Только вот девчонка отошла назад сразу, как почувствовала свободу от моих рук, сковывавших ее движения.
— Извините, я просто очень спешу, — не произнесла, а пропела она.
Растерянно улыбнулась и поспешила за мою спину в лифт. Только тогда я сообразил, что так из него и не вышел, вовремя успел нажать на кнопку, отменяющую закрывание створок. Обернулся, бросив последний взгляд на девушку, и, кивнув ей, вышел. Все это происходило на автомате, тогда как в голове билась одна единственная мысль: «Да, у девчонки не было зверя, но у нее было кое-что другое. Необыкновенное сходство с Марией Назимовой и безумно сексуальный с легкой хрипотцой голос».
Глава 4. Яна
— Так, Макс, свали отсюда, видишь, девочка стесняется. Не удивлюсь, если тебя.
Пока мои брови поднимались все выше и выше от такого панибратского отношения к своему вожаку, отец продолжил, на этот раз обращаясь уже ко мне:
— Наверное, достал он тебя за время поездки своим постным выражением лица, — похлопал по пустому месту на своей кровати, — садись ко мне поближе, я хоть получше тебя рассмотрю.
Я замешкалась буквально на пару секунд, но Олег успел это заметить.
— Да не бойся ты, я хоть и серый волк, но маленьких девочек вместе с их бабушками не ем, — и сделал печальное выражение лица.
Боже! Я давно так не смеялась. Потрясающее умение разряжать накаляющуюся обстановку вокруг себя, да еще и с такой легкостью.
— А ты и правда серый? — вторила ему и поспешила присесть рядом.
— Конечно, по глазам же заметно, я сейчас истощен, и они выдают меня с головой. — Заметив мое растерянное выражение лица, Олег окликнул направлявшегося на выход Васильева: — Ты, что ей этого про нас не говорил? — Максим в ответ покачал головой. — А что тогда ты ей рассказывал? — не унимался Олег.
— Практически ничего, — поспешила я нажаловаться на альфу, — про вашу продолжительность жизни, — начала загибать пальцы, — наличие истинных пар, — задумалась, приложив палец к губам, — и, кажется, все.
— А о чем вы тогда так долго общались? Путь-то неблизкий.
— Вспомнила! — опять вмешалась в разговор. — Еще я теперь знаю, сколько у волков зубов.
Сказала довольно серьезным тоном, так что отец не сразу понял, к чему это я вообще. Максим на это патетично взмахнул руками и проговорил:
— Сумасшедшие, вы однозначно родственники, даже сомнений никаких. Знакомьтесь, разбирайтесь во всем, общайтесь. Только без меня, ладно?
И, не дождавшись ответа, ушел.
— И что это было? — слегка укоризненно спросил отец.
— Да ничего такого, просто мне в голову пришел интересный вопрос: у оборотней столько же зубов, как и у людей, или нет? В общем-то, твой Макс мне так и не ответил, сказал только про волчью ипостась и все, — притворно-горестно вздохнула и захлопала глазами.
— Ясно все с вами. В человеческой ипостаси мы такие же, как и обычные люди, только сильнее и выносливее. Даже ту же регенерацию при сильных повреждениях можем запустить, лишь перекинувшись в волка. Чего, собственно, я и не смог сделать, когда очнулся в человеческой больнице сразу после аварии.
— Мне же этого никто не объяснил. Расскажи еще какие-нибудь ваши фишки, типа этой с глазами. И про глаза, кстати, поподробнее, пожалуйста.
— Когда появляется зверь, глаза у человека меняются, становясь того же цвета, что и окрас волка. Ненадолго, когда дети начинают лучше себя контролировать, их родной цвет глаз возвращается. А волчий появляется только в моменты всплеска сильных эмоций, радости, переживания, злости или слабости, как у меня сейчас. Еще когда оборотень на грани обращения. — Говоря все это, Олег как-то враз поменялся и из насмешливого парня, превратился в серьезного молодого человека, понимающего значимость своих слов и говорящего о действительно важных вещах.
— Получается, сосед по моей лестничной площадке черный волк?
Я в него врезалась, забегая в лифт, — уточнила, а затем хлопнула себя по лбу. — Максим сказал не говорить тебе о нем, а я и забыла. Хотя что в этом такого?
— Странно, зачем ему пытаться скрывать что-то настолько пустяковое? — задумчиво проговорил отец.
— Говорит, тебе меньше надо волноваться, — пожала плечами.
— Ладно, вернемся к твоему вопросу. Если глаза были черными, то, скорее всего, так и есть, и зверь его черный, только должен был быть какой-то фактор, который вывел его из равновесия, или… — Он запнулся на полуслове. — Подай-ка мне телефон, он вон там, на тумбочке лежит.
Поспешила выполнить его просьбу и начала прислушиваться к разговору. Мне стало очень любопытно, что же пришло ему в голову так внезапно.
— Серега, здорово. Да все в норме уже, лежу, поправляюсь, бока наедаю. Сам как? Ага, да, ну хорошо. У меня к тебе вопрос: к нам никто не прилетал из чужих стай? Да? Тимур встречал, ну понятно.
Спасибо за информацию. Ладно, буду дальше наслаждаться отдыхом.
И ты тоже не хворай, лунных тебе.
Отдал мне обратно телефон, я на автомате положила его на место, продолжая по-прежнему внимательно смотреть на отца, который не заставил долго ждать каких-либо объяснений.
— В общем-то, я сразу так и подумал. По соседству с тобой остановился один из бет центрального клана, самый приближенный к Назимову. У Романова в любом состоянии глаза черные, причем сразу заметно, что это не обычный человеческий черный цвет, согласись? — После моего кивка продолжил: — Почему у него всегда такие глаза, он никому не докладывает, но других таких волков я не встречал.
— А с чего ты взял, что это он, ну в смысле, вдруг это обычный черный волк, у которого потемнели глаза?
— Это очень маловероятно. Ты еще пока не разбираешься во многих наших тонкостях. Начнем с того, что черных волков очень мало и в нашем клане их всего трое. И даже если бы это был кто-то из них, чтобы на подходе к своей квартире у волка переменились глаза, должно было случиться что-то экстраординарное. А тут врезался в него кто-то в лифте, и что с того? Если бы ты была парой его зверя, такое могло бы случиться, но у тебя-то второй сущности пока нет, и неизвестно появится ли… Так что я сложил два и два. Все просто.
Сказав все это, он щелкнул меня по носу. Серьезно? Боже, это так мило. Со мной никогда никто не общался в такой легкой и в то же время воспитательной манере.
— А почему тогда Максим не хотел, чтобы ты про это узнал? — прищурилась я.
— Ну тут все тоже элементарно, это его косяк, точнее, его помощников, что тебя поселили рядом с таким волком. — Даже рот открыть не успела, как он продолжил: — Ты молодая девушка без зверя, тебя легко соблазнить, очаровать, использовать или просто обидеть, особенно такому жестокому волку, как Романов. Ни одному нормальному отцу не понравится такое соседство с его дочерью. Я тебе даже больше скажу, могу поспорить, что твои вещи уже перевозят, ну или собираются вот-вот перевезти в другую квартиру.
— Что? Не надо! — возмутилась. — Мне там очень понравилось, и я пока не хочу никуда переезжать! Можно?
Почему я так сильно не хотела съезжать, сама не знала, ведь мне было абсолютно все равно, где жить. В этой квартире или в еще одном ее таком же безликом близнеце. Просто странное чувство сидело червячком внутри меня. Причем чувство это, не понятное и до сих пор не приобретшее четких границ и очертаний, грызло меня изнутри и настаивало на еще одной встрече с тем большим черноглазым мужчиной. Интересно, сколько ему лет, старше или младше отца?
Этих оборотней и правда не разберешь. Но взгляд его говорил, что это человек с большим багажом знаний и опыта.
— Ладно-ладно, разве перед твоими милыми глазками можно устоять и не выполнить твою просьбу? — вырвал меня из воспоминаний голос отца. — Сейчас позвоню Максу.
Он сам дотянулся до телефона, лежащего на тумбе, на этот раз не прибегая к моей помощи. И коротко дал указания своему альфе, как бы абсурдно это ни звучало, но было это именно так, по-другому назвать их общение было сложно. Олег манипулятор еще тот, сразу видно, как легко он использовал свое состояние.
Замолчал и просто уставился на меня, глаза в глаза, уже без прежних смешинок, серьезно так, я даже успела заметить быстро проскользнувшую печаль в его взгляде.
— Ты очень похожа на мать. — Ах вот оно что, наверняка он вспоминал ее. — Несмотря на то, что знакомы мы были всего месяц, в течение которого я отдыхал в Москве. С тех пор прошло уже двадцать два года. Сколько женщин у меня было за это время, и не упомнишь, но ее образ до сих пор со мной, вот здесь, — приложил ладонь к груди, — не знаю, почему так. Но предполагаю, что она была полукровкой с еще спящим внутри зверем, который мог бы стать моей парой. Других объяснений у меня нет, тем более такая быстрая беременность тобой только подтверждает мою теорию, — печально улыбнулся и погладил меня по щеке. — Ты мой единственный ребенок, а мне уже ни много ни мало, а восемьдесят один.
И замолчал, наверное, ожидая моей реакции, которая не заставила себя долго ждать… Челюсть моя отвисла, а словарный запас просто закончился в этот самый момент. Увидев, какое произвел на меня впечатление, отец продолжил:
— Твоя мать была молодой. Когда мы встретились, Марине было девятнадцать. Зверь у полукровок-женщин просыпается от двадцати до двадцати пяти, у мужчин раньше, с пятнадцати до двадцати. Если не проснулся к этому времени, то шансов на обретение второй ипостаси не будет уже никаких.
— А чистокровные оборотни когда обретают вторую ипостась? — Мне вдруг стало очень интересно. — А живут сколько? Получается, они живут дольше полукровок? Сколько проживу я?
— Чистокровные мальчики начинают оборачиваться с семи-восьми, у самых слабых оборот происходит к пятнадцати. Девочки позже, с десяти и до семнадцати, как раз к периоду полового созревания. — Он взял меня за руку и продолжил: — Я очень надеюсь, что твоя волчица проснется и ты проживешь достаточно долго. Если зверь не просыпается, полукровки живут около ста лет, а если проснулся, то они перестают вообще чем-либо отличаться от обычного оборотня. Двести пятьдесят-триста.