к экватору циклопьим глазом смотрит Ливийский разлом. Остался после выстрела с орбиты, вспомнила Малая из учебных программ.
Голос лектора сам зазвучал в голове. «Разлом образовался в пять тысяч шестисот девятом году после того, как по высочайшему указанию императора Тиберия Ливия Друза флотилия Имперской Внешней Сферы применила по отношению к планете оружие класса V. Удар был направлен на центр повстанческой деятельности Старой Земли. Он вызвал незначительное смещение тектонических плит, которое, по утверждению некоторых учёных, привело к ухудшению климатической обстановки на планете. Сейчас Ливийский разлом является самым глубоким разломом Солнечной системы».
Малая втянула безвкусную бурду из трубочки. С трудом проглотила.
Просто взяли и выжгли целую курию. А теперь там радиоактивная пустота.
И никаких проблем.
Правила тоннелей
Сперва Энцо попытался отнять распылитель. За это получил по зубам. Зря полез, конечно, и так еле на ногах держался. Но завидев неопознанную херь в окне, он чуть не взлетел на адреналине.
А херь продолжала стрелять. По легионерской технике, по зданиям. Не по людям – их она просто давила лапами. Похожая на паука, с матовым черным брюшком. Легионеры палили по ней из защитных орудий, установленных по углам крыши поста. Но броня у «паука» была крепкая – шаттл бы давно продырявило, а здесь заряды просто отражались, рикошетили в соседние здания.
«Паук» крутанулся, прицельно пальнул, и защитные орудия смолкли, накрывшись. Затем переступил длинными лапами и двинулся к зданию больницы. По куполу его корпуса блохами сновали зелёные точки прицелов. Описав два круга, они собрались в ровный треугольник.
Уставились прямо на Энцо.
Вот же мать, твою же ма…
– На выход, быстро! – Тит Пуллий толкнул дулом распылителя в бок. Энцо уговаривать не пришлось. Он выскочил из палаты в чём был: босиком, в одноразовой тунике по колено и с разрезом на заднице. В коридор повылезали другие пациенты и больничный персонал. Пока не паниковали, оглядывались, переговаривались, глаза опасливо блестели в полутьме. Кто-то возмущался, пытаясь сдвинуть кресло-каталку с места. Андроиды-помощники стояли, типа все разом сломались. Везде понатыканные инфопанели молчали.
В палате за спиной громыхнуло, и Энцо бросило на пол. Спину опалила взрывная волна. На миг воздух превратился в кипящий криогель, закупорил ноздри и глотку. Здание затряслось, крошка посыпалась с потолка, забарабанила по спине и затылку. Истошные крики смешались с каменным треском.
– Проклятые твари! – рявкнул Тит Пуллий, упавший рядом.
Сам Энцо выразился бы покрепче, но падение вышибло из него дух. Из горла вырывались лишь сипение и свист. С трудом он оттолкнулся ладонями от пола и поднялся. Тит уже вышагивал по коридору, ловил людей и направлял их куда-то в конец коридора. Его мало кто слушал.
В другом конце этажа бахнуло, зарокотало. Погасшие инфопанели вдруг взвыли, выдали ослепительную вспышку, и этаж расчертила молния: от торговых автоматов в дальнем конце, через стеклянные стены, прозрачными перепонками разделяющие отделение на секции. Стены лопнули одна за другой, осыпались на пол дождём осколков. Энцо инстинктивно прикрыл лицо руками, в голые предплечья впились точки стекляшек.
Гребаный Марс! Гребаный, гребаный Марс, всё твои происки…
Все побежали кто куда. Указаний Тита уже никто не слышал. Энцо торопливо перекатился и отполз на локтях к стене, чтоб не затоптали. Какой-то патриций вцепился ему в плечи, истошно вереща – лицо перемазано кровью, на дряблой шее витки золотых цепочек. Энцо, не долго думая, двинул его локтем и вжался в угол. Патриций тут же пропал под ногами бегущих: босыми ступнями, грубыми ботинками, врачебными туфлями. Сам виноват.
Первое правило тоннелей: если что случилось – не мешайся на дороге.
Снова взрыв. Одна из стен обвалилась, обнажив жилы проводки, щербатый бетон и острые балки. Палата в проломе полыхнула, и отблески огня заплясали по бегущим. Кто-то, оказавшийся рядом, вспыхнул и живым факелом кинулся в толпу.
Интересно, сколько времени надо «пауку», чтобы обрушить здание целиком? Похоже, совсем немного.
Энцо поднялся, сощурился, высматривая указатели аварийного выхода. Ни один не горел, кругом только сумрак и суматошные тени. Кто-то ухватил его за локоть, и, зашипев, он двинул урода вслепую. Его удар профессионально увели в сторону. Вывернули руку так, что Энцо еле устоял на ногах.
Пластина на лице Тита Пуллия блестела вроде начищенного шаттла. Губы сжаты, на щеке кровоточил порез. А Энцо так надеялся, что его затоптали…
– За мной, – бросил Тит. Толкнул плечом створку двойной двери и пропустил Энцо в узкий боковой коридор, тихий и пустой. Сам же встал в проходе, так, что стал виден стационар и потянуло дымом.
– Сюда! – гаркнул пробегающему больному, но тот не обратил внимания. Никто Тита не видел и не слышал, а система аварийного оповещения не работала. Все бежали дальше по этажу, к лестнице или, может, подъёмникам, которые тоже наверняка не работали.
Оставив дверь открытой, Тит прошел вглубь коридора, нырнул в синеватый мрак. Прижал запястье к считывателю у какой-то комнаты. Над входом белела надпись на имперском – вроде бы «охрана». Считыватель не работал, и Тит попросту выстрелил в замок.
– Нормально, – протянул Энцо. Одарив его тяжелым взглядом, Тит толкнул дверь и включил фонарик. На стенах комнатушки висели три экзокостюма. Свесили полые руки, прям как человек шкуру скинул.
Пуллий взял один, проверил заряд и, когда костюм пискнул, бросил его Энцо. Второй натянул на себя: разделил на две части, сунул ноги в штаны, активировал их кнопкой на бедре. Они сели по фигуре и с щелчком закрылись. Затем проделал то же с верхней частью. Энцо повторил за ним и вздрогнул, когда экзокостюм плотно обхватил задницу. Кто знает, исправна ли эта штуковина? Еще перетянет сильней, чем надо, и прощай бубенцы…
Но нет, между ног все село нормально. Куртка затвердела тугим панцирем, нарастила наплечники и налокотники. Ворот охватил шею, разъём в культе предплечья – того, где раньше стоял имплантат, – кольнуло, и пустые пальцы костюма согнулись. Энцо ухмыльнулся и растопырил пятерню, разглядывая ее с обеих сторон.
– Шлемы где? – отвлек его Пуллий. – Шлемы видишь?
Энцо только развел руками. Он вообще не понимал в легионерских железках. Взломать систему защиты дрона или двери какой-нибудь – пожалуйста, но костюмы он ни разу не примерял. Как эти шлемы должны крепиться? Как вообще выглядят в деактивированном режиме?
Он ощупал ворот, заглянул за опустевший стеллаж. Ничего. Тит выругался через сжатые зубы. Сунулся во встроенный шкаф за дверью и чем-то громыхнул. Шея под бритым затылком блестела крупными каплями пота.
– Ладно, – он шумно выдохнул, выпрямившись. – Смотри.
Он нажал на полосу на предплечье левой руки, предусмотрительно отведя её в сторону. Та коротко полыхнула зеленым и выпустила полосу силового щита. Тот закрывал тело от подбородка до пят, по ширине достаточный, чтобы спрятать плечи.
– Включенным долго не держи, общий заряд костюма на двенадцать часов, – пояснил Тит. – Сожрет гидроусилитель и антигравитацию, и весь вес будешь на себе таскать.
Он коротко рубанул щитом воздух. Силовая полоса с гудением пронеслась рядом, и Энцо инстинктивно отшатнулся. Таким можно и голову снести. Раз – и нет черепушки.
– Можно выставить автоматический режим, при стрельбе в твою сторону развернется сам. Но я бы не советовал, придется всё время за рукой следить.
Энцо осмотрел небольшую панель управления на запястье, пролистал скудные настройки. Щелкнул пару туда-обратно, включил фонарик на левом плече. Тит тем временем копался в углу. Разбросал пакеты первой помощи, пустые упаковки и ещё какой-то мусор. Наконец махнул рукой, ударил ладонью по экрану замка и шагнул в розоватый полумрак.
Во имя Марса, он серьезно? Идти так, без шлема?
– Оружие-то дай! – рявкнул Энцо вдогонку.
Тит удивленно глянул через плечо.
– Скажи спасибо, что в костюме.
Понятно. Ну конечно, какое там оружие. Бывшему «псу» в руки и дубинки не дадут. Хотя что-то подсказывало, что от тех железяк снаружи не спасут ни распылитель, ни дубинка, ни шлем. Ничего не поможет. Надо бежать и подальше. Пускай легионеры разбираются, наверняка их же техника и взбесилась. Патрицианские разборки, свержение Сената или ещё что-то – Энцо даже не хотел вдаваться.
Костюм слушался, как новенькая «кассиопея», отличная штука. Благодаря антигравитации шагать стало легче, и это для ослабевшего Энцо было полным кайфом, лучше «гелиоса». Металлическая перчатка полностью заменяла отсутствующую руку, как делал когда-то имплантат. Пальцы согнулись, разогнулись. Зацепили край повязки на голове Энцо – очень точно и аккуратно, как живая рука.
Взрывы и крики стали слышнее. Навстречу промчался кто-то в белом халате, оставив след дымного запаха.
Поняв, что идет куда-то не туда, Энцо отвлекся от изучения костюма. Тит топал к двойным дверям, за которыми яростно визжала сигнализация и мигали отблески пожара.
Энцо замедлил шаг и нахмурился. Обратно к палатам? Это еще зачем?
Он обернулся, вгляделся во тьму за спиной. В самом конце коридора что-то мигало, мелькнула тень в белом костюме. Кто-то из персонала. Там наверняка был пожарный выход, эскулапы-то знали, куда линять.
А Энцо чем хуже?
Он сделал шаг в обратном направлении. Затем еще, и еще, и…
Услышав гудение взведенного распылителя, он остановился. Обернулся. Так и есть – на него уставилось дуло. И Тит Пуллий на том конце ствола был очень серьезен.
– Куда собрался? – поинтересовался он.
– Подальше от той хрени, – Энцо махнул рукой в сторону палат. – И тебе советую.
Тит Пуллий коротко качнул головой.
– Туда мы пойдем, но позже. Следуй за мной.
– Куда?
– В стационар.
– Зачем?!
– Помочь с эвакуацией. Человек десять, но вытащим.