— Ты ревнуешь, Кей? Не иначе, как ты меня ревнуешь.
Кей почему-то смутилась. С Марком ни о чем невозможно поговорить серьезно.
— Так ты знаешь о помолвке? Откуда? — спросил он.
— Джейк мне рассказал.
Марк загадочно улыбнулся и заметил:
— Красивая девочка, правда?
Кей не успела ничего сказать, потому что в этот момент к ним подошли Данаэна с медноволосой Киамой и Тэн. Марк тут же предложил:
— Данаэна, может, споешь? Я подыграю на гитаре для тебя.
Девушка улыбнулась, мило кивнула и согласилась.
Высокий голос Данаэны напоминал звучание хрустальных колокольчиков. Она пела ту самую песню, которую пел Марк во время Зимнего Бала.
Я буду идти дорогами, которые приведут меня к тебе,
Я буду петь песни, в которых поется о тебе,
Длинными ночами я буду думать о тебе, любимая…
Ей аккомпанировал все тот же ладный паренек, чья игра на скрипке так понравилась Кей.
Когда Марк вернулся, Кей все еще стояла в тени арки. Он наклонился к ее уху и негромко произнес:
— Пару дней назад помолвка с Кенаан-Ланной была расторгнута. Все законно и все одобрено старейшинами.
Кей удивленно посмотрела на него и спросила:
— Но почему? По какой причине?
— Сейчас не время об этом говорить. Не время и не место. Как-нибудь потом. Но зато мы с тобой можем еще потанцевать. Музыканты уже берутся за инструменты, значит, будут танцы. Станцуем?
Кей ошеломила новость о расторгнутой помолвке. Но танцевать она не отказалась, кивнула и подала ему руку.
На этот раз Марк не молчал. Веселье в его глазах было заразительным, шутки — смешными, руки — твердыми и сильными.
— Не так уж много я выпил вина, но мне кажется, что я пьянею, Кей, когда танцую с тобой. И, боюсь, что это происходит со всеми, кто с тобой танцует. Вон, видишь, как на нас смотрят Тэн и Акаинес? Наверняка, как только остановимся, кто-то из них пригласит тебя.
Кей могла только улыбаться в ответ на эту болтовню. А Марк не унимался:
— Ты необыкновенно хороша сегодня, Кей. И я, пожалуй, не уступлю тебя ни Тэну, ни Акаинесу.
Темные волосы падали на лоб Марку, синие глаза его оказались совсем близко. Кей подумала, что с ним, с этим Марком, всегда так — не поймешь за его шутками, что он думает на самом деле. Когда он молчал во время их первых танцев, Кей была уверена, что он к ней не равнодушен, а теперь, когда он рассказывает о своих чувствах, Кей так ясно понимает, что все это — шутливая болтовня.
Раздался гулкий бой башенных часов, и Марк вдруг предложил:
— Два часа ночи. Может, пойдем, прогуляемся?
— Ночью?
— Ну, конечно.
— А зменграхи?
— Ты думаешь, я не справлюсь с зменграхами?
Кей задумалась, рассматривая свои бледно-зеленые перчатки, потом спросила:
— Может, лучше, пойдем домой? Я волнуюсь, как там Грэг.
— Домой? — переспросил Марк, но быстро согласился:
— Ладно, пошли домой. Предупредим Джейка, чтобы он не искал нас. И прогуляемся пешком.
Едва Кей спустилась по замковым ступеням — налетел бестолковый ветер. Рванул за волосы, набросал к ногам сухих листьев.
— Ого, поднялся ветер! — заметил Марк, поправляя лук за спиной, — того и гляди, дождь пойдет.
— Надеюсь, что нас не намочит, — Кей подняла голову и попыталась рассмотреть облака.
Она не могла вспомнить потом, о чем они разговаривали. О чем-то шутил Марк, что-то рассказывала она. Ветер опускал до земли тучи, а за ними высоко в небе сияли звезды, пахло дождем и мокрыми стволами деревьев.
Они уже добрались до Желтого Дома — в тени деревьев угадывалась и решетка сада и остроконечная крыша, — как появились зменграхи. Сначала Марк и Кей услышали только хлопанье и клекот в небе, но вскоре черные силуэты обозначились под облаками. Зменграхи летели высоко, достаточно высоко, чтобы оба ночных путника чувствовали себя в безопасности.
— Они летят к вершине холма, наверняка заметят скопление людей у Замка Книг, — сказал Марк, вглядываясь в ночное небо, — Все, Кей, я подожду, пока ты зайдешь в дом, и вернусь к замку. Там нужна будет моя помощь.
— Марк, может, не надо? Это так опасно, ведь зменграхи уже над городом… — Кей замялась, подыскивая подходящие слова.
Ей так не хотелось отпускать Марка, она была уверена, что это очень опасно, да это и было очень опасно — бежать вслед за зменграхами в темноте и одиночестве.
— Возле Замка Книг хватает воинов, они справятся сами, — сказала она.
Марк только усмехнулся:
— Кей, я не стану отсиживаться в Желтом Доме в то время, когда жители Такнааса сражаются с зменграхами.
И он, дождавшись, когда Кей окажется за решеткой сада, бесшумно скрылся в темноте.
А Кей некоторое время стояла на ступеньках крыльца, тщетно высматривая во мраке убегающую фигуру. Ей так отчаянно хотелось быть рядом с ним.
Следующий день был Днем Поклонения.
Ровно в двенадцать часов дня Джейк, Марк и Кей пришли в Башню Поклонения, где трое старейшин города совершили Дорожную молитву за них, прося Создателя об охране в пути.
А после обеда Кей собирала последние вещи и игрушки, Джейк давал последние указания Лосанне и Данаэне, а Марк уехал на стены, как всегда.
Поздно вечером, около девяти часов, когда уже успел вернуться и поужинать Марк, а Кей — уложить Грэга в кровать, в дверь Желтого Дома постучали. Кей открыла, и на пороге увидела того самого паренька, который так красиво играл на скрипке в прошлый вечер. Был он худой, загорелый и лохматый — длинные растрепанные патлы доставали почти до плеч.
— Да хранит вас Создатель, — сказал он, — Меня зовут Галиен. Я хочу попросить вас взять меня с собой в Лионас.
Кей немного удивившись, пригласила парня войти, пояснила:
— Тебе надо поговорить об этом с Марком или Джейком. Они и решат — поедешь с нами или нет.
Кей позвала из лаборатории Джейка и тот, окинув быстрым взглядом паренька, спросил:
— Почему ты хочешь ехать с нами? И как к этому отнесутся твои родители? И сколько тебе лет?
Галиен невозмутимо ответил, не сводя с Джейка серых глаз, казавшихся необычайно яркими на смуглом лице:
— Мне шестнадцать лет. Родители мои, как и весь род, живут на севере, в окрестностях Лионаса. Я год жил здесь, в Такнаасе, со своим братом. Брат мой погиб этим летом на стенах, и мне хотелось бы вернуться к родителям. Вот, надеюсь, что вы возьмете меня с собой. Ваш обоз единственный, что едет на север. Вряд ли я дождусь следующего.
Джейк задумчиво потер переносицу и сказал:
— Ну, что ж, я бы тебя взял. Но дорога опасна, думаю, что ты это знаешь.
— Конечно, — с готовностью ответил Галиен, — я владею мечом и умею стрелять из лука. Костер могу развести, пищу приготовить, дичь подстрелить.
— Он скромничает, — неожиданно вмешался Марк, спускаясь со второго этажа, где собирался отдохнуть перед дорогой, — Я знаю его, это Галиен Маэн-Таин. Он просто великолепный стрелок, и мечом махать умеет не хуже, чем смычком. Я много раз встречал его на стенах. Мы возьмем тебя, Галиен. Оставайся у нас на ночь, а завтра с утра — в путь.
Галиен скинул с плеча объемистый рюкзак и сел расшнуровывать высокие ботинки.
Глава 5Долина Высокого Стебля
Наклонившись над большим, чугунным котлом, Кей помешивала деревянной ложкой булькающую пшеничную кашу с кусочками сала. Почерневшее дно котла лизал быстрыми языками огонь, трещали поленья и летели искры.
Костер развели под навесом — большим деревянным щитом, широкий край которого на петлях был прикреплен к фургону Кей. Когда фургон был в пути, навес опускался и закреплялся плотно на его стене. А во время стоянок щит поднимали и подпирали прочными, деревянными брусьями. Получалось подобие крыши, предохраняющее от дождя.
Под этим навесом каждый вечер разводили костер, и Кей готовила ужин — кашу с мясом или с салом. Приятным дополнением к каше служила квашеная капуста с луком и чай со сдобными сухарями. Такая каша была единственной горячей пищей за целый день для мужчин-воинов, сопровождавших обоз. С утра они наскоро пили чай с сухарями и ели орехи и сухофрукты.
Кей поднялась от костра и посмотрела на маленького Грэга. Мальчик стоял около Джейка и наблюдал, как тот разбирает сорванные накануне стебли трав, отрывает листья и невзрачные белые соцветия и раскладывает для просушки на деревянном подносе с бортиками. Грэг тоже бы с удовольствием поотрывал листочки от стеблей, но Джейк ему не давал. Мальчик нетерпеливо переминался с ноги на ногу, притопывая ботиночками по опавшим сосновым иглам. Он стоял боком к костру, и одна половина его лица была освещена оранжевыми отблесками, а другую скрывали сумеречные тени. В лесу осенью темнело рано.
Тут же под навесом сидели Тэн, Самэйн, Галиен, два высоких, широкоплечих брата-близнеца Мэн и Мас. Близнецы походили друг на друга так, что различить их можно было только благодаря шраму над правым глазом у Мэна — оба с аккуратными, маленькими бородками, у обоих волосы на лбу прихвачены тонкими кожаными ремешками.
В стороне разрубал сучья для костра Лариэн, — уже немолодой, молчаливый воин.
Четверо воинов стояли на карауле, их фигуры скрывались в сумерках за деревьями. В два часа ночи их должны были сменить те, что сидели сейчас у костра. Кей в это время будет спать рядом с Грэгом в теплом фургоне и сквозь сон слышать стук унылого дождя по крыше.
Вот уже пять дней, как их отряд в пути, пять дней, как Кей готовит ужин на костре под навесом, пять дней, как сквозь сон слышит шум дождя. Ехали они медленно, не спеша, по узкой, кособокой, совершенно не приспособленной для фургонов тропинке через поросшие лесом холмы и неширокие низины, и вот уже два дня, как лил холодный, мелкий дождь днем и ночью, с небольшими промежутками затишья. Тропинка, разбухшая от воды, сильно замедляла путь, колеса то и дело вязли в грязи, и воинам приходилось выталкивать фургоны, помогая лошадям.