– Уверенные прикосновения, – говорит он, целуя меня в щеку. Затем берет мои руки, одну за другой, и поднимает их над моей головой, переплетая наши пальцы, чтобы удержать их там. – Я не люблю, когда меня щекочут или касаются нежно.
Я киваю в знак согласия.
– Понятно. – Наши пальцы по-прежнему переплетены, и он опускается на меня. Желание лишь усиливается, когда я чувствую его возбуждение и вес мощного тела. Мои бедра движутся навстречу ему по собственной воле, и он подается вперед; мы потираемся друг о друга, разделяющая нас тонкая ткань совсем не притупляет ощущения.
– Я никогда раньше не испытывала ничего подобного с другим человеком, – признаюсь я, пока он проходится губами от моего подбородка вниз по горлу. Мои слова больше похожи на всхлип, но заставляют его остановиться.
– В хорошем смысле? Или хочешь остановиться?
– В хорошем. Мне нравятся твои прикосновения. Правда, я не готова пойти до конца.
Он перестает двигать бедрами, но продолжает прижиматься ко мне.
– Можешь рассказать, что ты делала раньше? Это было только с ним?
– Да, только с ним. Я пару раз позволила ему ласкать меня пальцами и несколько раз делала минет.
– И тебе понравилось? – На моем лице, видимо, мелькнуло какое-то странное выражение, потому что он целует меня в щеку. – Только честно.
– Мне не нравилось делать минет, и это как-то несексуально, когда меня умоляют его сделать, и он вел себя немного грубо. Я бы, наверное, попробовала снова, если ты пообещаешь быть терпеливым и нежным. Еще мне не нравилось, когда он меня трогал, но, думаю, я из тех людей, которые могут достигнуть удовольствия только собственными ласками.
– Он никогда не доводил тебя до оргазма?
В то время как под любым другим мужчиной я чувствовала бы себя в ловушке, близость Генри во время нашего интимного разговора дарит мне ощущение безопасности.
– Нет, но, как я уже сказала, думаю, дело во мне. Я могу сама себя довести до оргазма, но с ним ничего не получалось.
– Этим ты занимаешься, когда слушаешь, как трахаются люди в этом приложении на твоем телефоне?
В его глазах появляется довольный блеск, когда я слегка приоткрываю рот.
– Да.
– Ты позволишь мне довести тебя до оргазма, Хэлли?
Я киваю.
– Но не расстраивайся, если у тебя не получится.
Снова целуя меня, он в последний раз толкается бедрами, посылая по моему позвоночнику электрический разряд.
– Я вполне уверен в своих шансах. Мы разберемся с этим вместе. Возможно, это займет немного больше времени, но у нас все получится.
Генри отпускает мои руки и откатывается в сторону, ложась на бок рядом со мной. Я тихо стону в знак протеста, но он прерывает меня обжигающим поцелуем.
– Дай мне свой телефон, – просит он.
Я передаю ему телефон без возражений.
– Зачем?
– Чтобы у тебя была возможность послушать что-то получше, чем секс незнакомцев, когда будешь вспоминать об этом. – Я снимаю блокировку экрана, и он открывает приложение диктофона, затем кладет телефон мне на живот. – Хэлли, покажи мне, как ты хочешь, чтобы я к тебе прикасался.
Вся кровь приливает к моим щекам. Этих слов достаточно, чтобы удалить аудиоприложение «Стоны».
– А как же ты?
– Всегда думаешь о других. – Он улыбается и наклоняется, чтобы медленно меня поцеловать, но этого успокаивающего поцелуя недостаточно, чтобы унять нервную дрожь, охватившую все мое тело. – Я хочу видеть, как ты получаешь то, что хочешь. Без всяких отвлечений.
Стянув мои шорты с ягодиц, Генри помогает свободной рукой мне их снять и отбрасывает на край кровати. Я рада, что он убедил меня принять душ, иначе любовался бы моими трусиками с принтом из тыкв, а не прозрачным кружевом.
Мое дыхание такое громкое, и кажется, что биение сердца отдается в каждой клеточке тела.
– Я нервничаю, – шепчу я, непроизвольно хихикая, потому что в то же время так сильно этого хочу.
– Если передумаешь или тебе не понравится, просто скажи «стоп», – шепчет он в ответ, скользя рукой по моему бедру. – Я всего лишь хочу, чтобы тебе было хорошо.
– Я знаю. Я тебе доверяю. – Взяв его за руку, я направляю его под кружево своих трусиков. Когда его пальцы касаются клитора, у меня перехватывает дыхание, а живот напрягается. Накрывая его пальцы своими, я слегка надавливаю и нежно потираю. – Вот так.
– А что еще тебе нравится? – бормочет он, не сводя с меня глаз. Если этот мужчина хочет, чтобы я хоть как-то вразумительно ответила, ему нужно перестать так на меня смотреть. И так ласкать. И находиться в той же Вселенной, что и я, потому что он чрезмерно отвлекающий, и мои мысли забиты образами глаз в форме сердечек и купидонами на облаках. Только версией для взрослых.
– Я не знаю. Я пойму, когда ты что-то попробуешь.
Генри целует меня, лаская мой язык своим, одновременно потирая пальцами клитор в идеальном ритме. Я убираю руку, потому что ему больше не нужна моя помощь. Он замечает каждый стон, каждый тяжелый вздох, каждое движение моих ног. Я обхватываю руками его лицо, касаюсь шеи, тела, везде, куда могу дотянуться, чтобы почувствовать его ближе. Его рука опускается ниже, я выгибаю спину, отчаянно пытаясь последовать за ней бедрами. Он ждет моего кивка и только потом скользит пальцем внутрь меня.
– Ты такая мокрая, Хэлли. Моя рука вся в твоих соках.
Удивительно, обычно что-то настолько личное смущает меня, но в случае с Генри звучит как похвала. Напряжение нарастает; между ног все кажется таким набухшим и влажным, что я даже слышу насколько. Когда я запрокидываю голову, эти звуки сливаются со словами Генри о том, какая я красивая. Мое тело сжимается вокруг его руки, стоны разносятся эхом по комнате, глаза закрываются сами собой.
– Я сейчас кончу, – всхлипываю я, ощущая, как огонь возбуждения лижет мою кожу.
И в присущей Генри Тернеру манере он произносит четыре слова:
– Я знаю. Сделай это.
Мои бедра сжимаются вокруг его руки, когда меня накрывает волна оргазма, шокируя и одновременно подавляя. Поверить не могу, что целый год я считала, будто способна получить удовольствие лишь благодаря себе. Он накрывает мои губы своими, ловя каждый стон своего имени и не меняя ритма, пока не исчезают отголоски оргазма, и я остаюсь сверхчувствительной. Тогда он останавливается, осторожно убирая руку.
Он поправляет мои трусики и притягивает меня к своей груди, нежно целуя в лоб.
– Для тебя обаяния было достаточно?
Я киваю.
– Да, думаю, с обаянием у тебя все в порядке.
– Инсценируй свою смерть.
Я в тысячный раз закатываю глаза.
– Ты говоришь как Аврора.
– Жестоко говорить такое после того, как я доставил тебе удовольствие прошлым вечером. Ты должна извиниться за то, что не идешь.
– Могу я добавить в наш список правил, что ты используешь это как инструмент давления? – говорю я, натягивая на плечи кардиган.
Он садится в кровати и опирается спиной на изголовье, обернув одеяло вокруг талии, как будто на обложке любовного романа.
– Совет директоров отказал, извини. Иди сюда, Кэп.
– Тебе нужно вставать и вернуться к себе домой. Не могу оставить тебя одного здесь, потому что не доверяю, вдруг ты выкинешь Кряка Эфрона в мусорное ведро.
– Хэлли, – снова повторяет он, протягивая мне руку. Когда я, по глупости, пожимаю ее, он, смеясь, тянет меня на кровать.
– Это было необходимо? Мог просто попросить.
– Хэлли, не могла бы ты, пожалуйста, сесть ко мне на колени, чтобы я мог смотреть на тебя? – говорит он чересчур вежливо. Я приподнимаюсь, и он перекидывает мою ногу через себя, пока я не оказываюсь верхом на нем. Он убирает волосы с моего лица, затем кладет руки мне на бедра. – Как ты себя чувствуешь?
– Переживаю, что опоздаю на завтрак с Ками и Авророй, потому что ты не выпускал меня из постели. – Я очень старалась, честно. Но Генри прижал меня своим телом и поцеловал, и мне просто нравится чувствовать его на себе. Потом он извинился за свой постоянный стояк, и я спросила, нужна ли ему помощь с этим. А он поинтересовался, что лежит в основе моего предложения: стремление повести себя честно по отношению к нему или мое собственное желание.
Когда я ответила, что меня мучает совесть, потому что я кончила, а он – нет, он слез с меня и подробно объяснил, почему это чушь собачья и что секс не предназначен для обмена услугами. Я сказала ему, что это очень мудрые слова, а он ответил, что прочитал это в Интернете. Затем добавил, что не понимает, почему некоторые мужчины такие невежественные, когда в Интернете можно найти о сексе все, что тебе нужно знать.
– Ты могла бы приложить больше усилий, чтобы выбраться из кровати. И мы оба знаем, что Аврора и Ками опоздают. – Он сжимает мои бедра, и я делаю все возможное, чтобы не шевелиться. – Так ты в порядке после вчерашнего?
Я киваю, возможно, с излишним энтузиазмом.
– Лучше не бывает. А ты?
– Нужно будет подрочить, как только я вернусь домой, но да, я в порядке, – отвечает он, приподнимая бедра, чтобы я почувствовала, насколько ему хорошо. – Тебе следует защитить эту запись паролем.
Я знаю, что покраснела.
– Хочешь, я пришлю ее тебе? Она может помочь тебе с твоими утренними планами.
Он проводит ладонями вверх и вниз по внешней стороне моих бедер. Я искренне верю: если он приложит чуть больше усилий, то сможет уговорить меня остаться.
– Хочу, но не надо. Запись должна быть только у тебя. Я помню, как ты сжималась вокруг моих пальцев и извивалась на них, и мне этого достаточно.
– Я как раз собиралась сказать, что у нас очень официальный разговор на довольно личную тему, и тут ты заговорил, – качаю я головой. Чувствую себя так, словно присутствую на отчетной встрече, но я ценю, что Генри справляется о моем состоянии. Уилл такого никогда не делал. Уилл не мог довести меня до оргазма, и теперь я понимаю, что он никогда особо и не старался, так что не стоит вообще о нем вспоминать. – Но спасибо за проявленную заботу о моем самочувствии.