У меня нет другого выбора, как покинуть очередь со своими сумками. Сердце бешено колотится, а руки трясутся, когда я пытаюсь разорвать конверт, отчаянно борясь с самым, по-видимому, прочным клеем в мире.
Наконец у меня получается, и в этот момент Генри снова начинает говорить:
«Глава первая»
Я не узнаю книгу, которая выпадает из почтового конверта. На нарисованной вручную обложке изображена пара влюбленных, лежащая на заросшем маргаритками лугу. Над ними небо невероятного сказочного цвета в лилово-розовых оттенках, и рядом с ними написано мое имя.
Перевернув первую страницу, пока Генри читает мне мои слова, я замечаю его аккуратный почерк на титульном листе.
«Возможно, это мой любимый
любовный роман,
но мы моя любимая история любви.
Всегда твой,
С каждой перевернутой страницей рука Генри просматривается все отчетливее. Его рисунки украшают страницы поверх моих слов, соединяя нас вместе. Каждый из них все больше наполняет меня жизнью. И я не осознаю, что плачу, пока одна слезинка не падает на бумагу, растекаясь по чернилам.
Как бы мне этого ни не хотелось, но я нажимаю на паузу. Мне нужно сделать несколько звонков.
Глава 40
Генри
Нейт сказал довериться процессу, и я стараюсь прислушаться к его совету, но, как выяснилось, на самом деле я не из тех, кто легко доверяет.
Конечно, я могу расслабиться, но довериться, что дерьмо само себя разгребет? Нет. Мне нравится предсказуемость. Нравится следовать определенному распорядку. Нравится определенность.
Вот почему, отправив Хэлли это электронное письмо, я вложил в свой подарок все, что люблю, и теперь мне остается только проявить терпение – чего я не умею – и подождать неделю, пока она не вернется домой, чтобы узнать ее мнение.
В течение месяца я писал ей всего несколько раз, давая знать, что думаю о ней, поэтому вряд ли я могу ожидать – ну ладно, ребята сказали, что я вряд ли могу ожидать, – что она сразу же со мной свяжется.
Джей-Джей сказал, что, встречаясь налево и направо с кем захочется и не задумываясь о серьезных отношениях, нельзя научиться одной вещи – когда тебе кто-то действительно нравится, то в какой-то момент ты неизбежно облажаешься, и нужно будет все исправлять.
Все парни согласились, так что я воспринимаю это как один из тех случаев, когда Джей-Джей дает хороший совет.
По его словам, которые поддержала вся команда, это мой «красивый жест», чтобы показать ей, как много она для меня значит.
После того как Расс наконец сдался и позволил мне взглянуть на книгу, я тут же разозлился на себя, что не упросил Хэлли дать мне прочитать ее раньше. Мне нравилось читать ее слова, вспоминать ее голос, но понимать, что она рассказывает чужую историю. Результат получился волшебным, и, возможно, если бы я больше ее подбадривал и меньше отвлекал, мы могли бы закончить раньше.
Кто-то стучит в мою дверь, и, когда я кричу: «Войдите», раздается звуковой сигнал вводимого кода. Появляется Расс с чашкой чая для меня – злосчастная привычка, которую я приобрел за последний месяц. Обычно я терпеть не могу слушать Аврору, но в данном случае позволю ей взять верх.
– С Хэлли все хорошо? – спрашивает Расс, ставит кружку на прикроватную тумбочку и садится с краю кровати.
– Думаю, стоило сначала позвонить. Я застал ее врасплох; она зачем-то ткнула меня пальцем. Не знаю, как нормально объяснить. Она показалась мне… какой-то недосягаемой. Хотя я мог дотронуться до нее. Она казалась отстраненной. – Расс потирает шею. – Валяй. Говори, что думаешь.
– Трудно спасать кого-то от самого себя, – говорит Расс и поворачивается ко мне лицом, облокачиваясь на свое колено. – Возможно, ей потребуется какое-то время, чтобы снова почувствовать уверенность. Вы, ребята, начали проводить каждую свободную минуту вместе, а потом совсем перестали видеться. И это было самое начало ваших отношений. У вас постоянно будут возникать проблемы, если ты будешь от нее отгораживаться.
– Но я отгородился не только от нее, я отгородился от всех. И по большому счету я пытался ей помочь.
– Некоторым трудно понять, что другие иногда просто замыкаются в себе; что в стрессовых ситуациях не у всех мозг работает одинаково. Я думаю, она понимает тебя лучше, чем кто-либо другой. – Я киваю в знак согласия. – Она знает, что, если тебя не контролировать, есть вероятность, что ты начнешь накручивать себя, откладывать дела на потом и тому подобное дерьмо, ясно? Но, как и все мы, она также понимает, если давить на тебя слишком сильно, ты потратишь очень много времени на выполнение задачи. Ты осознаешь, что когда-нибудь достигнешь переломного момента, а затем все исправишь. Хоть сравнение не совсем правильное, но у наркоманов оно называется «скатиться на самое дно».
– Последний месяц был похож на самое дно.
– Да, именно так. Что касается ее, ты ведь знаешь, ради тебя она готова бросить все и забыть о себе, и ты явно этого не хочешь. Не хочу тебя обидеть, чувак, но Хэлли не закончила бы свою книгу, если бы в прошлом месяце занималась тобой и твоими проблемами. Ты отстранился от нее, чтобы помочь ей найти себя, а сам страдал, потому что скучал по ней. И она не донимала тебя, потому что ты попросил ее об этом, и так же мучилась, потому что тосковала по тебе, и, вероятно, верила, что сможет это исправить. Я понятно изъясняюсь?
Это очень похоже на загадку, но, кажется, я улавливаю суть.
– Какое-то время нам обоим пришлось нелегко, и мы должны были сами о себе позаботиться, чтобы сейчас все наладилось?
– В принципе, так, – кивает Расс.
– Это был очень многословный способ выразить свое мнение. Ты слишком много времени проводишь с Авророй.
Расс смеется, потирая переносицу.
– Я знаю. Прости, оставлю мотивационные речи Нейту.
– Аврора на меня злится? – Этот вопрос вертелся у меня в голове, потому что она обычно проводит много времени в этом доме, но последнее время почти не бывала здесь. – Я пойму, если так.
Поджав губы, он на минуту задумывается, как ответить.
– Если ответить просто, то нет. Рори понимает, что не все справляются со своими проблемами так, как мы бы с ней справились вместе. Думаю, она просто очень заботится о Хэлли и, возможно, чувствует себя немного виноватой? Они посещали одни и те же занятия в течение двух лет, и только когда ты подружился с Хэлли, Аврора осознала, что называла ее подругой, хотя на самом деле такой не была, наверное?
– Когда мы познакомились, Хэлли не думала, что у нее есть друзья. Она сама мне сказала, – говорю я, вспоминая, как спросил ее, почему она живет одна.
– Да. Знакомые, наверное, подошло бы больше, но в том-то и дело, что Рори пользовалась ее конспектами, посещала ее книжный клуб и сидела рядом с ней на парах. Так что да, не уверен, что чувство вины – подходящее слово, но, по-моему, она считает, что могла бы сделать больше до этого момента. Так вот, она не злится на тебя, а просто желает добра Хэлли. И тебе, конечно.
– Я скучаю по ней, это странно?
– По кому? По Хэлли?
– Нет… – я морщусь, – по Авроре.
Расс смеется так сильно, что кровать под ним трясется.
– Я не скажу ей, что ты это сказал. Иначе с ней будет не справиться. Через час она уезжает в девчачью поездку, но, когда вернется через неделю, я уговорю ее зайти в гости.
Когда я тянусь за чашкой чая, Расс встает с кровати и направляется к двери.
– Я рад, что ты чувствуешь себя лучше. Не уверен, что бы я делал без тебя в команде.
– Ну вот, стало неловко.
Он вздыхает.
– Переживешь. Я собираюсь посмотреть телевизор внизу, присоединяйся, если хочешь.
– Я спущусь, когда закончу этот набросок. Эй, Расс… – Расс останавливается, придерживая дверь моей спальни открытой. – Я тоже не уверен, что делал бы без тебя.
– Я прерываю важный момент? – Мы оба выглядываем в коридор за дверью моей комнаты. – Могу уйти, если вам двоим нужно уединиться.
Улыбающееся лицо Хэлли – это последнее, что я ожидал сегодня увидеть.
– Думаю, что мы все в особом настроении, если честно. Очень рад тебя видеть, Хэлли, – говорит Расс, тут же пропуская ее в мою спальню. Дверь за ее спиной закрывается, и я встаю с кровати.
Ее глаза припухли, но они сияют, а под ними – черные круги от растекшейся туши.
– Что ты здесь делаешь? Почему ты похожа на панду?
Из всего, что я хочу ей сказать и о чем хочу спросить, это первое, что слетает с моих губ.
– Я пришла на заседание совета директоров. – Она лезет в сумку и достает книгу, над которой я работал много часов. – Думаю, нам нужно обсудить все нарушенные за последнее время правила. Ты читал мою книгу.
– Не было такого правила, чтобы не читать твою книгу, – возражаю я, делая шаг к ней. – Но я бы его нарушил, если бы оно было. С этого момента я хочу читать каждое слово, которое ты когда-либо напишешь.
– В книге была большая ошибка. На самом деле, огромная. – Мое сердце ухает в пятки. Я проверял ее много раз.
– Что за ошибка?
Хэлли широко улыбается.
– Там сказано, что у меня есть парень. Но насколько я помню, никто не просил меня стать его девушкой.
– Хм-м. Ты уверена?
– Генри, поверить не могу, что ты сделал из моей книги книгу. – Она поднимает роман в переплете и делает маленький шаг в мою сторону. – И ты записал для меня аудиокнигу.
Я киваю, потому что да, черт побери, так я и сделал, и это было охренительно трудно. Я по-новому взглянул на всех рассказчиков, которых слушает Хэлли. Затем я вспоминаю одну вещь, о которой мне не терпелось ее спросить.
– Ты изменила концовку. Я верил, что мой парень справится. Но почему ты отклонилась от запланированного?
Хэлли прижимает книгу к груди, и все эмоции, которые я испытывал, читая книгу, отражаются на ее лице.
– Я не могла смириться с мыслью, что двое влюбленных людей не получат счастливый финал. Они заслужили шанс.