Просто удивительно, как иногда в ответ на какую-то мою фразу он выходит из глубочайшего отчаяния, его лицо проясняется, он разворачивается и с энтузиазмом включается в игру. Однажды он говорит мне, что не выдержит того, что его мама пошла сейчас в магазин. На что я очень дружелюбно ему отвечаю: «Мамы в любом случае это время здесь не будет. Так что у тебя есть выбор: ты можешь сделать так, чтобы тебе в это время было плохо или чтобы тебе было хорошо, это никак не повлияет на тот факт, что тебе в любом случае придется остаться здесь, так что можно ведь провести время и хорошо, да?» Тогда он смотрит на меня с улыбкой, как будто в нем повернули выключатель, и от всей души говорит: «Тут вы правы, фрау Дикстра».
Его приступы плача всегда связаны с темой разлуки, неспособности выдержать и совершенно ни на чем не основанными страхами за родителей. Поэтому я довольно скоро встречаюсь с его матерью, чтобы поделиться с ней моими впечатлениями. Фрау Ц. глубоко тронута. Я объясняю ей, что некоторые дети бессознательно берут на себя из семьи что-то, что к ним не относится, и что-то подобное я чувствую и в Янисе. И мы вместе отправляемся на поиски.
Фрау Ц. рассказывает свою историю: ей было три года, когда ее отец ушел из семьи. Он стал бездомным и жил на улице. С тех пор она с ним больше не общалась, за исключением одного раза: в день, когда Янису исполнялось три года, ее отец «случайно» встретился им во время прогулки и сунул ей 20 марок для внука. Ее муж, отец Яниса, когда ему было три года, потерял своего отца на войне. Обе бабушки еще живы, и Янис с ними общается. Я спрашиваю фрау Ц., не обратила ли она внимание на то, что в ее рассказе то и дело встречается цифра три. Она говорит, что никогда об этом не задумывалась, но раз я об этом говорю… Да, проблемы с Янисом ведь тоже усилились на третьем году его жизни. Я объясняю ей, что такое четкое повторение чисел может указывать на переплетение в системе, и по моей рекомендации они с мужем решают сделать семейную расстановку.
Я прошу ее мужа выбрать трех заместителей: для себя, для жены и для сына. Все трое стоят без всякой связи друг с другом. Заместительница матери сообщает о болях в спине и неустойчивости, а также об отсутствии контакта с мужем. Наибольшую опору она находит в своем сыне. Заместитель сына едва стоит на ногах, ему очень плохо. Он говорит о своем ощущении, что ему нужно поддерживать обоих родителей и чувствует, что это совершенно ему не силам. В особенности отец, по его ощущениям, очень слаб. Заместитель мужа это подтверждает. Он чувствует себя абсолютно лишенным сил и тоже хочет найти опору в сыне, а жену он практически не замечает.
Следующим шагом я ставлю за мужем заместителей для его матери и погибшего на войне отца. Становится видно, что его мать в душе очень злится на мужа за то, что он «бросил» ее с ребенком, «только» ради того, чтобы погибнуть на войне. Ее судьба – необходимость остаться здесь – кажется ей несравнимо тяжелее.
Таким образом, сын растет с бессознательным посланием, что его отец бросил мать в беде и поэтому заслуживает презрения. С таким посланием трудно развиваться мужскому началу. (Расстановка показывает, что мать непримирима. Как я понимаю из последующего обсуждения, если бы мы посмотрели в предыдущие поколения, этот паттерн тоже получил бы свое объяснение.)
Когда погибший на войне отец полностью разворачивается к сыну, тот сразу может выпрямиться и сказать: «Теперь я принимаю тебя как моего отца – и я вижу, какой ты сильный». У отца текут слезы, поскольку он – со своей ранней смертью и судьбой – так долго не получал уважения. Сын тоже глубоко тронут, и оба мужчины заключают друг друга в объятия. Все это время заместитель Яниса стоит, сосредоточенно наблюдая за происходящим. Он говорит, что у него такое чувство, будто из него что-то медленно вытекает, и он уже не чувствует себя так плохо. И что дедушка ему нравится.
Теперь на место своего заместителя встает сам герр Ц. Он говорит, что чувствует в себе непривычную силу. Он не знал эту историю со своей мамой, но она подтверждает его ощущение, что для мужского в их семье никогда не было места. А еще мать почти никогда не говорила о его отце. Я прошу его сказать заместителю отца: «Посмотри, у меня есть сын, твой внук, – мужское было хорошо передано дальше». Дедушка тронут и горд, он благословляет их обоих. Затем он ложится, потому что наконец-то обрел покой. Герр Ц. ощущает свою силу и чувствует себя хорошо, теперь он воспринимает своих жену и сына. Он говорит ему: «Теперь я несу это сам – а ты просто ребенок». Сын с облегчением вздыхает и говорит: «Теперь я пойду играть…» Жене тоже хорошо рядом с сильным мужем.
На этом мы заканчиваем расстановку. Конечно, со стороны жены тоже есть еще что-то нерешенное, но на данный момент это не настолько весомо. Возможно, они еще посмотрят на это позже, если душа будет указывать в эту сторону.
Эта расстановка была чрезвычайно важна для терапии с Янисом. Во время вступительных бесед на занятиях он вдруг начинает рассказывать о своем папе и обо всем, чем они вместе занимаются, и при этом становится все более уверенным в себе. «Приступов» у него с тех пор больше не было. Радостно наблюдать за тем, как этот мальчик «открывает свою детскость», за которой виден высокий интеллект и большая любознательность.
Янис остается в группе примерно еще на год, чтобы иметь стабильную поддержку в начальный период адаптации к школе. Все идет хорошо, оба родителя очень благодарны и подчеркивают, что после всех этих лет неопределенности благодаря расстановке у них появилось ощущение, что теперь у них в руках есть важный ключ – ключ, который впервые подходит!
Благословение
Теперь я способен идти вперед
Своею дорогой – она меня ждет.
С доброй силою тех, кто стоит позади,
Я уже не боюсь, что собьюсь с пути.
Тьма остается теперь за спиной,
Но память о ней будет вечно со мной.
Она не позволит свернуть не туда,
Когда глаза будет застить тоска.
Я смело делаю шаг на пути —
Им давно предначертано мне пройти.
Все путы, все страхи, вся маета
Развеялись в пыль, не оставив следа.
Чему встречей родителей дан был отсчет,
Будет исполнено – все в свой черед.
То, что было когда-то зыбче мечты,
Теперь все ясней обретает черты.
Пусть в моем бытии развернется добро,
Что заложено мамой и папой давно.
Я соединил их в себе навсегда
и буду чтить во все жизни года.
В их благословении я силу возьму,
С его светом достойную жизнь проживу.
Заключительные размышления
Вот вы, дорогие читатели, и прошли вместе со мной через множество примеров из моей практики и стоящих за ними судеб. Чтобы наглядно и понятно продемонстрировать, какие фоновые факторы могут иметь значение в работе с детьми и семьями, я выбрала самые показательные случаи из моего терапевтического контекста, где целительный разрешающий образ, к счастью, часто приносил облегчение семье и в первую очередь ребенку. Однако в моей повседневной работе я нередко имею дело и с такой ситуацией, когда родители проводят очень четкую границу, показывая, насколько они сами готовы включиться в терапевтический контекст. И это нормально, к этому нужно относиться с уважением.
Классическая терапия с ребенком, как описано в начале книги и как вы, возможно, знаете по опыту собственной работы или по опыту с вашим ребенком, конечно, тоже может быть успешной и приносить пользу. Моей задачей было скорее сформировать сознание того, с чем может приходить к нам стоящий перед нами ребенок. Если подходить к ребенку и его родителям с открытым сердцем и полным вниманием, то можно почувствовать, какого рода тяжесть присутствует в системе.
Опыт моей терапевтической работы показывает, что ко мне всегда попадали случаи, к которым я – с моими знаниями и навыками, которые с годами расширялись благодаря различным программам обучения и повышения квалификации – была готова. А еще мне пришлось усвоить тот урок, что даже когда я вижу много тяжелого и страшного, я не всегда могу помочь, потому что тут должна исполниться судьба. Здесь мне остается только склониться перед ней в душе. И все же такая позиция приносит освобождение, поскольку в ней есть смирение.
В начале моей профессиональной жизни я часто впадала в отчаяние, когда, как мне казалось, я не могла помочь. В таких случаях, даже когда клиенты отворачивались или просто не хотели воспользоваться моими «хорошими советами», хотя «на самом деле проблема была так очевидна», я часто думала, что у меня пока недостаточно навыка или я сделала что-то не так. В таких разговорах с собой я провела не один вечер. Какая самонадеянность! Но тогда я еще не знала, как можно по-другому. Несмотря на это, моя работа наверняка была хорошей, во всяком случае такие отзывы я получала от множества довольных родителей. А еще, когда я упиралась в свои границы, всегда было полезно показать это родителям. Тогда я смотрела, не могу ли я помочь им адресом, направив туда, где их могли бы лучше сопроводить в том, что требовало решения.
Сегодня я с радостью и благодарностью могу сказать, что (наряду со многими другими) таким адресом стал и наш институт (см. с. 251).
Благодарности
Особую благодарность я выражаю моей подруге, коллеге и партнеру по нашему Институту системных семейных порядков (ISFO) Мелани Нипель. Страница за страницей она сопровождала появление этой книги на свет, вычитывая корректуру, поддерживая и обогащая ее ценными предложениями и участием в наших дискуссиях.
Также я хотела бы от всего сердца поблагодарить Берта Хеллингера, который предоставил мне материалы и чья дружеская и доброжелательная поддержка «из-за кулис» стала направляющей как для ISFO, так и для этой книги.
Я благодарю моего редактора Дагмар Ольцог за то, что она поверила в эту книгу и дала мне возможность ее опубликовать.