Марк привлек Кей к себе и поцеловал в щеку. Девушку обжег холод его бледных губ, но Марк снова заговорил:
— Ты повернулась и ушла в тот вечер. Я еле удержался от того, чтобы броситься вслед за тобой. А Лэстин не удержался… Но ведь он не был помолвлен. На следующее утро я прислал тебе цветы, и стал делать это каждый День Поклонения. Я не мог подписываться под ними, но не дарить тебе эти небольшие подарки тоже не мог. А после появился Гзмарданум, и все изменилось…
Кей вспомнила ярмарку на площади перед Башней Поклонения и сказала:
— Но сначала ты подарил нам с Джейком часы…
— На самом деле тебе. Джейка ни разу не интересовали механические игрушки. А мне хотелось делать тебе подарки, безумно дорогие и много. Мне хотелось прогнать грусть из твоих зеленых глаз, хотелось видеть, как ты смеешься. Иногда я следил за тобой, издалека, кончено, чтобы ты не заметила. Если не дежурил на стенах, то обязательно провожал тебя вечерами, когда ты возвращалась домой из магазинчика. В один из таких вечеров и попал к нам Грэг. И я гордился тобой. Ты так легко отдавала свою любовь ему, словно внутри тебя бил мощный источник. Словно ты родилась и выросла в Суэме, и страсти нашего мира тебя не коснулись. И временами, глядя на тебя и мальчика, я мечтал, чтобы ты родила для меня сына.
Странная боль вновь поднялась в душе Кей. Почему в словах Марка ей слышится обреченность? Почему две слезинки сбежали по ее щекам?
— И я и Джейк догадывались, что в твоем прошлом не все просто и гладко. Джейк так вообще чувствует такие вещи. Но мы знали, что Отец обязательно пошлет покой и умиротворение твоему сердцу, и берегли тебя, как могли. Поэтому, сначала, когда я узнал о Лэстине, у меня руки чесались набить ему морду. Джейк с трудом удержал меня, и, как всегда, был прав.
— А после ты уехал… — подсказала Кей.
— Да, мне пришлось уехать. Я сильно тосковал за тобой, Ник это заметил сразу. И когда я поведал ему о своих чувствах, он посоветовал разорвать помолвку с Кенаан-Ланой. Но тут появился Ламэс с пророчеством, и стало ясно, что и я, и ты — избранные. Дальше ты знаешь. Никогда еще в своей жизни я не торопился так вернуться в Такнаас, как этой осенью. Я помню, что первым делом направился в Желтый Дом. Мне так хотелось увидеть тебя, что я не стал отводить в конюшню взмыленного Мураша. Оставил его у ворот и рванул к двери.
— Да, я помню, — Кей улыбнулась.
— Помолвку расторгли без проблем, стоило только мне сообщить о том, что я — избранный. И мне надо было тогда же объясниться с тобой и стать твоим мужем. Еще в Такнаасе. А я подумал, что лучше сделать это после того, как будет исполнено пророчество. Не могу простить себе этого…
— Ты уверен, что я бы согласилась?
— Ник, еще до моего возвращения в Такнаас сказал, что ты тоже любишь меня, потому я надеялся. Ты ведь согласилась бы, Кей?
— Да, конечно. Я бы согласилась.
— Скажи, что ты тоже меня любишь, — с нежностью в голосе попросил Марк.
— Я люблю тебя, Марк, — глядя в его глаза произнесла Кей.
Из темноты прохода вынырнул беспокойный Папоротник — он бегал вниз по коридору. Остановившись у входа в нишу, пес принюхался и беспокойно заскулил.
— Пора двигаться дальше, куда это запропастились Джейк и Сэм? — проговорил Марк.
Он повернулся к Кей так, что его глаза оказались совсем рядом, синие, с серыми лучиками. Провел кончиками пальцев по ее щеке — и какими холодными были эти пальцы!
— Куда нам ехать, ты знаешь? — спросила Кей.
— Сейчас выберемся на Черные Земли и вернемся к туннелю. К тому, через который вышли. Джейк, Сэм и ты должны доставить Меч в Лионас.
— А ты?
— Я не успею добраться до Лионаса. Яд уже действует в моем теле.
— Нет, Марк, не говори так, — Кей заговорила торопливо и горячо, с надеждой всматриваясь в любимые глаза, — мы должны успеть.
— Кей, — Марк поднял брови, отвернулся и посмотрел на рукоять меча в своей руке, — Джейк немного перепутал. Подземный безопасный проход, который он увидел на карте, ведет к лесу нгурхори, из которого до Лионаса почти сутки пути. Посмотри сама, карта в седельной сумке Мураша.
Карту Кей нашла сразу, ее неровный, словно обгрызенный, кусок углом торчал из кожаного мешка. Стараясь не пораниться об острые края, девушка вытянула ее и вернулась к Марку. Посветила факелом на вырезанные в темной древесине бороздки.
— Смотри, — Марк наклонился над пластинкой, — узкие туннели, непроходимые для ящеров, выделены серебром. Обычные коридоры и площади никак не выделены. А белые линии — это границы наземных городов. Наш путь — тот самый безопасный проход — подписан. Видишь?
Крохотные буковки еле просматривались в свете факела, но девушка, все же, прочла: «в благословенные земли». Линия действительно выводила не к самому Лионасскому Кольцу, а гораздо севернее, где и должен был находиться лес-нгрухори.
— Я бы все равно не успел.
Ничего не отвечая, Кей вновь и вновь всматривалась в карту. Неужели другого пути нет? Неужели действительно у Марка нет ни одного шанса?
Серебряные линии, белые линии, глубокие бороздки… Давно умершие, опустевшие города, молчаливые свидетели погибшей цивилизации. Хаспемил, чуть восточнее еще два маленьких городка — Немсупи и Гантос.
— А если ехать не под землей, а через заброшенные города? — вдруг спросила Кей, — Это самый прямой и короткий путь. И мы могли бы успеть…
— Там полно надхегов и этих странных животных, что напали на нас в Храме Поклонения. Я даже не знаю, как эти животные называются. Это опасный путь, а вас только трое — девушка, хромой парень и мальчик…
Он замолчал, с тревогой и скорбью глядя на Кей, после сказал:
— Я уже сейчас почти не чувствую ног, и временами у меня темнеет в глазах. Сколько еще я буду в сознании, час, два, три? А вам надо обязательно доставить Меч…
— Нет, Марк, этого не может быть…
— Ты плачешь, Кей… — Марк слабо улыбнулся и стал осторожно вытирать слезы с щек девушки, — моя храбрая, славная девочка… Мне жаль, мне очень жаль, что нам не быть вместе… Я успел оставить завещание у старейшин Лионаса на тебя. Ты наследуешь все мое имущество и мой дом в Лионасе. У тебя и Грэга будет все необходимое, хотя у тебя и так было все необходимое…
— Мне не нужен твой дом, Марк, — прошептала Кей.
Сухие губы, потрескавшиеся от мороза, с болью выговаривали слова, но эта боль казалась ничем по сравнению с мертвенной, жуткой пустотой, разрастающейся в груди.
Как темно в этих коридорах… Как холодно и пусто… Как мертво и страшно… Неужели им придется оставить Марка в этом мраке?
Внезапно из темноты прохода вынырнул Джейк, а за ним Сэм.
— Все, нам надо идти. Марк, мы двигаемся через наземные города, коротким путем. Через Немсупи и Гантос. Меч обладает необычайными свойствами, он защитит нас от диких животных. Мы должны успеть… У нас получится довезти тебя живым… Кей, помоги ему подняться…
Надежда вспыхнула ярче двух факелов. Марк поднял голову, глянул на Джейка, быстро спросил:
— Ты уверен?
— Да, я получил ответ. Свойства Меча уникальны, против него не устоит никакое зло. То есть, я имею в виду, что этот Меч страшен для демонов. Он имеет власть действовать на духовных сущностей. Это действительно Меч Ангелов. Так что давай, Марк, поднимайся.
Двигался Марк с трудом, тяжело опираясь на плечо Кей, потому шли они медленно, с частыми остановками. Иногда Сэм поддерживал Джейка, тому тоже нелегко давался темный подземный путь.
Кей мучили страхи. Горячим огнем жгла мысль о том, что это — последняя совместная дорога с Марком, что они не успеют, не справятся, не смогут. Боль, отчаяние и тоска давили, словно каменный груз, а темнота коридора, едва рассеиваемая факелами, лишала последней надежды. Ни солнца, ни воздуха, ни света… Каждый шаг — словно прыжок в безнадежность, каждая минута — как песчинка в песочных часах вечности. И осталось их — этих песчинок — так мало для Марка. И если ей не удастся сберечь его, не удастся спасти, и он останется на мертвых Черных землях, и жизнь уйдет из его тела…
Эти мысли, как раскаленные угли, причиняли жестокую, неуемную боль. Марк, наверное, думал о том же, но дорога ему давалась гораздо тяжелее, чем Кей или Джейку. Он держался из последних сил, временами его тело сотрясала короткая дрожь, тогда они останавливались, и Кей поддерживала его. Марк не жаловался, лишь глухо стонал, когда боль становилась сильнее.
— Ты чувствуешь свои ноги? — спросил у него Джейк.
— Нет, — Марк качнул головой, — я не чувствую. Болит спина и голова. И очень холодно…
— Начинается паралич, — глухо заключил Джейк и отвернулся в темноту.
— Выберемся и разведем костер, — глупо пообещала Кей, и тут же поняла, что костра не разжечь, на черных землях не раздобыть топлива.
— Посмотрим, — пробормотал тихо Марк.
— Нет же на Черных Землях дров, — Сэм оглянулся, — нам не согреть его костром…
Никто Сэму не ответил. И так было ясно.
И когда, наконец, до путников долетел свежий ледяной воздух с поверхности, Кей не обрадовалась и не почувствовала облегчения. Зато обрадовался Папоротник, дернул нетерпеливо хвостом и устремился вперед. Взбрыкнула Дорогуша — ее повод Кей держала в руке. Мураш ступал сам за своим хозяином, замыкая маленький отряд.
Еще немного, и подземный туннель закончился. Кей, Марк, Джейк и Сэм вышли через узкую, как нора, пещерку, в серый, утренний свет. Под ногами странной рыхлой смолой чернела земля, над ней лениво шевелился туман. Горизонт терялся за тусклой, туманной завесой, и казалось, что эта завеса все время движется, меняет форму, бледнеет и расплывается…
— Давайте отдохнем, я не могу больше идти… — выдохнул с болью Марк и сел, привалившись спиной к овальному, похожему на овечью шапку, холмику.
Выход из туннеля чернильным пятном темнел на склоне холмика, туман обтекал этот выход, будто пугаясь той темноты, что скрывалась в нем.
Кей пристроилась рядом с Марком, обняла его за плечи, накинула сверху края плаща, пытаясь согреть своим теплом.