Я вздыхаю и поворачиваюсь.
Бросив на меня еще один сердитый взгляд, она подходит ближе и опускает глаза. Она откидывает капюшон, отодвигает в сторону пропитанные кровью волосы…
И ахает.
Я опускаю взгляд, и сердце замирает при виде лица Рейв ― ее кожа такая бледная, что кажется почти прозрачной.
В моей груди вспыхивает пламя.
Черты ее лица слишком вялые, густые ресницы отбрасывают тени на покрытые синяками щеки, пухлые губы едва заметно приоткрыты.
Не сжаты от ярости.
Не изогнуты в язвительной усмешке.
И не улыбаются, как тогда, когда я показал ей язык.
Пальцы Вейи дрожат над лицом Рейв, словно она хочет и не смеет прикоснуться к ней. Как будто боится, что она исчезнет, если сделает это.
Это чувство мне слишком хорошо знакомо.
Я смотрю туда, где повязка закрывает глубокую рану на голове. Рана проходит там же, где и шрам, который я заметил в свете драконьего пламени.
Еще больше крови просочилось сквозь повязку с тех пор, как я проверял ее в последний раз… Черт.
Возможно, наконец заметив, что часть крови на теле Рейв была нанесена как боевой рисунок, Вейя бросает на меня быстрый взгляд, а затем откидывает плащ, открывая красное шелковое одеяние Рейв, и замечает мой мальмер, накинутый ей на шею и нашедший пристанище на ее покрытой кровью груди.
Вейя отступает на шаг, ее распахнутые, наполнившиеся слезами глаза осуждающе смотрят на меня.
― Как…
― Она ранена, ― бормочу я, поправляя плащ, чтобы защитить от предстоящего путешествия по коридорам. ― По дороге я заглянул в хижину к лекарю, но у них хватило опыта только на то, чтобы стабилизировать ее состояние до прибытия сюда.
Вейя сглатывает, кивает, смахивает слезу со щеки, и, не встречаясь со мной взглядом, хрипло говорит:
― Идем, я только что встретила Агни, она направлялась в пиршественный зал.
***
Я бегу по высоким тоннелям, освещенным горящими светильниками,
Вейя не отстает ни на шаг. Мы проносимся мимо воинов, которые прижимаются к стенам, ударяя себя правыми кулаками в грудь.
― Hagh, aten dah, ― произносят многие из них, когда мы проходим мимо, наполняя воздух криками приветствия и уважения.
Мы преодолеваем еще один длинный тоннель ― крепость размером почти с сам город ― город в городе ― уходит вглубь горного хребта, заполняя искусно спрятанные расщелины дальше по склону. Здесь достаточно пространства, чтобы разместить всю кавалерию, их семьи и очарованных драконов.
Было время, когда все это место предназначалось только для императорской семьи, но я наполнил его достаточным количеством шума, чтобы заглушить пытку тишиной после того, как оторвал голову Паха и взял город, в котором все напоминало о ней. Кровь лилась рекой, Лофф стал красным, а Райган пировал в тот дей.
Я думал, мне станет легче.
Но этого не произошло.
Мы сворачиваем за угол и врываемся в шумную толчею пиршественного зала, когда из широко распахнутых дверей навстречу нам выходит Пирок с кружкой медовухи в своей огромной руке. Его непокорные локоны, как всегда, в полном беспорядке, свисают на испещренные шрамами плечи, в сосках, губе, носовой перегородке и мочке уха черный пирсинг.
Он оглядывает меня с ног до головы, тихо присвистывает и, развернувшись, устремляется обратно в зал.
― Время еды закончилось! Берите свои тарелки и убирайтесь к чертовой матери. Да, ты тоже. Нет, не ты ― оставайся на месте, Агни, дорогая. Твои чудесные способности пригодятся.
Мило с его стороны для разнообразия быть полезным. Похоже, мы выглядим хуже, чем я думал.
Я врываюсь в дверной проем как раз вовремя, чтобы увидеть, как он нагибается над длинным каменным столом и, размахнувшись, сметает все с одного конца ― медные тарелки, столовые приборы и кубки с грохотом падают на пол, покрывая камень медовухой, мясом и ломтями ароматного хлеба.
Все разбегаются, покидая огромный зал в безмолвном хаосе, который я едва замечаю, направляясь к полупустому столу, освещенному единственным острым лучом солнца, пробивающимся сквозь щель в крыше. Я опускаю на него безжизненное тело Рейв, прямо перед Агни, широко раскрывшей глаза, ― ее белый плащ руни контрастирует с ее смуглой кожей, более двадцати золотых, серебряных и алмазных пуговиц пришиты к среднему шву.
Это знаки, свидетельствующие о ее огромных заслугах. Их даже больше, чем у ее сестры Беи.
Агни переводит взгляд между все еще кровоточащими ранами на моей груди и кровавой повязкой на лбу Рейв.
― Сначала ее. Пожалуйста.
Она кивает, заправляя прядь каштановых волос за ухо, прежде чем откинуть плащ и осмотреть раны Рейв, прищелкивая языком.
Я смотрю на Пирока.
― Можешь найти Роана? Лишняя пара рук не помешает.
― Не могу, ― говорит он, покручивая пирсинг в нижней губе. ― Его здесь нет.
― Где…
― Ботайм. Пытается еще раз заглянуть в книгу. Он уверен, что там есть еще страницы, которые не были расшифрованы и опубликованы.
Я вздыхаю.
Пирок пожимает плечами.
― Как по мне, здесь было невыносимо спокойно без моего ворчливого брата. И тебя.
Я смотрю на него, пока он потягивает свою медовуху.
Агни приподнимает повязку и осматривает рану Рейв, качая головой.
― Кость расколота, ― бормочет она, тыча в рану так, что мне хочется блевать. ― Придется снова расплавить ее череп, прежде чем накладывать нити на плоть. Ей очень повезло, что это не убило ее.
Я бы разорвал мир на части, если бы это случилось.
А потом себя.
Она промокает рану повязкой.
― Кто-нибудь, принесите мне тряпку и ведро воды, а также мой набор инструментов. Пирок, похоже, тебе есть чем заняться. Это ее кровь?
Удивительно, но Пирок выбегает из зала, словно кто-то гонится за ним по пятам, успевая при этом бросить оценивающий взгляд на нас с Вейей ― последняя стоит по другую сторону стола, устремив на меня прищуренный взгляд, похожий на нацеленную стрелу.
― Нет, ― говорю я, удерживая пристальный взгляд Вейи. ― Большая часть ― это кровь колка, моя кровь и кровь другого воина.
― Ты гребаный ублюдок, ― рычит Вейя, а затем бросается на меня через стол, размахивая рукой. Я позволяю ей нанести три ощутимых удара по моей челюсти, животу и чертовым ранам на груди, после чего хватаю ее за запястья и толкаю к Гриму, который молча отступил от стены, как только она начала говорить.
Обхватив ее запястья большой бледной рукой, он прижимает другую руку к ее груди и смотрит на меня сквозь копну белоснежных волос, скрывающую его ледяные глаза, а на его квадратной челюсти пульсирует тик. Это единственный признак того, что мужчина на взводе.
Вейя рычит, глядя на меня со свирепостью необузданного подросткасаберсайта ― глаза пылают, верхняя губа оскалена, обнажая клыки. Но не может вырваться из рук Грима.
― Как ты мог отвести ее туда?
― Ущелье привело ее туда, ― рычу я, вытирая с губы струйку крови. ― Я успел как раз вовремя.
― На ней одежда Испытания Тука, Каан. Испытание Тука.
― Я прекрасно это понимаю, Вейя.
― Кто был мужчиной?
― Хок.
Ее глаза темнеют, и она напрягается.
― Хорошо, ― говорит она, больше не отталкивая Грима ― не то чтобы он ее отпустил.
Не то чтобы она просила его об этом.
Она вздергивает подбородок.
― Как она его убила?
Ярость потрескивает в моих венах, словно тлеющие угли, потому что я не могу избавиться от образа Рейв, распростертой на песке, залитой кровью, на которой сидит мужчина, намеревающийся присвоить ее. Я не могу избавиться от воспоминаний о том, как она смеялась, словно издеваясь над своей приближающейся смертью.
Не стоит тратить на меня такие прекрасные слова, сир.
Черт.
Я сжимаю руки в кулаки.
― Она этого не делала.
Глаза Вейи прищуриваются на мальмере на шее Рейв, затем расширяются.
― Творцы…
Я хмыкаю, и по моим венам проносится еще один разряд сокрушительной энергии.
Моим мышцам.
Я перехватываю Пирока, когда он возвращается. Взяв ведро, я протираю влажной тряпкой рану Рейв, затем вытираю кровь с ее лица, пока Пирок помогает Агни разложить настойки на столе. Когда он снова поднимает глаза, то замирает, а кувшин, который был у него в руке, падает на пол.
Разбивается.
― Кто это, черт возьми, такая, и почему она так похожа на Эллюин Неван? Она мертва, ― говорит он, переводя взгляд с меня на Вейю и Грима, и его кожа становится такой же бледной, как у последнего. ― Мне одному кажется, что я сейчас схожу с ума?
Нет.
Агни переводит взгляд между нами, как будто мы оба сошли с ума, смачивает какой-то фиолетовой жидкостью кусок ткани и прикладывает его ко рту Рейв.
― Она не знает, что она Эллюин, ― бормочу я, бросая тряпку обратно в ведро и проводя обеими руками по волосам, откидывая их с лица. ― Она зовет себя Рейв, и не помнит ничего из того, что было раньше последних двадцати трех фаз.
Мои слова эхом разносятся по коридору, дразня меня.
― Ну… черт, ― бормочет Пирок. ― Ты уверен, что это она? Что ты не притащил домой какую-нибудь бедную бродяжку, потому что она похожа на Эллюин?
― Ты думаешь, я бы так поступил? ― рычу я.
Он пожимает плечами.
― За последний век я повидал немало безумного дерьма. Не буду врать.
Я прочищаю горло.
Соглашаясь с ним.
― Это она. Все мои сомнения развеялись в тот момент, когда она сказала Верховному канцлеру Сумрака, что у него маленький член на слушаниях по ее собственному делу.
Наступает тишина, после чего Пирок усмехается и берет со стола случайный бокал.
― Я выпью за это. ― Он осушает его и ставит обратно на стол. ― Ненавижу этот старый пыльный кусок дерьма.
― Если она ничего не помнит, ― медленно произносит Вейя, ― как ты объяснишь тот факт, что она называет себя своим средним именем?
Я качаю головой.
― Я не знаю, Вейя.