Люди снова захотели жить, и даже начали играть свадьбы. Заброшенные дома очищались от тел бывших хозяев, и понемногу заселялись вновь. Города пустели, потому что были по определению центрами промышленности и государственной власти, а ни того, ни другого в злосчастной стране больше не было. Там оставались только группы мародеров, которые продолжали очищать остатки имущества, которое могло бы пригодиться, а прочие же были расселены в сельской местности. Тогда же была объявлена настоящая война собакам. Их загоняли в ловушки, ставили капканы, расстреливали из луков и били копьями. Иначе выжить за городом было невозможно. Бронеходы, охранявшие границу, на псов никак не реагировали, и отдельные стаи начали уходить в соседние страны, вызывая панический ужас своей непривычной свирепостью. Впрочем, там их истребили довольно быстро, но десятки овец и коров были разорваны в клочья. Иногда на пути голодных стай первыми встречались люди…
В Ингланде жизнь потихоньку входила в новую колею, и неразрешенным остался только один вопрос — вопрос власти. Северо-запад страны, что был по левому берегу рек Кэм и Грейт-Уз, подмял под себя Артур, а юг и восток, до самого моря — вожак правобережной части Кембриджа — Большой Фред. Почему Большой? Да все просто. Потому что он был Большой! Почти семь футов роста и полтора центнера веса, бывший цирковой силач. Выжить он смог только потому, что с самого начала сколотил банду, и захватил продовольственную базу на окраине города.
— Ну что, Вольф, пора! Власть на двоих не делится. Если не сомнем Фреда, он сомнет нас. Это неизбежно! — Артур был убежден в своих словах, ведь правобережный лидер тоже готовился к войне.
— А дальше-то, что будешь делать? — спросил у него Любомир.
Тот посмотрел на него исподлобья и нехотя признался.
— Да много думал на эту тему, и так, и эдак прикидывал. Нам придется на тысячу лет назад вернуться. Военных человек триста, чиновников столько же, больше просто не потянем. А остальные — крестьяне-общинники и ремесленники. Денежного обращения у нас нет, надо заново создавать. Я для этого золото и собирал. Промышленности тоже нет, и тут все гораздо хуже. Даже не представляю, что и как мы сможем запустить. Думаю, что-то вроде примитивных домен сможем сделать, я с самого начала пару мастеров-металлургов подкармливал. Уголь есть на севере, шахты запустим. Овец, коров и лошадей почти не осталось, придется разводить.
— А ты, значит, будешь королем? — спросил его в лоб лейтенант.
— Значит, буду, — пожал плечами тот.
— А с теми, кто не захочет по твоим правилам жить, что будешь делать?
— Если буйный — придется убить, если лентяй — заставим работать, никуда не денется.
— Ты имеешь в виду рабство? — назвал вещи своими именами Любомир.
— Да, — посмотрел ему в глаза Артур. — Я имею в виду рабство. Каждая пара рук на счету, ведь лет через двадцать мы начнем от старости вымирать, детей же почти нет. Ты вот своей жене уже ребенка заделал?
— Нет, — поморщился Любомир. — Она не хочет детей на такое будущее обрекать.
— Вот видишь! — сказал Любомир. — Я же все понимаю, ты отсюда уйдешь… Не спорь! Не нужно! Я же не дурак, — сказал он ему, с ходу отметая возражения. — Ты уйдешь, и она тебе родит детишек, живя в нормальной стране, а не в такой, как у нас сейчас.
Они помолчали. Каждый думал о чем-то своем.
— У меня мысль кое-какая есть, — заявил вдруг Любомир. — Давай-ка этого Фреда на бой вызовем, один на один, без огнестрела. У меня и боец есть.
— Зачем это ему? — не понял Арт.
— А затем, что Фред по-пацанским понятиям живет, и отказаться не сможет. Побоится перед своей бандой слабаком выглядеть. Если он погибнет, то его земли и люди к тебе переходят.
— А если наш боец погибнет? — испытующе посмотрел Артур на лейтенанта.
— Ну, тогда я его сам застрелю, — просто ответил тот.
— А почему сразу так не сделать? — удивился Арт.
— Это на крайний случай. Лучше до этого не доводить. А так все как бы по закону будет.
— Может сработать, — сказал, подумав, Арт. — Что ты за это хочешь?
— Для бойца — сто унций золота. Для меня — организовать несколько настоящих схваток с теми, кто не захочет сдаться.
— Зачем тебе это? — удивился Арт.
— Не спрашивай, и тогда мне не придется тебе врать, — твердо сказал ему Любомир.
— Не отвечай, я и так все понял! Ты ТУДА информацию отправляешь! — хлопнул себя по лбу Арт. — Теперь все сходится. Ты же кадровый военный, это на твоей морде написано. Вот откуда патроны и консервы! И вот зачем тебе золото! Богатым человеком отсюда хочешь уйти? Да, Вольф?
— Да! Хочу уйти! Богатым человеком! — вызывающе ответил Любомир. — Ты против? Или тебе те патроны с тушенкой, что я подогнал, лишними были?
— Не лишними, — нехотя признал Артур. — И помощь твоя, ох как нужна. Не для меня, для людей. Ты даже не представляешь, сколько их благодаря твоим консервам в живых осталось. Так что, зарабатывай, я не в претензии. И если тебе что-то нужно, чтобы сюда еще еда зашла, скажи, вместе подумаем.
Хью вышел на неопрятную траву городского стадиона, щурясь на позднее летнее солнце. Он выбрал легкую шпагу, и это было лучшим вариантом для боя с огромным и чудовищно сильным бойцом. Он мог противопоставить ему только скорость, фехтовать с ним или переходить в ближний бой было абсолютным безумием. Большой Фред был минимум вдвое тяжелее, чем невысокий и худощавый парень. Стадион был забит людьми, сюда стянулись все, кто еще жил в городе. И даже гости с ближайших ферм пришли сюда, оставив на хозяйстве людей немощных. Впервые за последний год поток людей шел не из города, а в город. Шумные людские волны перекатывались по трибунам, с жадным любопытством рассматривая бойцов. Анонс боя был еще три недели назад, и в городе прекратились все драки между бандами с разных берегов. Это не имело больше ни малейшего смысла. Все понимали, что им все равно жить вместе, так зачем теперь резать друг друга?
Большой Фред ожидаемо выбрал двуручный меч, у отца Хью был такой в коллекции. Вождь половины страны был могуч, и даже такое тяжелое оружие казалось игрушкой в его лапе. Он играючи крутил им, рисуясь перед публикой. Фред был не слишком умен, но хитер, силен и свиреп, а потому и дожил до этого дня, подминая под себя людей и окрестные земли.
Хью стоял в углу, рассматривая врага вместе со всеми, отмечая могучие пласты мышц и ноги, напоминающие по толщине столбы. Он планировал рисунок боя так, чтобы применить свою скорость против бычьей силы противника. Он явно не был фаворитом этого боя, и это его полностью устраивало. Фред с презрением смотрел на щуплого противника, и думал, как же ему затянуть бой, чтобы не убить того слишком быстро. Этот бой должен укрепить его власть, сделать ее безраздельной в бывшем королевстве, и победа не должна показаться слишком легкой. Это ее обесценит.
Накануне Любомир обложил камерами весь периметр стадиона, даже не подозревая, какое количество людей будет смотреть этот бой. Слухи, прокатившиеся по Империи, сделали его самым модным событием сезона, и элита мира прилипла к экранам, жадно вглядываясь в предстоящее зрелище. Не каждый день на кону полцарства, и даже пресыщенным богатеям был безумно интересен бой двух нищих по их меркам оборванцев.
Раздался сигнал трубы, и под бой литавр, в которые самозабвенно молотил чудом уцелевший музыкант Королевской Оперы, вышел ведущий этого боя. Вооруженный рупором Вилли, одетый в костюм и галстук, поднялся на наспех сколоченную трибуну. Ему еще предстояло отработать недельный паек еды, выданный ему авансом.
— Да-а-а-а-а-мы и го-о-о-ос-по-да-а-а-а! — заревел он на весь стадион, удивляя людей мощью голоса, что раздавался из столь щуплого тела. — Пре-е-е-дставляю ва-а-а-шему внима-а-а-а-нию на-а-аших бойцов! В ле-е-евом углу — Бо-о-о-льшой Фред! Ваши аплодисменты! В пра-а-а-авом углу — Хьюго! До начала боя осталось пять минут!
Хью размялся, попрыгав и сделав несколько пробных взмахов. Когда раздался рев трубы, он был готов. Массивная туша противника двинулась на него. Фред помахивал огромным мечом, ускоряя движения по мере приближения к Хью. С каждой секундой он наращивал темп, превращаясь в какой-то безумный вентилятор. Хью отступал перед вихрем сверкающей стали, ему просто нечего было ему противопоставить этой непроницаемой завесе. Фред не спешил его убивать, рисуясь перед будущими подданными, но даже для него непрерывно крутить в руке железную штуковину такого веса было весьма непросто. Сам того не понимая, Фред начал уставать, и его движения стали более медленными, а удары — затяжными. Наконец, до него дошло, что противник просто выматывает его, скача по полю, как заяц, и он заревел, как раненый бык. Удары стали реже, но они были прицельны. Хью понимал, что первый же пропущенный удар станет для него последним, Фред просто развалит его напополам. Но тот уже начал уставать. Он уже зависал в конце удара, с усилием поднимая меч вновь. Его могучая грудь вздымалась в хриплом дыхании, а глаза налились кровью. В один из ударов его повело в сторону, и Хью, который уже сам порядочно вымотался, воспользовался этим. Его шпага погрузилась в бок Фреда, исторгнув поток черной крови. Печень, отстраненно подумал Хью. Он начнет истекать кровью, и слабеть с каждой секундой. Фред заревел, как раненый зверь и отбросил ставший бесполезным меч. Он в прыжке подскочил к щуплому врагу, намереваясь задавить его, но получил прямой удар в грудь, и упал на землю, вбив тяжелым телом шпагу по самую рукоять. Стадион потрясенно замолчал, а потом разразился восторженными криками.
Хью, подняв руку вверх, обошел стадион.
Он стал на один шаг ближе к цели, которую когда-то поставил его отец. И он рисковал для этого жизнью.
— Этот громила размажет его, — возбужденно воскликнула императрица, разглядывая Большого Фреда, который, рисуясь, ходил вокруг стадиона, подняв меч.
— Посмотрим, дорогая, посмотрим, — заявил император, у которого под носом топорщились едва начавшие отрастать усы.