было впервые. Ощущения ошеломили Элен. А осознание собственных возможностей испугало.
Теперь нужно решить, что говорить министру.
К окончанию трапезы девушка решила, что пока воздержится от доклада. Она хотела еще раз обдумать все, что ощутила, хотя и понимала, от обследования уже можно отказаться. И это ещё один вопрос, который следовало решить в неторопливой обстановке.
На обратном пути, в карете, министр рассказывал Элен, какой ажиотаж вызвало среди придворных его появление в сопровождении незнакомки.
— Интриги, тайны, расследования, — рассмеялась девушка. Министр тоже засмеялся, а ничего так не сближает, как посмеяться вместе.
Подъезжая к дому Элен спросила:
— Энрике, зайдете отобедать?
— С удовольствием, если Вы не очень устали.
— Ни чуть, я буду рада Вашему обществу, — девушка не кривила душой, ей действительно сейчас было нужно общество именно министра. Она планировала расспросить его о правящих «пациентах».
Министр же, не подозревая о «коварных» планах лекарки, беззаботно шёл на обед.
Элен и Энрике расположились в гостиной. Девушка решила не играть в кошки-мышки, а спросить напрямую. Считать себя самой умной — не лучшая тактика, особенно в отношении такого человека как министр.
— Энрике, расскажите мне о правящей чете, пожалуйста. Мне очень важно Ваше мнение.
— Не ожидал, честно говоря, такого вопроса. А почему Вы спрашиваете именно сейчас, после встречи с ними?
— Я думаю, что именно встреча показала мне не коронованных особ, а обыкновенных людей. С такой точки зрения я их не рассматривала и растерялась.
— А я признаюсь, наоборот, не вижу в них правителей, а только людей. Наверно, потому, что я намного ближе к ним. Максимуса я знаю с детства. Герди, то есть Гертруду, с той поры, как мы познакомились на помолвке. А что Вы хотите узнать?
— Что они за люди? Насколько хороши, как правители? Любят ли друг друга? И, естественно, мне интересна Ваша версия об отсутствии у них детей.
— Очень сложную Вы мне задали задачку, — улыбнулся грустно министр. — Вы знаете, Элен, моё мнение предвзято. Я не могу быть объективным, проживая бок о бок с людьми. Потому что вижу их разными, иногда их ненавижу, иногда безумно люблю. Бывает, что хочется набить морду Максу. Любят ли они друг друга? Чужая душа — потёмки, я свечку не держу. Знаю, что в народе ходят слухи о якобы неземной любви Макса и Гертруды. Так и должно быть, народ должен слагать легенды о монархах. Но, что на самом деле между ними происходит, не знает никто, даже я.
Элен задумалась. Получается, что Стефан тоже ничего не знал о жизни её высокородных пациентов. Но почему он так уверен, что Энрике плетёт интриги против действующего правителя.
«Какой-то квест, ей Богу!», — вздохнула девушка.
Пришла ли пора поговорить на чистоту с министром. Скорее всего, но все-таки не стоит рассказывать о Стефане, так подсказывал ей внутренний голос. А он её никогда не подводил.
— Энрике, я не из праздного любопытства спрашиваю об их личной жизни. Мне тяжело говорить, но обследование не потребуется. Я увидела уже всё, что нужно во время завтрака. И Макс, и Гертруда, извини, что я по именам их называю, но так легче говорить. В общем, они абсолютно здоровы. Проблем с деторождением нет, но детей они иметь не смогут.
— Чёрт, что ты несёшь, — взорвался министр, — какая ты к чертям собачьим лекарка, Видящая, если ни хрена не разобралась.
Таким рассерженным Элен его ещё не видела. Да вообще, много ли она его видела?
— Успокойся и послушай. Пока они вместе — детей не будет. Но по отдельности, с другими партнёрами, пожалуйста, хоть десяток у каждого. Понимаешь теперь в чём заключается трудность положения. Я высказала тебе своё заключение. Твоё дело решить, как поступить с ним. И я тебе не завидую.
— Ты сможешь повторить это перед Советом и монархами? Сможешь выдержать жёсткий прессинг сторонников Гертруды?
— Энрике, я ничего не должна выдерживать. Я оглашу итог обследования, но вступать в политические, а тем более, этические или религиозные споры, не буду. Это дело правителей как поступить в сложившейся ситуации. Только они должны решать. Я своё дело сделала.
Энрике принялся измерять шагами комнату. Он напряжённо думал. Наконец, он пришёл к какому-то выводу:
— Я хочу попросить тебя ещё об одном одолжении уже лично мне. Пожалуйста, соберись с духом и проведи церемонию обследования по всем правилам и со свидетелями. Нам нужны доказательства и свидетели.
— Хорошо, конечно, как я сразу не подумала, что нужна официальная церемония. Ох, эти политики!
— Политика здесь не причём, просто могут подумать, что я заставил тебя вынести приговор монархам.
— Почему ты думаешь, что так решат?
— Видишь ли, Элен, моя семья по знатности рода не уступает ни в чём королевской, более того, у нас один родоначальник. Но волей Судьбы на троне ветвь монарха. Я женат очень давно и люблю свою жену, никогда ей не изменял и не собираюсь. У меня дети, трое мальчиков и девочка. И жена моя в таком возрасте, что может ещё подарить мне наследников. Понимаешь теперь, в чём меня всегда подозревают?
— В том, что ты спишь и видишь, как станешь правителем страны. А ты, разумеется, видишь совсем другие сны, — рассмеялась девушка.
— Представь себе, совсем другие, разделил её веселье министр, — я уже столько лет первый министр и главный советник монарха, что откровенно говоря, устал. А быть главой государства — это огромный труд, ежедневный и ежечасный. Но, к сожалению, очень многие этого не понимают и думают, что раз они мечтают о короне, то существуют ещё такие же глупцы. Конечно, есть и их пруд пруди, но я не отношусь к их числу. Мне совершенно не хочется становиться на последнюю ступеньку власти.
Глава 17. Официальный осмотр монархов
Элен понимала, что официальный осмотр всё же придется проводить. Но не задумывалась, как могут повести себя люди, обличенные властью, если им не понравится свидетельство деревенской лекарки. Конечно, она отчаянно боялась, но не показывала своего страха.
— Тогда давай покончим с этим побыстрее. Когда можно провести церемонию?
— Элен, я думаю, что завтра. Скажем, во второй половине дня.
Министр распрощался с девушкой и уехал обремененный горькими думами.
Элен сначала хотела написать записку Стефану, а потом подумала: «К чему эти записки. У Стефана свой взгляд на ситуацию, у Энрике — свой. А я буду поступать по совести».
Она долго думала, терзалась. Неоднократно меняла решение, но остановилась все же на первоначальном. Самое первое решение — самое правильное. Нужно сказать правду. Всё-таки они не просто люди, они выше человеческих понятий, они монархи. Если бы простому человеку вынесли такой вердикт, то от его решения не зависела бы судьба страны, а от решения Макса зависит. Элен даже стало любопытно, что победит: любовь или власть. В своем мире она знала, что монархи отказывались от корон ради любви. А как поступит этот монарх?
Элен, помимо линии поведения, нужно было подумать и о внешнем виде. Нужно выглядеть строго, гордо и неприступно. Она должна быть воплощением Фемиды. «Глаза завязывать не буду», — улыбнулась про себя девушка. Она открыла шкаф с нарядами и позвала Присциллу. Элен выбрала строгое серое платье из дорогой и очень красивой ткани. И опять в душе поблагодарила Стефана за его заботу. Она может выбирать, что одеть и в то же время не думать о нарядах.
— Присцилла, приготовь мне вот это платье на завтра. Продумай мою прическу, чтобы я выглядела, как знатная женщина, которая обладает властью. Строго, гордо и величественно. Поняла?
Час Икс настал. За Элен приехал экипаж из дворца, и девушка в сопровождении фрейлины отправилась во дворец. Разговаривать Элен совсем не хотелось, и она притворилась, что погрузилась в транс. Фрейлина, немного напуганная таким необычным видом, замолчала и лекарка наслаждалась тишиной.
По приезду во дворец, лекарку проводили в специальные покои. Её уже ждали. В отдельной комнате собрался небольшой консилиум: парочка магов, несколько лекарей, доверенные лица монархов — всего человек десять. А в зале, к которому примыкала эта комнатка, собрались представители самых знатных фамилий страны. Не все, конечно, а только те, которые всегда были на стороне августейшей особы.
Министр очень удивился столь многолюдному собранию, но промолчал. Он официально представил Элен монархам и священнодействие началось.
Девушка предупредила, что раздеваться не нужно, и она увидит всё и так. Она поочередно «колдовала» над монархами: брала за руки, водила руками вдоль тела, заглядывала в глаза. Когда ей показалось, что уже всё удовлетворены работой, девушка сказала, что осмотр закончен.
Присутствующие замерли в ожидании. Элен произнесла заранее подготовленную речь:
— Уважаемые монархи и все здесь присутствующие! Я вижу, что государь и государыня абсолютно здоровы. Они оба в состоянии иметь детей, но… — Элен сделала эффектную паузу — только с другими партнерами. Друг от друга детей у них не будет никогда. Я сделала то, ради чего меня пригласили. С вашего позволения я удаляюсь.
Поднялся такой шум, что последние слова Элен уже никто не слышал. Гертруда вскочила с места и забыв своё королевское происхождение, кинулась на лекарку с кулаками:
— Ведьма проклятая!!! Убью!!! В кандалы её. Живо!!!
Да, такого поворота событий не ожидал никто. Только Элен сохранила самообладание. Она подошла к обезумевшей женщине очень близко посмотрела ей в глаза и тихо сказала:
— Да, пожалуйста! Закуй меня в кандалы. Но, что ты будешь делать, когда безумие спадет и придётся посмотреть правде в глаза. Для чего вы собрали столько ненужных людей, чтобы мой вердикт разнесся по государству со скоростью ветра? Ты всё с самого начала сделала не так, хотела быть самой умной, да? А теперь вспомни всё. И твой муж пусть вспомнит, как вы поженились.
— Да как ты смеешь в таком тоне разговаривать с государыней, — взвился какой-то прихлебатель.