– Однако выжила. А вы? – Клавдий обратился к Двести Шестому. – Откуда вы ее знаете?
– Я ее друг, – бросил тот через плечо.
Пара человек тут же сдвинулась от него подальше, но Двести Шестой даже глазом не повел. Слишком смелый или слишком глупый? Заявлять такое среди людей, которые потеряли из-за Сорок Пятой все.
– Друг? – повторил Клавдий, пробуя слово на вкус. – Интересно.
– Она не была такой. В смысле… Она – обычная девчонка, которая попала в полное дерьмо.
Едва заметная заминка не ускользнула от Луция. «Пес» сам в это не верил. Тоже считал, что Сорок Пятая знала об имманес? Использовала его, тупую марсианскую башку, для путешествия к центральной курии, до космопорта.
Все могло быть.
– Консул? – быстро спросил Луций и, получив разрешение Клавдия, обратился к техникам. – У нас есть дроны рядом с 1–4? Можем отследить, где имманес укрылась? – Отыскав взглядом Двести Шестого, он махнул рукой. – Этого вывести.
Марсианина оттащили от панели, двери закрылись, отрезав его крики. Пускай постоит в коридоре. Ему ни к ему знать то, что они найдут.
Кто кого отыщет первым? Луцию хотелось надеяться, что у него есть фора. Что имманес не обложили выход из бункера. Он надеялся, что они хоть что-нибудь найдут. Не просто же так вложили столько сил в починку легионерских дронов. Парочку из них сбили, но остальные летали над курией, изредка подзаряжаясь на взлетной площадке Орбитальной.
Клавдий Нерон уселся в кресло и неодобрительно поглядывал на Луция. Но пока молчал, предоставил свободу действий. Юлий Ветурий тоже молчал. К связи он отношения не имел, но Луцию хотелось иметь под рукой адекватного помощника.
К тому же, он вернул Луцию распылитель.
Полчаса напряженной работы, и техникам удалось воскресить пару панелей. Работающих камер в той части курии было немного, но одному дрону удалось засечь много черных тварей на нижнем уровне, у западных жилых колонн.
– Смотрите, это запись их приземления, – отвлек его один из хакеров. – Прислали из Орбитальной.
Запись была сделана с камеры легионера, охранявшего сектор рядом с корпусом предкрио. Судя по ракурсу, он укрылся за триумфальной аркой на площади. В двух сотнях шагов от него на брусчатку опустился похожий на серую гальку корабль имманес. В покатом боку открылся шлюз, красным языком свесился и отвердел трап. Из корабля высыпало с десяток уже знакомых черных тварей, затем вышли двое в зеркальном камуфляже. Имманес. Одну из них Луций узнал сразу: собранные в хвост светлые волосы, окуляр. Вторым был какой-то… То ли тощий мальчик, то ли плоская девочка с копной каштановых волос. Неуловимо похож на Сорок Пятую хлипкостью и бледностью. Может, все имманес такие? Бледные злые коротышки.
– А это кто?
Легионер качнул головой.
– Раньше мы его не видели, центурион. Похоже, еще один пришелец.
– Это же она? – спросил кто-то. Луций кивнул. Вне всякого сомнения, то была Сорок Пятая.
За секунду до того, как легион открыл стрельбу, черные твари сгруппировались вокруг девчонки. Приняли на себя удар, как живой щит. Затем рассыпались тощими телами и кинулись на легионеров. На этом запись обрывалась.
Как твари сумели так быстро среагировать? Телепатическая связь? Сорок Пятая умеет управлять электроникой и нейрочипами, возможно, и монстрами тоже. Если предположить, что в их мозг вживлены чипы, или же их изначально вырастили искусственно…
Хотя в этом дерьме должны копаться генетики и прочие любители инопланетной живности, а не центурион Четвертого легиона. Не его это дело.
– Скоро имманес явятся сюда, – обманчиво-мягкой голос Клавдия перекрыл остальные звуки в комнате связи. – Нужно готовить оборону, готовиться к отступлению.
Луций вздрогнул. Оборона? Отступление? Это еще зачем? Она здесь! Она. Здесь. На поверхности, в доступности, на расстоянии выстрела, если подобраться. Один выстрел – и армия противника обезглавлена.
– Мы можем ударить первыми, – Луций старался говорить спокойно, но голос все равно подрагивал. Подрагивали и пальцы, пришлось сцепить руки за спиной. – Если именно она управляет этими… монстрами, то нужно ее убрать.
– С чего взяли, что девочка управляет ими в одиночку?
Луций никак не мог это обосновать. Действительно, таких, как она, на орбите могли быть сотни. Может, каждый имманес так умеет.
– Если у нас есть шанс обезглавить целую армию, нужно его использовать. В любом случае, сидя здесь, мы ничего не сможем узнать…
Клавдий поднял руку, и Луций умолк.
– Слишком велик риск того, что группа провалит задание, а имманес вернется на орбиту. Тогда она окажется вне зоны досягаемости, и мы проиграли.
Горло жгло. Спину ломило. Хотелось кого-нибудь пристрелить. Луций знал эти симптомы.
– Мы не можем сидеть здесь до бесконечности и заряжать от трупов шаттлы, – сказал он.
Клавдий нехотя вернул к нему взгляд. Его узкое лицо не выражало ничего кроме ленивого презрения.
– Разговор окончен, Луций.
– Но…
– Окончен, если не хотите оказаться в карцере.
Подумав, он добавил:
– Думаю, вам следует отдохнуть. Завтра я назначу другого помощника, а вы освобождаетесь от ваших обязанностей.
Разговор не был окончен, это Луций видел в глазах многих легионеров, которые слышали его. У них тоже остались вопросы, много вопросов. Но пока все молчали. Луций был не из тех начальников, за которых легионеры стояли горой. Слишком жесткий, слишком дотошный.
Отсалютовав, он выскочил в коридор. За ним вышел еще кто-то – дверь щелкнула дважды.
– Луций, подождите.
Узнав голос Юлия, Луций расправил плечи и обернулся.
– Да?
– Я понял, что вы имели в виду.
Встревоженный голос Юлия совершенно не сочетался с ровным выражением его лица. Может, у него паралич мышц?
– И что же? – Луций едва сдерживался, чтобы не послать его открытым текстом.
Покосившись на дежуривших легионеров, Юлий ухватил Луция за локоть и отвел подальше от комнаты связи.
– Что если я скажу, что в бунте «псов» замешано высокопоставленное лицо? Что перед операцией в предкрио была утечка из нашего бункера.
Кто о чем, а вшивый о бане, да? Юлий говорил о Нероне? Возможно тот и правда был в чем-то замешан, но как это могло помочь? Луций же не мог арестовать его, на это были квесторы и прочее командование. А где эти самые квесторы? Либо мертвы, либо во многих световых годах от Земли.
– Луций, вы слышите меня? – Юлий заглянул ему в лицо. В его темных, глубоко посаженных глазах Луций увидел… Нет, не страх, а жесткую решимость. – Сейчас мы можем…
– Чего вы от меня хотите? – прервал его Луций. – Почему я?
– Хочу, чтобы вы свидетельствовали против него, если у вас есть информация. Потому что вы единственный, кто готов пойти против системы.
– Единственный сумасшедший в центурии, вы хотите сказать?
На тонких губах Юлия промелькнуло нечто вроде улыбки.
– Меня разжаловали, – напомнил Луций. – У меня больше нет полномочий. А вы сейчас устраиваете заговор против вышестоящего по званию. Вы в курсе, что это карается расстрелом, Юлий?
Юлий качнул головой, словно Луций чего-то упорно не понимал.
– Мы сами можем разжаловать Клавдия Нерона. Все в наших руках, центурион.
– Я не центурион.
– Для меня – центурион. И для многих других легионеров, уверяю вас.
Глупости. Юлий надеялся ему польстить? Луцию было не до званий, и не до Клавдия. Плевать на трибуна и то, что он задумал. Плевать на интриги.
– Какую игру вы ведете, Юлий?
– Я отстаиваю интересы империи.
– Тогда в интересах империи гляньте, что творится. Она пытала того парнишку, видели? Он даже сопротивляться не мог, а потом мозги сварились.
Бесполезно объяснять. Луций бросил попытки и направился… Сам не знал куда, прочь от комнаты связи и легионеров, каждый из которых, казалось, следит за ним. Завернув за угол, он в сердцах врезал по автомату с водой так, что тот нацедил стакан кипятка.
Мелкую сучку нужно остановить. И он остановит, даже если придется помереть вместе с ней.
Все в ваших руках, центурион.
Вдруг все стало предельно ясно. Плевать на Клавдия. Плевать на Устав. Он не станет отсиживаться. Пытался действовать по правилам, но, похоже, в сложившейся ситуации правила не действовали.
Луций знал, что искать, и он знал, кого брать с собой. Давно все знал, просто боялся, что это решение окажется неправильным.
Но оно не было неправильным. Оно было единственным возможным.
Двести Шестого он нашел рядом с оружейной. Тот мялся неподалеку у входа, косился на дежурных легионеров, которые, в свою очередь, косились на него. Ну точно, думает, как выбраться наружу. Луций знал, что так и будет. Что Двести Шесть побежит к имманес, как верный пес.
Пес он и есть.
Заметив Луция, марсианин недовольно поморщился. Словно учуял дерьмо. Принял расслабленный вид, будто просто пришел постоять. Поздно, шила в мешке не скроешь.
– Слушай, Двести Шесть…
– Энцо, – резко поправил его марсианин. Ах да, у него же было это прозвище… Луций покатал плебейское имя на кончике языка. Простое и безвкусное, как и остальные клички номеров.
– Хорошо. Энцо. Твоя подруга, Сорок Пятая, ничего не говорила о своей прежней жизни? Ничего не рассказывала?
Энцо закатил глаза.
– Рассказывала, – буркнул он. – О том, как «псы» похитили и едва голодом не заморили, а вы, легионеры, срать на это хотели. Рассказала бы больше, да только вы меня в крио сунули. А ее грохнули. – Он вдруг смутился. – Ну… Вроде как грохнули.
Снова накатило. Затылок жгло, спину жгло…
Луций вытер испарину со лба. Надо дышать глубже, ровнее. Приступ пройдет, должен пройти.
– Мне нужно знать, что для нее важно. Места, события – что угодно, что подскажет, где нам ее искать, понял?
На этот раз Энцо слушал внимательнее.
– А что? Что ты хочешь сделать? – Он нервно облизнул губы. Хотел же выбраться, это было написано на его роже. Нетерпение. Желание поскорее кинуться навстречу собственной смерти.