– Саммер не пила по той же самой причине. На самом деле это мы с Браяр убедили ее, чтобы она бросила, потому что не могли выносить ее истерик по поводу конца света каждый раз, когда она выпивала больше двух бокалов вина. Это не делает тебя скучной.
– Логически я это понимаю. Серьезно, я знаю, что веду себя нелепо, и не должна думать о давлении со стороны сверстников, когда в буквальном смысле уже взрослая. Но…
– Но ты беспокоишься, что, если не захочешь делать то, что делают все остальные, тебя перестанут приглашать, и ты останешься одна, – говорит она, снимая слова с моего языка. – Я понимаю. Этот бывший и его друзья здорово повлияли на твою самооценку, да?
Ого. Неожиданный поворот.
– Наверное. Не знаю, я как-то об этом не думала. Что касается самооценки, оглядываясь назад, они определенно считали меня скучной.
– Если они не оценили, насколько классно с тобой общаться, это не значит, что остальные этого не понимают. Кроме того, по статистике, в газировку реже подсыпают наркотики, чем в алкоголь, так что победа есть победа. – Должно быть, на моем лице отражается шок, потому что она хмурится. – Что? Как еще я могу справиться с этим, если не шутить по этому поводу?
– Кэмпбелл, тебя обнять? – спрашиваю я.
– Бог ты мой, ты назвала меня полным именем. – Она смеется, но я вижу, когда мои слова доходят до нее, и она кивает. – Да. Я вроде как не против.
Я подхожу к ней и обнимаю за плечи. Она обнимает меня в ответ, и мы сидим молча, пока она не заговаривает:
– С тобой так приятно обниматься.
– Спасибо.
– Тебе лучше уйти, пока я не заснула на тебе.
– Ты уверена? Я могу остаться. Мне только нужно написать Генри, что я занята.
– Нет, все хорошо. В любом случае мне нужно вернуться к своим размышлениям. Завтрак в десять?
– Ага. Увидимся на месте.
Подъезжая к дому, я все еще думаю о Ками и остальных людях, чьи жизни перевернулись в тот вечер самым ужасным образом.
Генри сидит на моем крыльце, и как чертово дурное предзнаменование, на экране телефона снова высвечивается имя Уилла. Генри поднимается на ноги с блокнотом для эскизов и дорожной сумкой в руках и, видя, что я не выхожу из машины, спрашивает одними губами:
– Все в порядке?
Неохотно я нажимаю «Ответить», оправдывая свои действия тем, что лучше покончить с этим сейчас, чем ждать, что он будет названивать весь вечер.
– Привет. Что случилось?
– С каких это пор мне приходится звонить тебе шесть раз, чтобы ты ответила?
– С каких пор ты вообще мне звонишь?
– Здесь твоя сестра, – сухо произносит он.
Это привлекает мое внимание.
– Что значит, «здесь твоя сестра»? Где? И ты где?
– Конечно, ты уже забыла мое расписание, Хэлли-медвежонок, – отвечает он, и если бы я могла дотянуться до него через телефон, то встряхнула бы его хорошенько.
– Какого хрена Джиджи забыла в Сан-Диего в пятницу вечером? Ты специально пытаешься вывести меня из себя или просто такой забывчивый?
– Я бы не стал называть меня забывчивым, когда один из нас знает, почему твоя сестра в другом штате, а другой – нет.
Ненавижу его. Так сильно ненавижу.
– Уилл, дай трубку Джиджи, пожалуйста.
– Она не знает, что я тебе звоню. На самом деле она специально просила тебе не звонить. Она сомневалась, что ты отнесешься к этому спокойно, и я склонен с ней согласиться. Но она в безопасности. Я за ней присматриваю.
– Мне кажется, ты не веришь, что я поеду в Сан-Диего и убью тебя, но я это сделаю. Объясни сейчас же.
Он смеется, и желание отправиться в путь резко возрастает.
– Мне нравится, когда ты такая дерзкая. Джианна солгала твоим родителям и сказала, что собирается на экскурсию по кампусу с подругой и ее родителями. Очевидно, никто не связывался с чьими-либо родителями, потому что эта подруга старше Джи и умеет водить машину, и на самом деле они были в гостях у старшей сестры ее подруги. Джи поссорилась со своей подругой из-за какой-то вечеринки, и та ее бросила. Твоя сестра позвонила мне после моей игры, кстати, мы выиграли, спасибо, что поинтересовалась, и спросила, здесь ли ты, а когда я сказал «нет», она попросилась переночевать. И поскольку я хороший парень, то согласился.
Внезапный интерес Джианны к турам по колледжам теперь приобретает смысл.
– Где она сейчас? – спрашиваю я Уилла.
– Внизу, смотрит телевизор с ребятами.
– Ты оставил мою младшую сестренку одну со своими соседями по комнате? Черт бы тебя побрал, Уилл. Сходи за ней! Моя мама с ума сойдет.
– Думаю, тебе стоит приехать. Мы можем придумать план, как ее вернуть, и, возможно, вообще не рассказывать твоей маме.
Генри выглядит очень обеспокоенным, ожидая меня у входной двери, пока мой взгляд мечется между ним и лобовым стеклом.
– Хорошо. Я выеду через секунду. Не выпускай ее из виду. Я серьезно, Уилл. Проследи за тем, чтобы все знали, что она несовершеннолетняя. Если я приеду и они хотя бы посмотрят в ее сторону, я сожгу твой дом дотла.
– Ого. Господи, Хэлс, – говорит он, и я шокирована не меньше, чем он. Думаю, я все еще не могу прийти в себя от новости, что моим подругам подсыпали в выпивку наркотики, и к тому же соседи Уилла мне никогда не нравились. Ситуация совершенно не смешная, но забавно думать, что, если бы Джиджи появилась на пороге дома Генри, я бы не беспокоилась о том, чтобы оставить ее на попечение его друзей. – Я заставлю их всех завязать глаза, если тебе так легче. Просто приезжай.
Как только я выбираюсь из машины, Генри подходит ко мне.
– Мне нужно уехать в Сан-Диего. Это долгая история, можно я позвоню тебе из машины и все объясню?
– Хочешь, я поеду с тобой? – спрашивает Генри.
– Нет, не надо. Это просто проблемы с младшей сестрой, а у тебя завтра игра. Ты смог бы покормить Джой за меня и посидеть с ней немного? Если не можешь, я попрошу миссис Астор присмотреть за ней до моего возвращения.
– Присмотреть за кошкой. Понял, – говорит он и обхватывает мою шею руками. Я инстинктивно прижимаюсь к нему, а он целует меня в макушку. Хочу, чтобы он сделал так еще миллион раз. – Позвони, если я тебе понадоблюсь. Я почти уверен, что Аврора может нанять вертолет или самолет.
Я до сих пор не могу понять, когда прикосновения Генри стали такими успокаивающими, но я льну к нему и прижимаюсь щекой к его груди.
– Я позвоню тебе по дороге, обещаю.
Единственный положительный момент этой поездки к Уиллу – это возможность послушать мою аудиокнигу для книжного клуба. В буквальном смысле, единственный положительный момент.
Когда я позвонила Генри, чтобы все объяснить, первое, что он спросил, – как ребенок мог уехать из штата, а его родители даже не подозревали, что она им лгала. Мои мама и отчим не безответственные родители, хотя, признаю, тут они оплошали. В возрасте Джиджи я бы никогда даже не подумала о таком, а у Грейсона не было причин делать что-то тайком, потому что ему все равно все сходило с рук. У них просто нет такого опыта.
Вторым моментом Генри отметил, что ей повезло, ведь она приехала в колледж, где у нее были знакомые, а об альтернативе я сейчас вообще думать не могу.
Подъезжая к дому Уилла, я испытываю довольно неприятные ощущения. Я бывала здесь так много раз, и все же небольшой перерыв и знакомство с новыми друзьями заставили меня понять, что здесь я была не особо желанной гостьей. В доме у Генри или Ками меня принимают совершенно по-другому. Но раньше я действительно этого не осознавала.
Постучав в дверь, я слышу смех и, когда Уилл наконец открывает дверь, вижу Джиджи и его соседей.
– Детка, привет, – говорит он, наклоняясь, чтобы меня поцеловать. Не помню, чтобы раньше он когда-нибудь называл меня деткой.
Я уворачиваюсь от него, как от пули.
– Что ты делаешь?
Он притягивает меня к себе за талию, снова наклоняясь, но уже медленнее, чтобы поцеловать в щеку. И тихо произносит:
– Ты не рассказала ей, что мы расстались. Так что притворись, что любишь меня. Для тебя ведь это нетрудно. – Его лицо оказывается совсем близко с моим, но от этой близости мне становится не по себе. Не могу вспомнить, испытывала ли я такие ощущения раньше или просто мне лучше удавалось их подавить.
Я обхожу его и смотрю на Джиджи, которая сидит на диване с виноватым видом.
– В какие игры ты, черт возьми, играешь?
– Я не виновата, – тут же отвечает она.
– Ты всегда не виновата, Джианна. С тобой просто что-то случается, но ты никогда не виновата. Так это происходит, верно?
Соседи Уилла немедленно встают и выходят на задний двор.
– Хэлли, ты мне не мама. И ты не имеешь права так со мной разговаривать. Я уже не ребенок!
– Я знаю, что я тебе не мать. Думаешь, я хочу быть твоей матерью? Думаешь, мне хочется отменять свои планы на вечер пятницы и мчаться сюда, чтобы спорить с тобой?
– Тебе нравится указывать мне, что делать, так что, возможно, это твое представление о том, как хорошо проводить время.
– Ты хоть понимаешь, как тебе повезло, что Уилл учится в этом колледже? Ты хоть представляешь, что случается с одинокими девушками ночью в этой стране? А среди белого дня? Ты безответственна, Джианна, и на самом деле ты еще ребенок. Ты в буквальном смысле ребенок, и это безумие, если ты полагаешь, что я буду мириться с твоим отношением, когда ты находишься в другом долбаном штате. Как ты могла так безрассудно отнестись к своей безопасности? А если бы Уилл был на выездной игре? Что бы ты делала тогда?
– Ладно, ладно… – говорит Уилл, подходя ближе. Он останавливается позади меня и проводит ладонями вверх-вниз по моим рукам. – Хэлс, думаю ты без надобности нагнетаешь обстановку. Давай не будем пугать бедную девочку. Она совершила ошибку и сожалеет об этом.
– Я уже поговорила со своей подругой. Она сказала, что отвезет меня домой утром, как мы и планировали, но хочет сегодня вечером остыть после нашей ссоры. Тебе вообще не стоило приезжать. Ничего страшного не случилось.