Шарапова понимала, если сейчас встанет, выйдет из комнаты и увидит лицо Матвея, спектаклю под названием «Семейная жизнь», который они с большим успехом разыгрывали два года, придет конец. Актеры сбросят маски, мираж развеется, и неприкрытая правда встанет перед ними во всей полноте.
Когда-нибудь это закончится. Да, она это знала. Все время знала. Перед свадьбой Матвей сказал ей, что любовь в браке — это пошло, старомодно и неприлично. Любовь проходит, а страсть, которую он испытывает к ней, останется навсегда. Тогда, два года назад, ему довольно было этой страсти, а теперь?
Им по-прежнему было хорошо в постели, но муж все чаще искал приключений на стороне. Чего ему не хватало? Что он пытался найти с другими девушками? Любовь? Вряд ли это чувство знакомо такому мужчине, как Матвей Юрьевич! Но он ведь тоже человек. У него есть сердце, да и чувство это не приходит по одной лишь прихоти.
А вдруг ее муж влюбился? В ту самую девицу, с которой изображен в газете, в ту самую, от которой не смог уйти этой ночью? И сейчас страдает, что пришлось ее оставить и вернуться к жене? К красивой, молодой, элегантной, но нелюбимой? А вдруг Гончаров сожалеет, что поспешил с женитьбой, и в душе тихо ненавидит Юльку?
Эти мысли причиняли боль, но прогнать их прочь не получалось. Крепко зажмурившись, она свернулась калачиком, уткнулась в подушку, а сверху еще и одеяло натянула.
Она лежала долго и, кажется, все же задремала. А когда снова открыла глаза, зимнее солнце пробивалось сквозь щели в занавесках, а в квартире снова царила тишина. Выскользнув из постели, Юля на цыпочках прокралась к гостиной и заглянула в комнату.
Матвея не было. И ключей на стеклянном столике тоже. Она так и не услышала, как, тяжело поднявшись, муж прошел в душ, потом в гардеробную, чтобы переодеться и привести себя в порядок. Она не слышала, как, бесшумно ступая, он вошел в спальню и застыл в проеме дверей, глядя на кровать. Тоска была в его глазах, воспаленных от выпивки и бессонной ночи. Постояв немного, он повернулся и побрел на кухню. Чашка крепкого и горячего кофе немного взбодрила, а впереди был долгий рабочий день. Набросив на плечи модную куртку с воротником из меха енота, он взял ключи от машины, портфель с документами и вышел из квартиры, бесшумно закрыв за собой дверь. А в большом зеркальном лифте невесело усмехнулся. Да, ему несказанно повезло с женой! Другая на ее месте уже рыдала бы, била посуду и выкидывала вещи! А его жена — истинная аристократка! Зря мама до сих пор винит его в том, что он выбрал не ту! Наверное, коронованные особы не умели так владеть собой, как это получалось у его супруги. Впрочем, иногда ему и вовсе казалось, что это у нее врожденное, передалось по наследству вместе с благовоспитанностью и высокомерием Четвертинских.
Юлька завтракала, когда пришла домработница. Вот уже два года она приходила, а девушка никак не могла привыкнуть, что кто-то должен убирать за ней, а она бездельничать. Поэтому, обменявшись с женщиной дежурными фразами, Юля быстро оделась и покинула квартиру, прихватив ключи от машины.
Поехав в центр, она оставила автомобиль на платной стоянке и отправилась бродить по тротуарам, вдоль нарядных витрин магазинов и уютных кафешек. Иногда она заходила внутрь, чтобы немного погреться и понаблюдать за покупателями. Приближались праздники, и все стремились купить подарки близким и друзьям. Юля тоже собиралась приобрести подарки родным, подругам и чете Старовойтовых, но раз они улетают в Париж, теперь можно с этим не спешить. В Париже она выберет всем что-нибудь, а пока мило улыбалась продавщицам, которые вежливо старались с ней заговорить и что-то предложить, посоветовать, и проходила мимо.
Пока не набрела на антикварный магазинчик. Перед ними Юля всегда испытывала трепет и благоговение. И уж, конечно, пропустить его не смогла. А в нем к Новому году выставили на продажу елочные игрушки дореволюционного периода! Работа реставраторов была почти незаметна, они были так красивы, изящны и хрупки. Юлька глаз не могла оторвать. Как ребенок, она завороженно смотрела, позабыв обо всех своих проблемах. Старик-антиквар, который здесь хозяйничал, заметив ее интерес, подошел и положил ей в ладонь небольшой дымчатый шар, расписанный вручную акварелью. Сверху был бантик и кусочек золотистого кружева, украшенный настоящей жемчужиной. Гладкий и отполированный шар напоминал старый жемчуг. И так же, как жемчуг, он тут же впитал в себя тепло ее рук, будто оживая.
Таких шаров было пять. Каждый из них, являя небольшое произведение искусства, был отдельно уложен в белоснежный атлас расписной коробочки и стоил прилично. Но Шарапову цена не беспокоила. Она уже представляла маленькую пушистую ель, которую украсит этими самыми шарами и поставит посреди гостиной.
Почему она не подумала об этом раньше? Почему они ни разу не украшали дома елку? Пусть и не встречали Новый год в России, пусть собираются в Париж! Она все равно купит елку и сегодня же украсит ее.
Девушка попросила упаковать украшения, и, пока их осторожно укладывали в коробочки, успела узнать, где поблизости можно приобрести ель.
Вернувшись домой уже в сумерках, Юлька сварила кофе, сделала бутерброд, перекусив на скорую руку, и тут же принялась наряжать елку. За этим занятием ее и застал телефонный звонок. Взглянув на дисплей, она увидела, что звонит муж.
— Да? — ровным голосом произнесла она.
— Привет! — откликнулся Матвей.
— Привет!
— А ты чего не звонишь? Чем занимаешься?
— О, прости! — защебетала девушка, чувствуя невероятное облегчение. — Я сегодня спала до обеда! Представляешь, даже не услышала, ни как ты вернулся, ни как ушел на работу! А потом пришла домработница, ну ты ведь знаешь, меня смущает, что она работает, а я прохлаждаюсь.
— Я тебе говорил много раз, она зарабатывает неплохие деньги! — перебил ее муж.
— Да-да, но важно не это! Когда она пришла, я отправилась гулять и забрела в антикварный магазинчик, а там выставили на продажу потрясающе красивые елочные украшения, и я их купила, елку тоже! А теперь наряжаю в гостиной! Ты ведь не станешь возражать?
Гончаров рассмеялся.
— Нет, Юль, а почему ты мне не сказала, что Старовойтовы приглашали нас к себе встречать Новый год?
Он так неожиданно сменил тему, что девушка даже растерялась.
— А зачем? Ты ведь сказал, мы летим в Париж.
— Действительно, зачем! — пробормотал мужчина. — А ты очень расстроишься, если мы туда не полетим?
«Та-ак! — подумала Шарапова. — Сейчас он скажет, что в Новогоднюю ночь ему срочно нужно лететь в другой город на деловую встречу, и никак нельзя отвертеться от этой поездки! Потом пообещает Париж, а на самом деле будет где-нибудь зажигать со своей подружкой!»
— У тебя изменились планы? Это как-то связано с работой? — тем же ровным тоном осторожно спросила она.
— Нет. У меня для тебя вообще-то новость!
— Да? Какая? — без особого энтузиазма поинтересовалась Шарапова.
— Ариан приехал в Москву! Представляешь, после восьми лет мой друг наконец вернулся! — в голосе мужа сквозила неприкрытая, искренняя радость и восторг.
А Юлька вдруг почувствовала, как задрожали коленки, и, чтобы не упасть, опустилась на диван.
— Ты ведь не станешь возражать, дорогая, если сегодня я не приду на ужин? Мне не терпится его увидеть! Аделина благосклонно разрешила нам вспомнить молодость и отправиться в клуб. Мы заедем поужинать в какой-нибудь ресторанчик, где спокойно сможем поговорить, а потом махнем в «Plaza». А Новый год мы будем встречать у них.
Глава 11
Матвей говорил что-то еще, но Юля не слышала. В голове вертелось только одно: «Ариан приехал!» А внутри все трепетало и дрожало от радости.
Восемь лет… Господи, неужели прошло столько времени? А ведь она так отчетливо помнила события тех дней и их последнюю встречу, будто это было вчера!
Восемь лет — большой срок. Многое изменилось с тех пор, когда они простились у ворот особняка Старовойтовых. Да и она тоже изменилась, повзрослела, стала замужней дамой, но та невидимая нить, накрепко связавшая их однажды, осталась неизменной. Ариан помнил ее и хранил в своем сердце любовь, точно так же, как хранила она, спрятав ее ото всех. Именно чувства к ней помешали приехать на свадьбу к лучшему другу, а еще раньше — на открытие Сиренево. Все эти годы Старовойтов старательно избегал даже случайной встречи с ней, понимая, это может погубить их обоих, и уже никакие клятвы и узы не смогут удержать его. И Юля это тоже понимала. Сколько раз в минуты отчаяния, печали и тоски она жалела, что прогнала его тогда! И точно так же, как Ариан, осознавала, если однажды они встретятся, никакая сила в мире не сможет помешать им быть вместе!
Юля помнила о нем каждый день, не забывая ни на минуту. Но только сейчас познала всю глубину своей тоски. Как же она соскучилась, как хотела его увидеть!
Он приехал! Он здесь! Стоит лишь сесть в машину, поехать по знакомому адресу, и она снова увидит его зеленые глаза, в которых плескались золотистые искорки. Ариан вернулся, и она его увидит! Наконец! Безмерная радость затмила все другое! На мгновение ей захотелось вскочить с дивана и бежать к нему, позабыв обо всем! А потом вспомнила, он приехал с Аделиной и сейчас, наверняка, уже направляется на встречу с Матвеем.
Он приехал, но, возможно, не потому, что больше не мог находиться от нее вдали, а как раз наоборот. Его любовь к ней прошла и теперь уже не застилала разум, сводя с ума. Старовойтов здесь, потому что ему уже все равно, замужем она или нет. А что если она, его маленькая подружка, та, которую он полюбил и слишком поздно понял это, стала ему безразлична? Ариан ведь не примчался, чтобы увидеть ее, а поехал с другом развлекаться.
Это открытие стало для нее ледяным душем, погасившим радость. Обхватив колени руками, она прижала их к груди и уткнулась лбом. Сердце, охваченное смятением и сомнениями, тяжело и гулко билось в груди. Оно рвалось к Ариану, любовь к которому приходилось долго прятать и таить на самом его донышке. А сейчас эта любовь будто вырвалась наружу, наполнив ее давно забытыми чувствами радости, восторга, ожидания. Смелые мечты и надежды расцветали в душе. Юлька сидела на диване и потихоньку раскачивалась из стороны в сторону.