Неужели он не видит, что мои сердечные струны оборваны и истерты?
Он обхватывает мою ногу одной из своих мозолистых рук, прямо у колена. Раздвигая меня. Другая поднимается и с пленительной нежностью обнимает мое лицо, его большой палец проводит по моим приоткрытым губам. Мой пульс замедляется… Замирает.
Он так прекрасен, разливается по мне, как расплавленная лава. Так чертовски красив, что возникает соблазн позволить ему погрузиться в иллюзию, которую, как мне кажется, он соткал для меня.
Для нас.
Впустить его в мое тело и дать ему немного того, что он так явно ищет в моих глазах.
― Ты уверена, что хочешь этого, Лунный свет?
Глубокие, хриплые слова звучат грубо и резко… и все же как-то не так.
Это самые нежные слова, которые я когда-либо слышала.
Убей меня, если хочешь, чтобы я остановился…
Бери то, что хочешь…
Ты уверена, что хочешь этого, Лунный свет?
Творцы.
Он определенно не тот монстр, за которого я его принимала.
― Уверена, ― выдавливаю я из себя, поднимая бедра, чтобы обеспечить ему лучший доступ. ― Я хочу, чтобы ты был во мне, Каан Вейгор.
Он стонет, прикрывает веки и снова смотрит на меня с нежной страстью, которая сильнее желания между моих ног. Заставляет эмоции в груди вспыхнуть с новой силой, и я вдруг чувствую, словно чья-то рука только что нырнула мне в горло, преодолела пищевод и дотронулась до моего каменного сердца.
Он сжимает свой член, направляет к моему входу, и в этот момент я говорю:
― Только ты должен перестать смотреть на меня так, будто это что-то значит.
Он вздрагивает, как будто его ударили металлическим наконечником хлыста.
― Ты хочешь бессмысленной разрядки?
Я киваю, двигая бедрами ему навстречу.
― Точно. ― Еще одна вспышка молнии, и я вижу, что его глаза темнеют. ― Ну… здесь ты этого не найдешь, заключенная семьдесят три.
Его голос бесстрастный.
Отстраненный.
Оторванный от… что бы это ни было.
Он поднимается на колени, опускает мою ногу и отстраняется от меня ― его член подрагивает, гордый и готовый, покрытый венами, из головки вытекает жемчужная капля спермы.
Он откидывает волосы с лица, сжав губы в плотную линию, в то время как у меня внутри зарождается смятение.
Он… шутит?
Он готов, он хочет меня. Я здесь, прошу об этом. Почему бы просто не выкинуть все из головы, чтобы мы могли двигаться дальше?
Я моргаю, поднимаю взгляд к его глазам.
― Что ты…
― Вставай и возвращайся в свою спальню. Отдохни немного. Нам предстоит долгая, безостановочная поездка, когда буря утихнет.
В его тоне звучит такой холод, что на мгновение я перестаю дышать. Не двигаюсь.
Я открываю рот… ― Убирайся к черту!
Его слова разносятся по комнате с такой яростью, что я уверена, что буду раздавлена ими, если не сдвинусь с места.
Быстро.
Я сползаю с дивана, хватаю свои брюки и прижимаю их к груди, пока иду обратно к лестнице, сохраняя зрительный контакт, в то время как мои щеки пылают от стыда, которого я не понимаю.
И не хочу понимать.
Покачав головой, я поворачиваюсь и бегу вверх по лестнице под грохот грозы.
ГЛАВА 36
Я захлопываю за собой дверь и прислоняюсь к ней, легкие тяжело дышат, сердце бешено колотится. Между моих дрожащих ног все еще горит желание.
Что это было, черт возьми?
Я откидываю волосы с лица, застонав от его запаха, которым теперь пахнут кончики моих пальцев. Как будто он просочился сквозь мои поры и слился со мной, создав наш общий чувственный аромат.
И это так приятно пахнет. Так чертовски приятно, что часть меня хочет прямо сейчас броситься вниз по лестнице и извиниться. Позволить ему трахнуть меня так, как будто это что-то значит. Позволить ему проникнуть под мою кожу.
Какая глупость.
Вспышка молнии озаряет комнату, и я, прищурившись, смотрю на освещенное окно, по которому хлещет дождь, голова наклоняется в сторону, когда от раската грома дребезжит стекло…
Я достаточно мала, чтобы пролезть сквозь него.
Вообще-то… с этой стороны дома установлена решетка, которую можно использовать в качестве лестницы!
Спасибо тебе, маленький причудливый дом.
Я улыбаюсь и отталкиваюсь от двери, пересекаю комнату, надеваю короткие штаны и затягиваю их на талии, заправляя в них рубашку, чтобы было меньше шансов зацепиться. Может, я и не смогу заставить себя убить Каана Вейгора, но мне все равно нужно уйти.
Далеко-далеко, пока он не причинил мне еще больше вреда.
Я забираюсь на приподнятый тюфяк, затем на приставной столик. Добравшись до окна, я оглядываюсь через плечо на дверь, прежде чем открыть щеколду и широко распахнуть створку. Дождь барабанит по крыше, словно тысяча плоских ладоней ― оглушительный шум отвлекает внимание от звуков, которые издают оконные петли.
Просунув руку в отверстие, я хватаюсь за решетку и выбираюсь наружу, навстречу потопу, ноги покалывает от приступа паранойи. У меня нет времени размышлять о странном ощущении, когда тяжелые капли дождя хлещут меня по коже, пока я выбираюсь из спальни.
Убирайся, убирайся, убирайся…
Я хватаюсь за шаткую решетку, стараясь не задеть пышную, усыпанную фруктами листву, и спускаюсь вниз, вымокнув до нитки к тому моменту, когда падаю на размокшую землю, хлюпающую у меня под ногами. В моих венах пульсирует победа, и я мчусь по тропинке в джунгли, мое сердце колотится в одном ритме с разъяренной бурей.
Я выбралась. Я свободна.
Теперь нужно создать между нами как можно большее расстояние.
Я мысленно переношусь в другое время, в другое место. Когда я убегала от жуткого кошмара во время бури совсем другого рода, продираясь сквозь снежные вихри, которые налипали на мои волосы и грозили покрыть ресницы коркой.
Трудно не заметить разительную разницу. Тогда я бежала от боли, голода и страданий. Теперь я бегу от удовольствий, полноценного питания и искреннего смеха.
Не думай об этом. Ты все делаешь правильно.
Это правильно.
Все эти хорошие вещи не для тебя.
Я повторяю это про себя с каждым шагом через лужи и поваленные бревна, густая листва джунглей словно поглощает меня, пока я возвращаюсь тем же путем, по которому мы пришли сюда, а буря пронзительно визжит и содрогается. Сбавив скорость, я выхожу на поляну, на которую ранее приземлился Райган, и с облегчением вижу, что зверь не вернулся.
Вокруг меня льет дождь, и я бросаю взгляд направо, на крутой утес, окаймляющий плато.
Если я побегу в эту сторону, то мало куда смогу попасть. А поскольку король-воин, намеревающийся охотиться на меня, наверняка знаком с этими горами ― он поймает меня в мгновение ока.
Но если я спущусь вниз…
Я смогу идти вдоль реки до самой стены. У меня будет постоянный запас питьевой воды, восхитительный вид на реку Агт, тень от прибрежных деревьев.
Чего еще желать?
Я бросаюсь влево, на мгновение задерживая взгляд на обрыве и намечая выбранный путь.
― Творцы, ― бормочу я.
Край плато представляет собой вертикальный обрыв, который переходит в другое плато, где находится бассейн с бурлящей водой, падающей с уступа водопада. Бассейн переливается через край, спускается вниз по другому обрыву, где впадает во второй бассейн, расположенный далеко внизу ― тот самый, который я заметила, когда мы только прилетели. Хотя выглядит он совсем не так, как тогда.
Теперь это переполненный водосборник, с опасной силой обрушивающийся в ущелье.
Я вздрагиваю.
Это не идеальный вариант, но либо это, либо гора позади меня и вероятный тупик.
Дождь немного стихает, сквозь тяжелые облака над головой пробивается один-единственный луч света…
Я пожимаю плечами, принимая это за знак.
Повернувшись, я натягиваю железную манжету повыше, чтобы она не мешала, и бросаю взгляд на тропинку в джунглях, прежде чем присесть на корточки. Я свешиваю ноги с края, нащупываю опору в камне и спускаюсь, сглатывая пугающее ощущение, которое всегда возникает в тот момент, когда я повисаю на краю чего-то опасного.
Камень скользкий, но достаточно прочный, чтобы можно было удержаться, если делать это быстро и осторожно.
Оказавшись у подножия скалы, я преодолеваю последние несколько футов и приземляюсь на травянистое плато. Я подбегаю к краю бассейна, чтобы увидеть яростно бурлящую воду, плещущуюся у краев, хотя она все еще находится в нескольких футах от того, чтобы испытать берега на прочность.
Все должно быть в порядке.
Мгновение я наблюдаю за водопадом, низвергающимся через край с такой ревущей мощью, что трудно не восхититься…
Рейн ― изысканный творец. Такая доминирующая сила.
Я поворачиваюсь и только собираюсь спуститься с обрыва, когда мой взгляд улавливает какое-то движение. Из джунглей вырывается стая хвостатых птиц и с криком устремляется в небо.
Мое сердце подскакивает к горлу.
Птицы не летают во время бури, это всем известно. Они прижимаются к земле. Прячутся.
Неужели их что-то спугнуло?
В моей груди расцветает понимание, обдавая меня бурлящими потоками адреналина.
Он приближается.
Черт.
Я начинаю спускаться по скале, не заботясь о том, чтобы проверить, за что держусь. Я обдираю пальцы на руках и ногах, спускаясь с сумасшедшей скоростью.
Если Каан найдет меня, я ни за что не смогу снова сбежать. Он не сведёт с меня своих проклятых Творцами глаз.
Ужасный скрежещущий звук рассекает воздух, и я поднимаю голову, чтобы увидеть взрыв воды ― бурлящий поток пены, камней и вырванных деревьев, несущийся на меня с такой скоростью, что я едва успеваю вдохнуть, прежде чем он настигает меня и отрывает от стены.
Что-то твердое попадает мне в голову.
Меня поглощает темнота.
ГЛАВА 37
Они пришли за мной, когда я спала, свернувшись калачиком под мехами на тюфяке Махи и Паха, как я делала, когда болела. Они пели мне песни, от которых мне всегда становилось легче.