— А скажите, вам никогда не хотелось иметь детей? — поинтересовалась она.
— У меня они есть. Две дочери, Джулия и Сэнд. Моя бывшая жена живет в Нью-Йорке. Я вижусь с дочерьми несколько раз в год. Иногда я приезжаю к ним, а иногда они навещают меня за границей. Они не имеют ничего против, когда папа дарит им билеты в Париж или Буэнос-Айрес.
Вот это уже было неожиданностью. Колин говорил о детях так спокойно… У него есть две дочери, которые живут не с ним. Он дарит им билеты в Париж и считает себя добрым отцом. И всего-то. Как он может вот так просто относиться к детям? Некоторые совершенно не в состоянии оценить ниспосланных им чудес.
Так, только разреветься опять и не хватало, тогда с образом безмозглой блондинки она явно переборщит. Фиона проглотила комок в горле и подчеркнуто равнодушно спросила:
— Неужели вам не обидно, что вы не видите, как растут ваши дети?
— Да, пожалуй, я многое упускаю в их воспитании, — кивнул Колин, однако в голосе его не слышалось особого огорчения. А может быть, он просто слишком хорошо умеет притворяться. Хотя вряд ли. Скорее всего, Колин Макбрайт и есть такой на самом деле. — Но я просто-напросто не смог вести размеренную жизнь в браке. Ничего из этой затеи не вышло. Иногда мне казалось, будто я начинаю сходить с ума. В конце концов, жена просто выставила меня за дверь, обозвав при этом безответственным подонком. Но это неправда. Я вовсе не такой.
— Действительно? — ехидно осведомилась она.
— Действительно. — Колин развел руками. — Я ни одного дня не отлынивал от работы и всегда содержал семью. Что меня подкосило, так это бесконечная рутина. Не каждый сможет постоянно слушать одну и ту же музыку, ведь так?
Конечно, все это Фиона прекрасно могла понять, однако она была уверена, что за этим скрывается какая-то история. Колин был бродягой по натуре и не мог подолгу сидеть на одном месте. Вполне возможно, он был таким всегда, но не исключено, что он стал таким в результате определенного стечения обстоятельств. Не зная этих обстоятельств, она не может о нем судить, а тем более осуждать.
Фиона встала и принялась убирать со стола. Его жизнь ее попросту не касалась, и вряд ли когда-нибудь коснется. Он вправе принимать любые решения, кажущиеся ему правильными, даже если ей они кажутся ужасно несправедливыми. Но судить она не станет, ни за что. Да она его полдня знает!
— Сейчас я поставлю посуду в раковину, и мы сможем поговорить обо всем на свежем воздухе, — предложила Фиона.
— Нет. — Колин тоже поднялся с места. — Давайте лучше я уберу посуду, а вы посидите снаружи. Дайте покой своей ноге.
Фиона пожала плечами, но сопротивляться не стала. Предложение было очень кстати: этот день ее вымотал. Она, хромая, вышла на веранду. Нога болела уже меньше.
Через некоторое время Колин крикнул ей из кухни:
— Ничего, если ваших мелких собачек, похожих на крыс-переростков, я тоже посажу в посудомоечную машину?
— Только попробуйте! — отозвалась она. — Если вам настолько надоело жить…
Он хозяйничал у нее на кухне, насвистывая что-то себе под нос и время от времени прикрикивая на надоедливых такс, которые, конечно же, не удовлетворились ролью сторонних наблюдателей и участвовали в процессе, как могли. Закончив с посудой, Колин показался в дверях веранды. В одной руке он нес кувшин, в котором позвякивали кубики льда. Делал это он исключительно по-хозяйски, но ненавязчиво. И как это у него только получалось?
Фиона сидела на старых качелях, положив больную ногу прямо на подлокотник. Колин уселся в кресло-качалку, стоявшее рядом, и наполнил два стакана:
— Чай со льдом. На этот раз без алкоголя.
— Спасибо.
4
Настало время поговорить обо всем серьезно. Но Фиона не торопилась начинать разговор — спешить им обоим некуда. Так хорошо сидеть вечером на веранде, потягивая холодный чай, и просто отдыхать. Любоваться закатом. Фиона, прищурившись, вглядывалась в низкие облака у горизонта. Возможно, будет дождь… а возможно, и нет.
Небо было чудесного оттенка, когда синий вечерний свет смешивается с желто-розовым светом спокойного заката. Колин, видимо, тоже залюбовался открывающимся перед ним зрелищем, он смотрел на луга и холмы, поставив стакан на перила веранды, и, казалось, думал о чем-то своем. Фиона не мешала ему. Спокойного мужчину можно пережить несколько минут.
Неожиданно они оба вздрогнули от испуга. Дверь из кухни на веранду отворилась сама собой, словно по мановению чьей-то невидимой руки. Однако оказалось, что это всего лишь одна из рыжих такс, которая решила прогуляться на свежем воздухе. Подойдя к Колину собачка тявкнула и с неожиданной ловкостью запрыгнула мужчине на колени.
— Вы не могли бы втолковать вашей сосискообразной собачке, что сейчас тепло, я не мерзну и мне не нужна грелка? — поинтересовался Колин, глядя на уютно устроившийся на нем живой калачик.
— Она уже уснула и все равно не услышит моих нравоучений, — улыбнулась Фиона, — но, если уж она так вам мешает, то просто снимите ее и посадите на пол.
— Иди на пол! — тихонько скомандовал он длинноухой собачке.
До сих пор Фиона еще ни разу не слышала, чтобы он говорил таким мягким тоном.
— Как ее зовут?
Она прищурилась.
— Это, должно быть, Пипетка. У нее есть привычка спать на коленях у гостей. Некоторые пугаются, но вы, похоже, не из таких.
Колин ошеломленно засмеялся.
— Пипетка?!
— Да, у моей сестры своеобразное чувство юмора.
— У Сибиллы? — уточнил он.
— Да. Стейси шутит по-другому, — пожала плечами Фиона.
— И как же зовут остальных? — Колин опасался услышать ответ, но все же спросил.
— О, лучше вам этого не спрашивать сейчас. Такие новости лучше узнавать постепенно. — Кажется, Фиона догадалась, что полный список имен всех ее собачек может оказаться слишком шокирующим для непривычного человека.
— Пипетка. Надо же… — покачал головой Колин.
Он начал было гладить мирно посапывающую собачку, но, повернувшись к Фионе, снова немного посуровел.
— Вы думаете, у нас было достаточно времени, чтобы немного привыкнуть друг к другу?
— Достаточно, чтобы мы могли наконец поговорить, — согласно кивнула она и прибавила: — Вы устали с дороги, но теперь уже слишком поздно, чтобы искать отель во Фловерс Вэлли. Сегодня вы можете переночевать здесь, а там посмотрим.
— Я могу спать под открытым небом, — напомнил он Фионе.
— Вот и прекрасно, — кивнула она.
Фиона предпочитала не забивать себе голову заботами о его ночлеге. Похоже, ему вполне можно было доверять, но все же она не чувствовала себя в полной безопасности рядом с ним.
— А теперь, я хотела бы узнать, какие у вас планы относительно моих розовых кустов, — перешла к делу Фиона.
— О'кей. — Кажется, Колин тоже был рад наконец-то перейти к сути вопроса. — Тогда давайте начнем с самого начала. Насколько мне известно, вы получили в своих оранжереях несколько новых сортов роз. Около года назад вы послали Стейси в Шотландию кое-какие из этих цветов.
— Да, помню-помню, — кивнула Фиона. — А она, в свою очередь, передала их одному из сотрудников «Веллнесс». Очень любезно с ее стороны.
— Этим сотрудником был я, — сообщил Колин. — И сперва я подумал, что эти сорта вывела именно ваша сестра. Поэтому вначале я вел переговоры с ней, а не с вами.
— Честное слово, Стейси не хотела вас обманывать, — объяснила Фиона. — Просто с тех пор, как я развелась с мужем, у нее прямо-таки крыша поехала на почве того, что она должна всячески меня оберегать. Поэтому она решила не втягивать меня в переговоры с фирмой, пока не станет ясно, что дело стоящее, и действительно понадобится мое участие.
— Короче говоря, — решительно прервал ее излияния о сестре Колин, — вы скрещивали между собой различные виды роз и получили при этом несколько новых.
— Совершенно верно, — снова кивнула Фиона.
— «Веллнесс» производит лекарства вот уже более ста лет. — Казалось, Колин искренне гордится компанией, в которой работает. Весьма личностный подход к делу. Пожалуй, ей это нравилось. — Несколько лет назад наша компания, помимо этого, занялась производством натуральных лекарственных средств. То есть травяные сборы и настойки, эфирные масла…
— Да, я понимаю. — Фиона задумалась. В своем магазинчике она готовила лекарственные сборы и натуральные косметические средства, но не предполагала, что подобные вещи могут заинтересовать фармацевтических гигантов.
— Как вам известно, почти восемьдесят процентов розового масла производит Болгария. Цветы Долины Роз славятся на весь мир. — Он мечтательно вздохнул. — Я довольно часто там бываю. Потрясающе красивые пейзажи, особенно весной и летом! Нигде в мире больше нет ничего подобного!
Фиона заметила:
— В детстве я видела эти поля. Семья моей матери, как я уже говорила вам, была родом из Болгарии, и мама всегда сажала розовые кусты у нас в саду, чтобы они напоминали ей о родине. Поэтому у меня и возникла идея вывести новые сорта.
Пипетка, самая старшая такса с самым несносным характером, все еще лежала на коленях у Колина, который почесывал ей брюшко, и жмурилась от удовольствия. Фиона заметила, как еще одна такса — кажется, это была Лаванда, — высунула из дверей любопытный нос, но выходить почему-то не стала. Наверное, обиделась, что не ей чешут брюхо… Временами ей казалось, что таксы ведут себя в точности как люди.
— Возможно, вы ставили эти эксперименты ради собственного удовольствия, но для «Веллнесс» это не просто забавы. — Ну вот, она работает не покладая рук, а у него получается, будто всего лишь от скуки! Фионе даже стало немного обидно. Колин между тем продолжал: — Дело в том, что розы Болгарии уже не так привлекательны для производителей духов и эфирных масел, как раньше. Не то чтобы почвы истощились — с этим еще можно было бы как-то бороться. Как и с вредителями, которые сейчас одолевают болгарские поля. Однако в последнее время, когда Болгария вошла в Евросоюз, цены на розовое масло стали с