е мало мужу ее тела, которое и так без остатка принадлежит ему? Теперь понадобилось и сердце? Но зачем? И что он с ним намерен делать? Ведь ему нечего дать взамен! Любовь? Он не знает, что это такое. К тому же ее сердце, надежно запертое ото всех, давно принадлежит другому человеку.
Юлька соскользнула с кровати и направилась в душ. Проходя мимо туалетного столика, взглянула на часы. Было семь часов утра, но спать больше не хотелось. Сказывалась смена часовых поясов. В России сейчас время близится к десяти. Девушка решила привести себя в порядок и отправиться гулять. Ей не терпелось увидеть горы при дневном свете, впрочем, не только их.
Полчаса спустя, оставив для Матвея записку, Шарапова закрыла дверь и сбежала со ступеней крыльца. Невероятной свежестью дышало мартовское утро. Слепящий солнечный свет заливал окрестности, и лишь гомон птиц нарушал царившую кругом тишину. Яркая сочная молодая трава покрывала газон шелковистым ковром. Фруктовые деревья стояли голыми, зато хвойные, туи и самшиты на их фоне казались еще темнее и насыщеннее. Тут и там пестрели клумбы неведомых розовых, желтых, красных и белых цветов. Оглядываясь, Юлька поражалась невероятной красоте вокруг. Со всех сторон долину обступали горы. Одни казались ближе, даже можно было рассмотреть ощетинившийся хвойный лес, коим они поросли. Другие были дальше, их сизые склоны словно тонули в дымке облаков. Где-то там, еще дальше и выше, в поднебесье, белели пики, покрытые снегом. Картина была столь сюрреалистичной, казалось, стоит только подойти к обрыву, протянуть руку и можно коснуться заснеженного пика с его нетающими ледниками. Но Юлька понимала, чтобы добраться до вершины, следует проделать путь не в один день, тяжелый, пеший. Шараповой хотелось подняться в горы, к вершинам, снегам, но она понимала, ни Матвей, ни Аделина на такие подвиги ради нее не пойдут. Вот если бы они каким-то чудом смогли вырваться в горы с Арианом… Он бы пошел с ней. Пошел куда угодно, даже если это опасно или неблагоразумно. И не стал бы спорить или разубеждать, просто был бы рядом.
Оглядев сад, Юля направилась к подъездной аллее и вскоре вышла на дорогу, которая вела под уклон. Меж растущих на склоне деревьев ей попадались плоские крыши домов и лачуг. На очередном повороте небольшая долина, укрытая со всех сторон горами, вдруг открылась ей, чаруя бескрайними желтыми лугами, рядами фруктовых деревьев, вспаханными темными полями, готовыми брызнуть буйными всходами нового урожая, террасами, уходящими все выше, поросшими травой, узловатыми деревьями и шаткими домами небольшого поселка. Красота, открывшаяся Шараповой, захватывала дух. Как жаль, у нее не было с собой фотоаппарата, а так хотелось запечатлеть все это невероятное великолепие. Сойдя с дороги, минуя одну террасу за другой, Юлька смогла наконец коснуться небольших соцветий ярко-желтого цвета, покрывающих весной луга в Кашмире. Они источали сладкий, дурманящий аромат, и через несколько минут Шараповой уже казалось, что рассудок ее затуманен. Она шла по лугу, поглядывая по сторонам, и подозревала, что заблудилась и вряд ли самостоятельно сможет найти дорогу к вилле, но сей факт не беспокоил. Пьянящая радость наполняла сердце, ощущение невероятной свободы кружило голову. И в какой-то момент показалось, что раствориться в природе, стать эхом в этих горах — и есть великое счастье.
Каменная речка, пролегая по краю долины, брала свое начало высоко в горах и убегала куда-то меж ущелий. Об огромные валуны, нагретые солнцем, разбивался горный бурлящий поток. Наполненный чистыми и прозрачными водами подтаявших ледников, он спускался с вершин и, превращаясь в полноводную стремительную реку, вливался в одно из тех озер, которыми славилась Кашмирская долина. Сквозь разбросанные по берегу камни проступала поросль молодой травы и сиреневые цветы, раскрашивая пейзаж.
Юля, перепрыгивая с камня на камень, забралась на большой валун, гладкий и отполированный стремительными водами, обласканный ветрами, согретый и высушенный солнечными лучами. Удобно устроившись, закрыла глаза, прислушиваясь к шуму течения. Пригревало солнышко, ласковый ветерок играл прядями волос, щекоча щеки, лаская руки и плечи. Девушка сняла кожаную курточку, которую прихватила с собой, и теперь оставалась в топике и укороченных вельветовых брючках. Шифоновую шаль, которую она повязала на шею, раздувал ветер. Стоило лишь на мгновение приоткрыть глаза, и перед ней вставало облако водяной пыли, разукрашенное множеством радуг. Ветер приносил с гор запахи невиданных цветов, а еще яблочно-медовый аромат витал в воздухе, и это казалось странным, ведь яблоневые сады еще не распустились. В небе над нею кружили и пели птицы, тяжелые облака, проплывая, цеплялись за вершины гор. Час от часу брызги воды, разбиваясь о камни, приятно холодили кожу.
Кругом царила хрустальная тишина, нарушаемая лишь шумом реки и пением птиц. Это был поистине рай на земле. Невероятное, поражающее воображение великолепие, которое вряд ли получится достоверно описать словами, даже фотокамера не смогла бы передать всей красоты. Чувство благоговения и восторга проникало в сердце, заполняло душу. И казалось, можно до бесконечности вот так сидеть и смотреть, впитывая в себя красоту этих мест.
Девушка не думала, что на вилле о ней беспокоятся, возможно, уже ищут. Ей просто хотелось здесь быть.
Когда очередная порция холодных брызг коснулась щек, Юлька лишь улыбнулась, чувствуя, как они стекают по щеке прозрачным ручейком. Она подняла руку, намереваясь вытереть их, но сделать это не успела, ее снова окатило брызгами. Шарапова открыла глаза, приподнялась, и в ту же секунду защелкал затвор фотоаппарата. Она увидела Ариана. В темных джинсах, тонком блейзере в узкую красно-белую полоску и темно-синей расстегнутой безрукавке, он стоял на одном из валунов, фотографируя ее. Солнце било ему в глаза, он щурился, и лучики морщинок собирались в уголках, а на красиво очерченных губах играла улыбка.
Юлька улыбнулась ему, помахала рукой в знак приветствия и кивком головы пригласила присоединиться.
Мужчина подошел поближе и уселся на валун напротив. Не говоря ни слова, он смотрел на горы и небо и, наверное, как и она, не находил слов, чтобы выразить восхищение.
— Невероятно, — наконец смог произнести он, и взгляды их встретились.
— Да, очень сложно подобрать слова, чтобы описать все вокруг! У меня просто захватывает дух. Мне кажется, я бы могла остаться здесь навсегда. Знаешь, ведь йогу и медитацию придумали монахи Тибета. Только сейчас я вдруг поняла, в Индии действительно может открыться что-то высшее. Ты искал меня?
— Нет. Я отправился утром погулять по окрестностям, не став будить Аделину, и увлекся. Не знал, что и ты…
— Я оставила Матвею записку. Но, думается, это было давно. Не знаю, сколько прошло времени. Может быть, уже обед или вечер.
Ариан взглянул на часы.
— Да нет, еще не обед. Но мы на самом деле задержались. На вилле, скорее всего, уже волнуются.
— Я не хочу уходить.
— Я тоже теперь, — Старовойтов говорил, не сводя с нее глаз, а Юля ловила его взгляд, растворяясь в нем, забываясь и чувствуя, как сердце пьянит невероятная радость. Они были вдвоем в том мире, о котором она когда-то мечтала. И, казалось, кроме них здесь больше никого нет. Они одни спустя столько лет…
— А где ты был? Заходил в поселок? С кем-нибудь говорил? Ариан, ты слышишь? — восторженно воскликнула Юлька, и ослепительная, неповторимая и не забытая им улыбка озарила ее прекрасное личико.
Непонимание заставило брови мужчины сойтись на переносице. Он недоверчиво взглянул на девушку, ничего, кроме шума воды и пения птиц, не слыша, а она обернулась и показала куда-то вдаль, за каменные глыбы.
— Ты не слышишь? Там разносится звон колокольчиков. Пастухи пасут стада овец и коров.
Ариан засмеялся.
— Я встретил сегодня стадо, которое пастухи гнали на пастбище в горы, на склонах уже полно сочной молодой травы. Самое удивительное — среди них были и девушки. Если хочешь, можешь взглянуть на фотоаппарате. Кстати, они прекрасно говорят на английском, охотно вступают в разговор, когда первый приступ смущения проходит.
Юлька звонко рассмеялась.
— Уверена, уже на второй минуте беседы ты сумел их очаровать.
Ариан улыбнулся в ответ.
— На первой. Когда я их встретил, уже успел собрать букет удивительных цветов, которые и подарил девушкам. И узнал много интересных вещей. Кстати, посмотри вот туда, видишь вон те заснеженные вершины и перевал? Одна милая девушка по секрету предупредила, туда лучше не соваться! Она уверена, именно там тот самый коридор, через который из Пакистана в Индию проникают террористы.
Юлька обернулась и долго вглядывалась в заснеженные вершины. Окаменевшие огромные глыбы, возвышающиеся пики, глубокие впадины. Их масштабы и величины просто невозможно было постичь и охватить разумом. Они казались выше неба, а под ними проплывали облака.
— Считаешь, это возможно? — уточнила она.
— Не исключено. Из-за Кашмира, да, собственно, и не только, стычки на границе Индии и Пакистана происходят по сей день. Кашмирская долина — лакомый кусочек, который Пакистану хотелось бы отхватить. И ты, безусловно, не могла не слышать о гонениях, которым подвергаются индийские мусульмане в Пакистане, и о том, что происходило здесь с того времени, когда Индия получила независимость. Территориальный вопрос так и не был разрешен в Кашмире. Ко всему прочему, он еще и вопросом религии подкреплен. Их вера — это нечто, не поддающееся разуму нормального человека. Их вера вызывает восхищение, и в то же время — это страшная и непроглядная тьма, которая уничтожает все на своем пути…
— Давай не будем об этом, не хочу омрачать этот день разговорами о войнах. Ни за что не поверю, что только это поведали тебе девушки-пастушки!
— Нет, не только. Но с этого начали. Наверное, решили проверить меня на смелость. Думали, сбегу без оглядки. На самом деле индийцы весьма дружелюбные люди, по крайней мере те, с которыми я успел пообщаться. Они рассказали и о треккинге. У них в поселке есть гиды, которые водят группы туристов в десятидневный поход! Ты об этом слышала?