Его новый имидж поверг в шок высший свет, но вскоре шум успокоился, когда в массы просочилась информация об истинной причине перемены облика повелителя. С некоторых пор проигрыш в благородном споре не являлся чем-то зазорным, и даже служил неким знаком отличия, понятным только посвященным. По крайней мере, полностью лишенный слуха премьер великой страны, который сиплым голосом спел арию в переполненной опере, сорвал бурные овации.
— Началось, муж мой! — императрица даже подпрыгивала от нетерпения, и взвизгивала в самых волнующих местах. — Он просто неудержим, этот Фред! Ах, что за мужик! С ума сойти! Я даже не думала, что такие бывают! Где мои двадцать девять!
— Да ты навряд ли его и в семнадцать заинтересовала бы, — обиженно буркнул император. Его жена не была красавицей, у нее была масса других достоинств. — Подожди, еще ничего не случилось, я знаю, как преподают фехтование в этой школе, и я верю в этого парня. Он отлично двигается и просто выматывает эту тушу. И ничего в нем такого нет! Я не понимаю твоих восторгов, дорогая!
— Да ты вообще ничего не понимаешь! — отмахнулась от него жена. — Поверь, твои девки сейчас тоже смотрят этот бой, и уже ошпарили себе коленки. И уж точно, не от созерцания этого щуплого мальчишки. Вот это удар!
Император вздрогнул. Удар, и правда, был хорош. Если бы Хью не уклонился, то его бы точно пришлось хоронить по частям. Но он, как неплохой фехтовальщик в прошлом, уже видел конец. Чаша весов склонялась в сторону более легкого и подвижного противника.
— Ах! — воскликнула императрица. Он ранил его! Как это возможно?!
Она сцепила руки в отчаянии. Ее рвали эмоции, подобных которым она не испытывала в жизни. Такой мужчина!
— Он убил его! — закричала она. — Он его убил! Ты видел?!
Но император уже ничего не видел. В тот момент, когда шпага Хьюго проткнула Большого Фреда, его сердце не выдержало. Повелитель мира смотрел на экран стекленеющим взглядом, и уже не слышал, как визжит его жена, и суетится лейб-медик, которого оторвали от просмотра этого же самого зрелища.
— Ты этого не сделаешь! — кричала Хельга, рыдая и колотя в грудь брата кулаками. — Не смей!
— Так нужно, Хель! — сказал ей бледный, но решительный брат. — Я уже все решил!
— Любомир, скажи ему! — кричала заливающаяся слезами Хельга. — Он спятил!
— Я говорил! — хмуро ответил ей муж. — Это на редкость плохая идея, но он меня не слышит.
— Так нужно! — раздельно произнес Хьюго. — Это касается нашего отца.
— При чем тут папа? — Хельга от удивления даже перестала плакать. — Ты с ума сошел? Он бы точно этого не одобрил. Любомир, ты понимаешь, что творит этот ненормальный?
Тот пожал широченными плечами, он не понимал. Да, сто унций золота неплохие деньги, если их удастся вынести из этой проклятой страны. Но жизнь то куда дороже. Зигфрид, который подчищал очередную банку, понимающе улыбался. Он, как раз, все понял, но вмешиваться в этот разговор не собирался. А то и ему прилетит острым кулачком. Разгневанная Хельга — это совсем не то, что нужно после сытного обеда. После сытного обеда нужен диван, и этого правила Зигги старался придерживаться неукоснительно.
Они все вместе поселились на базе, и тут уже появилось некоторое подобие уюта. Даже занавески на окнах повесили, и кучи пустых банок были вынесены и закопаны. Жена Любомира оказалась той еще чистюлей. Но, в целом, такая жизнь Зигфриду нравилась, ведь эти люди стали его настоящей семьей.
— Я все объясню сестра, но потом, когда выберемся отсюда! — твердо сказал Хью. — А пока, пожалуйста, дай мне сделать то, что я считаю правильным.
— Ты идиот! — обреченно сказала Хельга, глотая слезы. — Он же может убить тебя, понимаешь? А что будет тогда со мной, ты не думал? Да нет ничего в этой жизни, на что я тебя променяла бы. И не прикрывайся отцом, он никогда бы не разрешил тебе этого сделать!
— Я уже все решил, сестра! — холодно сказал Хью. — Завтра твой муж предложит это Артуру. Да, Любомир?
— Да, — неохотно сказал тот. — Если ты так решил, псих ненормальный…
Глава 19
Хьюго зашел в лучший ресторан Заратуштрии, где у него был заказан столик на вечер. Последний месяц он потратил на то, чтобы обосноваться здесь, во второй столице мира. Пришлось попотеть, чтобы попасть к лучшим портным, которые не брали заказы от случайных людей, да и просто привести себя в порядок. Парикмахер, маникюр, стоматолог, бесконечные примерки — все это Хью терпел с упорством мученика, прочно отвыкнув от атрибутов богатой жизни. Он не стал убирать небольшой шрам от ножа, пересекающий щеку, тот как-то органично сочетался с его не по-здешнему жестким взглядом. Также и правая кисть, не раз попадавшая в собачью пасть, была испещрена рубцами.
Когда Хью зашел в зал ресторана, там установилось гробовое молчание. Негромко звякнула вилка, которая выпала из пальцев завсегдатая. Он явно был знаком этим людям. Хью, не обращая ни на кого внимания, прошел к своему столику. Немногие посетители, кто не знал его, сейчас подставляли уши своим соседям, которые, захлебываясь, выливали потоки информации на своих визави. Хью ловил томные взгляды женщин, которые буквально жгли его кожу, но он стоически ждал, когда принесут его заказ. Да, все это будет непросто, но ведь он тут именно из-за этого.
— Хью, друг мой! — к его столику шел одноклассник, который широко раскрыл свои объятья.
— Давно ли мы стали друзьями, Араш? — недоуменно спросил его Хьюго, не соизволив встать навстречу из-за столика. Отношения конкретно с этим персонажем в школе были отвратительными. Их нельзя было назвать даже нейтральными.
— С тех пор, как старый император дал дуба. А случилось это в тот момент, когда ты проткнул того громилу, — честно признался тот. — Ты даже не представляешь, сколько у тебя сейчас друзей. Впрочем, их и без этого знаменательного совпадения было бы не меньше, ты же сейчас знаменитость. Тут половина баб хочет запрыгнуть к тебе в койку, чтобы похвалиться потом таким же озабоченным курицами, как они сами.
— Да мне это как-то не очень интересно. Я здесь не за этим, — ответил Хьюго.
— А зачем ты здесь? — заинтересованно спросил его одноклассник.
— Я должен привести в порядок дела семьи, — ответил ему Хью. — Отец погиб, а когда такое количество счетов, долей в предприятиях и недвижимости, сам понимаешь…Основные активы были в Ингланде, их уже нет, но и того, что осталось, более, чем достаточно. Я завтра планирую встретиться с нотариусом…
— Тебе не нужно ни о чем беспокоиться, — горячо заверил его Араш. — Для меня это безделица, я все устрою. Юристы нашей семьи решат эти вопросы.
— Каков твой интерес в этом? — прямо спросил его Хью.
— Да… никакого интереса… — заюлил тот. — Ну разве что сходить туда-сюда вместе, в Ниневию прокатиться… Я оплачу все расходы, — уверил Араш.
— В Ниневию? — удивился Хью. — Зачем это?
— Там будет одно закрытое мероприятие, — он заговорщицки понизил голос, — и там будет новый император!
— А я-то тут при чем? — изумился Хью. — Где я и где повелитель.
— Ты не понимаешь, — горячо заговорил Араш. — У меня нет шансов туда попасть, а с тобой — легко.
— Ты шутишь? — спросил Хью. — Да с чего бы это?
— Да ты же ничего не знаешь, — поморщился одноклассник. — Он твой поклонник. В тот день он поставил на твою победу. Да и сам понимаешь, мы все уже думали, что старый император переживет египетские пирамиды. Так что император новый любит тебя вдвойне. А кстати, как ты выбрался из этой задницы? Это же невозможно, по слухам.
— Я под подпиской, — ухыльнулся Хью. — Извини.
— Понимаю, друг мой, понимаю, — примирительно сказал тот. — Есть вопросы, в которые лучше не лезть. Но ты подумай над моим предложением. Мои юристы — просто звери, они вернут все, до последнего сикля, кроме того, что осталось за фронтиром, естественно. И мне ничего за это не нужно, только немножечко погреться в лучах твоей славы.
Ну что, папа, ты видишь меня сейчас? — отстраненно думал Хьюго, слушая бессмысленную светскую болтовню новоявленного друга. Ведь это же ты хотел, чтобы НАСТОЯЩИЕ ЛЮДИ признали меня за своего. Я исполнил твою мечту. И ведь ты так и не понял, что для того, чтобы это случилось, мало иметь деньги. Надо стать уникальным, надо стать интересным и недосягаемым для них. Деньги для тех, у кого их много — слишком банальны. Ну что, папа, ты, наконец, доволен? Я же все это делаю ради тебя!
— Сворачиваемся, — Любомир ошарашенно читал очередную депешу из центра.
— Ты о чем это, партнер? — спросил Зигги, который снова что-то жрал, уничтожая стратегические резервы их совместного предприятия.
— Наша лавочка закрывается, вот о чем, — озадаченно ответил Любомир. — Дают пять дней на эвакуацию оборудования. Уже этой ночью дроны пойдут.
— А что случилось-то? — удивился Зигфрид.
— Не сказали, — ответил Любомир. Его жена стояла рядом в позе фарфоровой сахарницы и смотрела на него с немым вопросом. — Любовь моя, не смотри на меня так, Зигфрид все уже продумал. Или ты решила, что я уйду один и брошу тебя тут?
— Ты вроде бы не замечен в суицидальном поведении, любимый, но я хотела бы услышать подробности, — спокойно сказала она, лишь иногда сверкая всполохами в огромных глазах. — Иначе я начну сомневаться. А когда я начинаю сомневаться, у меня портится настроение. А что будет дальше, ты и сам знаешь. Я уже очень давно никого не скармливала собакам, и испытываю от этого легкий душевный дискомфорт.
— Дорогая, дорогая, — примирительно ответил ей супруг, — не нервничай, тут нет самоубийц. У нас есть отличный план. Кстати, Зигфрид, прекрати жрать. Я тебя кормлю чистым золотом.
— А я и есть чистое золото, — нахально заявил мальчишка. — И между прочим, ну его, этот презренный металл. У этого хмыря, в смысле, его нового величества, Артура первого, просто горы имперской валюты из госбанка, и он не знает, куда ее девать.