– Я не против того, чтобы не расширяться, – говорю я. – Если уж на то пошло, думаю, ничего не случится, если мы потеряем несколько человек.
– Ты будешь скучать по нам, когда мы закончим колледж, – говорит Крис, появляясь за спиной Робби.
– Куда ты пропал? Ты пропустил, как Мэтти вел себя как чудак, – говорит Расс.
Крис поднимает красную упаковку.
– Бегал домой за «УНО», Кекс. Потому что не собираюсь становиться свидетелем провала Роберта Гамлета.
– И что нам делать с «УНО»? – растягивая слова, говорит Робби, поворачиваясь на своем инвалидном кресле, чтобы посмотреть на Криса, стоящего позади него.
Крис пожимает плечами, и становится ясно, что об этом он совсем не подумал.
– Все можно превратить в алкогольную игру, ты сам меня этому учил.
Робби поворачивается обратно ко мне и потирает переносицу.
– Утром я должен лететь домой. Если опоздаю на самолет, один из вас отвезет меня в Колорадо.
– Вот это по-нашему! – восклицает Мэтти. – Я найду рюмки.
Я остаюсь на своем месте рядом с чашей для пунша и наблюдаю, как все мои друзья направляются к обеденному столу. Думаю, половина из них следует за Крисом из любопытства, чтобы посмотреть, что он придумает, а остальные почему-то считают, что благодаря Робби они смогут с кем-нибудь переспать.
Хэлли садится рядом со мной и молча наблюдает. Я обнимаю ее за плечи, и она прижимается ко мне, улыбаясь, когда я целую ее в висок.
– Ты не хочешь поиграть?
Она качает головой и кладет ее мне на плечо.
– Мне хорошо здесь с тобой.
– Не хочешь проверить, действительно ли игра Робби на вечеринках становится основой счастливых отношений?
– Нет. Как я уже сказала, мне хорошо здесь, с тобой.
– Хэлли?
– Да?
– Куда делись твои орлиные крылья?
Глава 29
Хэлли
Если я когда-нибудь неожиданно окажусь в позиции хоть какой-нибудь власти, то вот несколько правил, которые немедленно введу в действие:
1. На вопрос «Что ты хочешь на Рождество?», нельзя отвечать: «Ничего. Мне ничего не нужно».
2. Когда кто-то говорит тебе, что забирает тебя с собой с ночевкой, и ты спрашиваешь: «Что мне с собой взять?», он не может ответить: «То, в чем тебе комфортно».
3. Движение на дорогах на Рождество противозаконно.
Когда Генри сказал, что хочет забрать меня на ночь, потому что теперь я работаю в две смены с сочельника до Нового года, я не ожидала, что это приведет к такому стрессу. Я даже не хочу работать в две смены, но, когда менеджер попросил меня об этом, потому что кто-то неожиданно уволился, я не хотела его подводить, поскольку все остальные, по его словам, сказали «нет».
Я, конечно, признательна за дополнительные деньги, особенно потому, что никто не говорил мне, насколько дорого обходится светская жизнь, но теперь все мои планы на зимние каникулы накрылись медным тазом. Я была решительно настроена наверстать упущенное, а теперь, полагаю, мне придется больше работать и не ложиться допоздна, чтобы этого добиться.
А еще мне стоит более усердно поработать над сбором вещей для этой поездки. Джой проводит каникулы в доме миссис Астор, живя так, как ей хочется, и купаясь во внимании приехавших внуков. А я вот сижу на полу в окружении своей одежды.
В течение пяти минут я просто смотрю на нее и надеюсь, что она сама чудесным образом соберется в какой-нибудь наряд, и тут Генри заходит в мою спальню.
– Ого, какой бардак, – говорит он и садится на кровать позади меня.
– Обожаю твои комплименты, – протягиваю я, роясь в своих вещах. Почему все одного цвета?
– Твоя грудь сегодня великолепна, и мне нравится твоя прическа.
Этого достаточно, чтобы я прервала свою игру в гляделки с грудой одежды на полу и посмотрела на него.
– Хм?
– Ты сказала, что обожаешь, когда я делаю тебе комплименты. Могу продолжить. У меня длинный список того, что мне в тебе нравится.
– Это не… Это… Спасибо? – я просто не знаю, что еще сказать.
Он наклоняется ко мне с кровати и, кажется, собирается поцеловать, но внезапно прищуривается.
– Почему у тебя накрашено только одно веко?
– Это очень хороший вопрос. – Я скрещиваю ноги и пытаюсь откинуться назад, чтобы удобнее было на него смотреть, но не знаю, куда деть руки из-за этой кучи одежды, поэтому решаю забраться к нему на кровать. – Потому что, когда я красилась, позвонила моя мама и умоляла забронировать билет домой, сославшись на то, что заболела. Я никак не могла отделаться от нее, а потом поняла, что ты уже в пути, а я еще не собрала вещи.
Впрочем, я не собираюсь признаваться Генри в том, что было несколько моментов, когда я почти согласилась позволить маме забронировать мне билет на самолет. Она расстроена, что меня нет с ними, и, как бы я ни старалась смириться с этим, я тоже расстроена, что не поехала домой.
– С твоей мамой все в порядке? Ты в порядке?
Я киваю, хотя без должной уверенности.
– Я знала, что она сильно огорчилась, когда отказалась от попыток заставить меня приехать в Финикс и начала уговаривать поехать к моему отцу. Она просто не хочет, чтобы на Рождество я была так далеко от людей, которые меня любят. Я сказала «нет» и стояла на своем.
Генри вытягивает руку, и я проскальзываю под ней, глубоко вдыхая его запах, когда он целует меня в макушку.
– Ты не будешь. Как ты думаешь, если бы ты не уступила своему менеджеру, ты бы уступила маме?
– Можешь позволить мне насладиться этим моментом? Скажи, что гордишься мной за то, что я не уступила человеку, который сделал меня такой услужливой!
– Я тобой горжусь. И буду гордиться еще больше, когда ты закончишь собираться, иначе мы опоздаем. Мне это будет очень приятно.
– Ты такой зануда, – ворчу я, поворачиваясь к своему захламленному полу. Генри смеется.
– Это не очень-то празднично.
Когда на дорожных знаках появляется надпись «Малибу», я понимаю, что понятия не имею, что он для нас приготовил.
Генри игнорирует все мои вопросы, когда мы подъезжаем к парковщику шикарного отеля. Он обходит машину, чтобы открыть мне дверцу, и помогает достать из багажника наши сумки с вещами.
– Симпатичное местечко, – шепчу ему, когда мы поднимаемся по покрытой ковром лестнице ко входу в вестибюль. До Рождества остается всего пара дней, и вход украшен дорогим на вид красным бантом и различными праздничными украшениями. – Не думаю, что я когда-либо раньше бывала в таком шикарном отеле.
К счастью, когда Генри появился у меня дома в брюках и рубашке, я поняла, что мне нужно надеть и упаковать что-то еще, кроме спортивных штанов.
– Ты работаешь в отеле «Хантингтон», – говорит он так, словно я сказала глупость.
– Это не одно и то же! По-моему, я недостаточно прилично одета.
– Я не играю в азартные игры, но если бы играл, то поставил бы на то, что Аврора назовет тебя богиней или скажет, что хочет пасть к твоим ногам в первые же девяносто секунд. Ты выглядишь потрясающе, Хэлли. Как всегда.
– Спасибо, я про… Подожди! Аврора здесь?
Генри стонет, останавливаясь на последней ступеньке перед дверью.
– Вот черт. Я не должен был тебе этого говорить. Знаешь, она вечно опаздывает, так что, если я скажу, что ее здесь нет, я вряд ли солгу. Идем.
Он берет меня за руку и ведет в вестибюль отеля, где, к моему удивлению и замешательству, стоят Аврора и Расс.
– Боже мой.
– Счастливого Рождества! Или рождественского сочельника! – восклицает Аврора, подходя ко мне и заключая в объятия. – Тебе так идет этот цвет. Ты выглядишь потрясающе! Мне хочется упасть к твоим ногам. Почему ты выглядишь такой могущественной и похожей на богиню?
– Я же говорил. Почему ты вечно во мне сомневаешься? – бормочет Генри рядом со мной. Я игриво пихаю его плечом, и он притягивает меня к себе, обнимая за талию. Потом переводит взгляд на наших друзей. – Не думал, что вы приедете вовремя.
– Кто бы говорил, – парирует Аврора. – Ты вечно опаздываешь!
– Я опаздываю, потому что не хочу идти, а не потому, что не могу вовремя собраться. Аврора, это совсем другое, – возражает Генри. Что, честно говоря, правда.
– Мы приехали раньше, потому что Рор хотела ускользнуть от соперничества между братьями и сестрами, – объясняет Расс, едва сдерживая смех.
Аврора закатывает глаза, и я не могу удержаться, чтобы не спросить, потому что обстановка в семье Авроры уже довольно напряженная.
– Эльза?
– Боже, нет. Моя сестра не выносит семейные встречи, она на Мальдивах. Это все из-за того проклятого кота, которого украла моя мама. – Аврора поднимает руку, чтобы показать нам многочисленные царапины, покрывающие область между запястьем и локтем. – Нет никакого соперничества, он уже победил и знает это. Вчера вечером он оставил дохлую мышь в одном из моих ботинок. Мама все время повторяет, что это к удаче, и говорит, чтобы я перестала воспринимать все в черном цвете.
– А ты не задумывалась о том, что чем-то обидела кота? – спрашивает ее Генри, глядя на экран телефона у нее в руках. – Ага, это дохлая мышь в ботинке.
– Почему ты обвиняешь меня, жертву? В День друзей? – возмущается Аврора.
– Так, ладно, чувствую, что назревает спор, и я хотел бы поесть до того, как закончится этот год, так что, может быть, нам стоит сообщить о нашем прибытии, – говорит Расс, быстро вставая между своей девушкой и лучшим другом.
Это забавно, потому что Генри и Авроре, похоже, действительно нравится спорить друг с другом. Я наблюдала, как они затевали ссоры по совершеннейшим пустякам, и их единственной целью было как можно сильнее разозлить друг друга. Будучи миротворцем в своей семье, могу с абсолютной уверенностью подтвердить, что они ведут себя как родные брат с сестрой. Генри всегда говорит, что рад быть единственным ребенком в семье, не осознавая, что у него есть младшая сестра Аврора и старшая – Анастасия.
Мы заказываем огромное количество еды, но нам как-то удается съесть все. Генри забронировал номер в отеле, поэтому, зная, что мои сумки наверху, Аврора пытается убедить меня переодеться в пижаму вместе с ней, чтобы она могла скрыть свой живот, появившийся от переедания. Мне приходится долго уговаривать ее, что ресторану наш выбор одежды не понравится. К тому времени, как мы с Генри поднимаемся в номер, все мрачные мысли по поводу того, что я не могу провести это время с семьей, уже давно улетучились.