мы дома! Мы дома! — закричал Муми-тролль. — Я знал, что всё кончится хорошо. Смотрите!
— Вон мост, про который ты рассказывал! — воскликнула Снорочка. — А вон там, наверное, залезательное дерево. Какой хорошенький домик! И крылечко уютное.
Снифф бросил взгляд на крыльцо. Котёнка не было.
Муми-мама на кухне украшала розовыми взбитыми сливками торт. По краю его вилась шоколадная надпись: «Дорогому Муми-троллю», а сверху красовалась леденцовая звезда.
Мама тихонько насвистывала и время от времени поглядывала в окно. Муми-папа беспокойно бродил из одной комнаты в другую и не находил себе места.
— Где же их носит? — сказал он. — Скоро половина второго.
— Придут, — отвечала мама. — Не волнуйся. Вот, подержи-ка торт, я подложу под него бумагу. Таз оставим Сниффу, он любит вылизывать…
Папа вздохнул и взял торт.
— Не надо было их отпускать, — сказал он. — Но мы ведь не знали…
Вошёл Ондатр и уселся на ящик для дров.
— Ну как там комета? — спросила Муми-мама.
— Летит во весь опор, — удовлетворённо сказал Ондатр. — Нашли время печь пироги!
— Хотите пряничка? — предложила Муми-мама.
— Пожалуй, съем один, раз всё равно сидим без дела, — согласился Ондатр.
Доедая третий, он заметил:
— Похоже, через мост бежит ваш отпрыск. И в весьма пёстрой компании.
— Муми-тролль? — воскликнула мама и уронила лопатку для торта в помойное ведро. — Что ж вы молчали?
Мама бросилась во двор, папа побежал следом.
И это действительно был Муми-тролль! И Снифф, и целая толпа гостей, которых мама с папой никогда раньше не видели.
— Я так ждала! — закричала мама. — Дай-ка я тебя обниму! Худые-то какие, грязные… Какое счастье! Неужели это правда?
— Мама! Папа! — закричал Муми-тролль. — Я дрался! Я дрался с ядовитым кустом и победил! Бац-бац, и у него все руки поотлетали, остались одни пеньки!
— Как же ты решился? — ахнула мама. — А что это за девочка?
— Это Снорочка, — ответил Муми-тролль. — Это её я спасал от ядовитого куста. А вот Снорк. А это — мой лучший друг Снусмумрик. И Хемуль, он коллекционирует марки.
Все пожали друг другу лапы.
— Как интересно, — заметил Муми-папа. — Коллекционировать марки — такое благородное увлечение.
— Это не увлечение, а профессия, — буркнул Хемуль: он ночью плохо спал.
— Вот как, — сказал папа. — В любом случае вы, наверное, захотите взглянуть на альбом, который к нам вчера прилетел.
— Что?! — возопил Хемуль.
— Да-да, — подхватила мама, — я с вечера поставила тесто, а к утру в него нападало полным-полно каких-то маленьких липких бумажечек.
— Липких бумажечек, — повторил Хемуль, бледнея. — Они целы? Где они? Вы же, во имя всех хемулей и нехемулей, их не выкинули?
— Я повесила их сушиться, — ответила мама и показала на натянутую меж сиреневых кустов верёвку.
При виде альбома в красном переплёте Хемуль радостно заголосил и бросился к нему со всей скоростью, какую позволяли оборки на платье.
— Повезло кое-кому, — с горечью произнёс Снифф. Котёнок не вышел даже их встретить. Снифф укоризненно указал на мисочку с молоком на крыльце: — Молоко-то скисло.
— Это из-за жары, — сказала мама. — Всё так быстро портится. Впрочем, он ведь редко приходил… Дети, пора завтракать. Зайдите поздороваться с Ондатром.
Снифф остался в саду. Он заполз под куст и позвал котёнка. Он искал в дровяном сарае. Он заглянул везде, кричал и звал. Но котёнок не пришёл.
Снифф вернулся на веранду, где остальные завтракали и обсуждали комету.
— Ондатр говорит, что она упадёт сегодня вечером прямо в наш огород, — сказала Муми-мама. — Только-только ветер сдул с овощей эту несносную пыльцу… Ну да ладно. Я всё равно не успела там прополоть. Подумать только, Вселенная действительно черным-черна! Снифф, ты сам это видел?
— Видел. — Снифф слегка повеселел. — Я для вас всё разузнал! И вы можете спрятаться от кометы в моём гроте!
— Эй, подождите! — возмутился Снорк. — Нам надо провести собрание на эту тему! Большое собрание! Так дела не делаются.
— Да почему же нет? — возразила Снорочка. — О чём тут долго раздумывать? Спрячемся в гроте и возьмём с собой всё самое ценное.
— Точно! А вы видели мой кинжал? — крикнул Снифф.
— Может, устроим праздничный ужин в гроте? — предложил Муми-тролль. — Пикник на природе!
Все закричали и замахали лапами, а Снифф пролил молоко на скатерть.
Ондатр поднялся из-за стола и произнёс:
— Ах, как всё это бессмысленно! Эта суета напрасна, ибо нам в любом случае придёт конец. Я отправляюсь в гамак, чтобы поразмышлять. Прощайте — на случай, если мы никогда больше не увидимся.
И он ушёл.
На миг все примолкли, а потом Муми-папа глубоко вздохнул:
— И почему этот Ондатр производит на меня такое удручающее впечатление?.. Однако уже три часа. Не пора ли нам собираться? Кстати, а много ли места в этом гроте?
Папа взглянул на Снорка и добавил:
— Вы не могли бы заняться организацией нашего переезда?
Снорк зарделся от радости.
— Я попытаюсь, — сказал он. — Но мне нужна будет тетрадь в клетку или в линейку, ручка, складной метр и план грота с высоты птичьего полёта с указанием точных размеров. Ещё мне понадобится список всех принадлежащих вам вещей. Отметьте тремя звёздочками то, что вам дороже всего, двумя — то, что вам просто дорого, и одной — то, без чего вы сможете обойтись.
— Я готов подать свой список хоть сейчас, — засмеялся Снусмумрик. — Три звёздочки за губную гармошку!
Начались лихорадочные сборы. Ондатр лежал в гамаке и наблюдал, а Хемуль сидел под кустом сирени и сортировал марки.
Муми-мама бегала туда-сюда, разыскивая то верёвку, то обёрточную бумагу. Она опустошила погреб с вареньем и задёрнула занавески. Из комода вытащили все ящики, на полу громоздилась куча постельного белья.
Папа укладывал чемоданы, кульки, пакеты, пакетики и корзинки в тележку, Снорк сидел на веранде за столом, заваленным списками и расчётами, и занимался организацией. Он был совершенно счастлив.