Я в этом не сомневаюсь, и мне самой не особенно нравится туда ездить. Но, прилетев в вольер Гора, я бы публично объявила о своем прибытии моему не слишком любимому брату. Воспользоваться одним из старых заброшенных вольеров на востоке всегда было для меня самым безопасным вариантом, поскольку я скорее рискну упасть с этой высоты, чем столкнусь с Кадоком.
По крайней мере, до тех пор, пока мне наконец не представится возможность встретиться с ним в боевом кольце и отрубить ему голову.
Откуда-то впереди доносится звон, пробивающийся сквозь шум ветра. Ноив достает из отсека у ног свой собственный ручной колокольчик и звонит в него, сообщая тем, кто ждет, чтобы выйти на узкую Тропу, что она сейчас занята. И что им нужно подождать, пока мы пройдем, прежде чем они смогут двигаться по ней.
Я плотнее закутываюсь в свой плащ с меховой подкладкой.
― А я-то думала, что в это время на Тропе тихо.
― Часто и другие думают так же, ― говорит Ноив. ― Ты можешь перебраться назад, если боишься, что тебя увидят.
Я поворачиваюсь и поднимаю кожаный клапан, прикрывающий глубокий деревянный ящик, хмуро осматривая стаю гоггинов, которые с кудахтаньем клюют рассыпанные семена. Одна из них наклоняет свой пухлый пернатый зад, а затем окрашивает толстую подстилку в белый цвет.
Мерзко.
― Пожалуй, я рискну, ― бормочу я, опуская клапан, и от звонкого смеха Ноив не могу сохранить серьезное выражение лица. ― Ты ужасна.
― Ты скучала по мне.
― Да, ― признаю я, когда ветер проносится мимо нас с такой скоростью, что повозку снова качает. Колк вскидывает голову и фыркает в небо, вместо того чтобы отправить нас за край.
Вот в чем разница между колками Ноив, идущими по Тропе, и почти всеми остальными ― они действительно очарованные. Меньше шансов погибнуть. Стоят столько кровавого камня, сколько я могу запихнуть в ее очень глубокие карманы.
Неудивительно, что она превращает их в пояса.
― Давненько ты не украшала мою повозку, дорогая. Я уже начала думать, что ты меня бросила.
― Никогда. Просто я решила, что мне больше не нравится стена и большинство ее обитателей ― за исключением присутствующих, ― говорю я, мягко подталкивая ее плечом. ― Скармливать фейри драконам, потому что они тебя бесят, мне не по душе.
― Не могу не согласиться, ― бормочет она, и между нами повисает тяжелое молчание.
Я не сомневаюсь, что она вспоминает прошлые времена, когда это красочное королевство было в самом расцвете сил. До тех пор, пока Кадок не присвоил его и не превратил в военное гнездо.
― Слышала, ты тайком вывозила фейри из города для королевы? ― спрашиваю я, доставая из кармана одну из немногих оставшихся палочек вяленого мяса, и откусываю кончик.
― Ни разу с тех пор, как она пыталась предотвратить казнь.
Мои глаза расширяются.
― Правда?
Ноив кивает.
― Полагаю, это дошло до Его Императорского Дерьма. Прошу прощения, ― поспешно добавляет она, бросая на меня быстрый взгляд. ― Я знаю, что он твоей крови.
― Это не помешает мне обезглавить его, ― бормочу я.
Ноив хихикает и немного успокаивается, прежде чем продолжить.
― В любом случае, с тех пор я ничего о ней не слышала. Думаю, не оченьто хорошо, когда твоя вторая половинка публично выступает против решения твоей Гильдии. Особенно если это решение направлено против члена «Восставших из пепла», ― говорит она, приподнимая брови.
― Интересно… Очень.
― Угу…
Я пережевываю жесткое соленое мясо, которое снимает голод, но заставляет меня испытывать невероятную жажду. К сожалению, когда мы доберемся до места назначения, меня будет ждать только грязная вода. И свидание кое с кем, кто, возможно, захочет съесть меня.
Ноив перекладывает поводья в одну руку, достает из кармана брюк кожаный сверток, и разворачивает его. Она достает палочку для курения и машет ею в мою сторону.
― Думала, ты от них отказалась? ― спрашиваю я, потянувшись в карман за своим огненным вельдом. Ну, старым огненным вельдом Каана, который я украла в юности, вообразив, что когда-нибудь он мне понадобится. Или, скорее, мечтая об этом.
Напрасные надежды.
― С тех пор как ты в последний раз сидела на этом месте, уже более тридцати раз. Но я решила, что мне это все-таки нравится.
Я улыбаюсь, щелкаю металлической крышкой и использую пляшущее пламя, чтобы поджечь конец ее смертоносной палочки. Она затягивается, выпуская струйку сладкого дыма, который теряется в тумане, пока я доедаю свою мясную полоску под звуки нашей повозки.
― Зачем ты здесь, Вейя? ― спрашивает Ноив между глубокими затяжками.
― Оставила кое-что важное в Горе, ― отвечаю я, снимая перчатку, чтобы выковырять мясо из зубов.
― Как давно?
Я вспоминаю тот момент, когда в моей голове образовалась пустота. Чернильное пятно, которое почему-то кажется одновременно пустым и непостижимо огромным.
― Более ста фаз?
― А-а-а, ― произносит Ноив, делая еще одну глубокую затяжку и выдыхая струю дыма, которая придает моему следующему вдоху чрезмерно сладкий аромат травы, которую она вдыхает. ― И где ты оставила это?
― Выбросила в мусоропровод.
Я снова натягиваю перчатку и скрещиваю руки на груди, устраиваясь поудобнее на холодном деревянном сидении. Хмурясь, я пытаюсь принять более удобное положение.
Учитывая, сколько Ноив берет за проезд, я удивляюсь, что сиденья до сих пор не имеют мягкой обивки. В следующий раз я возьму с собой подушку, а не две бесполезные вилки, на которые я даже не взглянула с тех пор, как покинула Домм.
Внезапно заметив, что рядом со мной воцарилась тишина, я смотрю направо, прямо в широко раскрытые серые глаза Ноив ― палочка зажата в ее пальцах, завиток пепла грозит улететь при очередном порыве ветра.
― Что не так?
― На дне мусоропроводов в Горе живет бархатный трогг, Вейя.
― А, это. ― Я достаю из кармана еще один кусок мяса, осматриваю оба конца и выбираю тот, что крупнее, чтобы укусить. ― Прискорбно, не правда ли?
― Ты же не собираешься…
― Столкнуться с ней? Конечно, собираюсь. Как еще я смогу вернуть эту чертову вещицу? ― бормочу я с набитым ртом. ― Она помешана на украшениях, верно?
― Судя по тому, что я слышала, да…
― Замечательно, ― говорю я, глотая. И откусываю еще один большой кусок.
Надеюсь, она не съела мой браслет, иначе все будет напрасно. Тем более что шансов найти дневник Эллюин без этого украшения, с которым я по глупости решила расстаться много лет назад, выбросив его в мусоропровод как какую-то проклятую безделушку, практически нет. Уверена, что он как-то связан с причиной того, что в моем сознании образовалось пустое пятно размером с тридцать циклов Авроры.
Тогда это казалось хорошей идеей. Теперь же она может стоить мне жизни, прежде чем я успею совершить нечто великое и героическое.
― Ты заплатила за обратную дорогу, ― говорит Ноив, и я пожимаю плечами.
― Если я умру, оставь себе. ― Я снова ерзаю на своем сиденье, пытаясь найти более удобное положение, пока набиваю рот мясом. ― Может, купишь на них какую-нибудь чертову обивку ради Творцов?
ГЛАВА 63
Прошло семь снов с тех пор, как я видела его в последний раз. С тех пор, как я услышала, как он играл песню Махи и Паха, бросила свой щит, как усталый солдат, и плакала в его объятиях, пока окончательно не отключилась, а потом проснулась, завернутая в хвост Слатры. И хотя каждый раз перед сном у двери появляется свежая еда, а рядом с ней ― небольшая фигурка из камня, которую я добавляю к своей растущей коллекции маленьких дракончиков жалости, которых хочется швырнуть в стену, песни нет.
Его нет.
Каждый раз, когда я заворачиваю за угол и обнаруживаю, что коридор пуст, на меня наваливается еще один камень унижения, которыми я наполняю свои удары.
Вейя говорит, что я становлюсь сильнее. Если это то, что я получаю, пытаясь избавиться от своего чувства, я приму это.
ГЛАВА 64
Забившись в один из самых тихих ветровых тоннелей, я просовываю голову в дыру в стене и заглядываю в мусоропровод, морщась от кислой вони, доносящейся из логова трогга.
Я вздыхаю, откидываю голову назад и начинаю разматывать веревку, предварительно прикрепив большой металлический крюк на краю желоба. Я бросаю веревку в дыру, надеясь, что она достаточно длинная, чтобы дотянуться до верхушки кучи мусора, с которой я вот-вот познакомлюсь поближе.
― Вейя, знаешь что? ― бормочу я про себя. ― Ты чудесная, но на этот раз ты действительно облажалась.
В будущем я намерена принимать гораздо более взвешенные решения. Желательно такие, которые не приведут меня в один из мусоропроводов Гора, где я буду готовиться к беседе с существом, гнездящимся где-то на вершине пищевой цепочки.
Вздохнув еще раз, я дергаю за веревку, затем забираюсь в дыру ногами вперед, медленно спускаясь по длинному горлу желоба навстречу голубому сиянию, исходящему снизу. Теплый воздух наполняется вонью сгнивших и протухших продуктов, и меня начинает поташнивать.
Если меня вырвет прямо на кожаную одежду, трогг не воспримет меня всерьез.
Я сглатываю подступивший комок желчи и откидываю голову назад, пытаясь сдержаться.
В следующий раз, когда жизнь подкинет мне волшебный браслет, я просто положу его в свою шкатулку.
Где бы она ни находилась.
Достигнув отверстия, я спускаюсь еще ниже, зависая в воздухе над кучей вонючего мусора.
― Чтоб меня, ― бормочу я, обводя взглядом огромную пещеру и потолок, покрытый осколками сталактитов. С их конических кончиков свисают длинные, голубые нити, с которых капает вода, они тянутся по потолку, как паутина, ярко освещая отбросы. Горы мусора.
Я приподнимаю бровь, замечая, что здесь есть отдельные, отсортированные кучи вещей ― старых стульев, одежды, обуви, тарелок, стекла…
Всего.
В моей спальне трогг сотворил бы чудо.