они вновь решил напасть, она вызвала духа и стала ждать.
Танто в очередной раз столкнулся с тэцубо, но теперь, стоило оружию скреститься, Цубаса и они отступали, ища слабые места противника. Они кружили, сталкивались и вновь расходились, чтобы потом начать все сначала. Ёкай выглядел напряженным, даже раздраженным, в то время как лицо Цубасы надежно скрывала маска, и только по резким, несколько дерганым движениям Аямэ могла хоть как-то понять его состояние.
Когда они оказался совсем рядом, Аямэ уже знала, что он попытается напасть на нее. Тэцубо обрушилась со всей возможной силой, но она отпрыгнула в сторону и сразу же отдала приказ сикигами-зайцу. Почти неразличимый из-за окраса дух бросился они под ноги, заставив того оступиться. Не дай Аямэ зайцу больше своей ки, сикигами мгновенно бы исчез под его пятой, но крепкое тело выдержало давление, в то время как они потерял опору.
Цубаса отреагировал так быстро, как того ожидала Аямэ. Оказавшись перед они, он вспорол ему брюхо и тут же оказался с ног до головы залит черной вязкой кровью. Они закричал так громко, что Аямэ хотелось закрыть уши, но вместо этого она забежала ёкаю за спину и выпустила из рук священный талисман.
Подхваченный порывом ки Аямэ, талисман устремился к они и, как только коснулся багровой кожи, вспыхнул белым пламенем. Они закричал еще громче, еще протяжнее. Отбросив в сторону тэцубо, он вскинул руки в безуспешной попытке отлепить талисман, приставший к нему точно меж лопаток, но пламя слишком быстро поглощало тело.
Развернувшись к Аямэ, которая едва успела избежать удара, они попытался достать ее голыми руками, но Цубаса, оказавшийся рядом, не позволил, загородив Аямэ собой. Они совершенно неожиданно расхохотался – безумно и отчаянно, а после вперился одичавшим взглядом в Цубасу.
– Она все еще ждет тебя, – с довольной ухмылкой произнес они и окончательно растворился в священном пламени.
Повисла тишина, которую нарушали только звуки леса. Аямэ настороженно взглянула на Цубасу, залитого кровью и смотрящего перед собой невидящим взглядом. Спросить его о последних словах они хотелось как никогда сильно, и Аямэ, мысленно проклиная себя, решилась задать вопрос. Прежде она слишком часто молчала, сейчас же хотела услышать ответ, даже если время казалось неудачным.
– Кто тебя ждет?
– Идзанами…[94] – прохрипел Цубаса после короткого молчания. – Кажется, пора тебе узнать обо мне немного больше.
Глава 10. Тени, сокрытые в прошлом. Свет, озаряющий будущее
Встреча с Ваканой произошла совершенно случайно. Цубаса лишь исполнял свои обязанности – метался от одного бога к другому, разнося новости да приглашения выпить саке или сётю, и однажды попросту перепутал место, куда ему следовало отнести очередное послание. Маленькая богиня спокойствия смотрела на него немного недоверчиво, держа в руках цветок лотоса, и никак не могла понять, чего от нее хочет неожиданно ворвавшийся на ее земли Цубаса. Он же в ответ начинал злиться. Ватацуми-сама устраивал празднование в честь своей любимой дочери и звал богов Небес, чтобы и они почтили своим присутствием красавицу Тоотама-химэ. Цубасе следовало как можно скорее покончить с работой и вернуться к отцу, чтобы вместе с ним отправиться на празднество.
– Простите, но я не знакома лично с Юрие-сама. Вы ошиблись, – чуть поклонившись, произнесла Вакана, отталкивая от себя кувшины саке.
Цубаса подавил тяжелый вздох. Он стоял перед богиней, потому не стоило показывать себя в дурном свете, – отцу такое точно не понравится, а слухи о недостойном поведении наверняка дойдут до него, как бывало не раз.
Едва заметно переведя дыхание, Цубаса взглянул на богиню, невольно отмечая ее красоту – аккуратное лицо с подведенными краской темными глазами, уголки которых тянулись вверх, чуть вздернутый нос, мягкая улыбка. И весьма высокая, что почему-то несколько смутило Цубасу, и он тут же торопливо произнес:
– Вы Ваката-сама?
– Нет, – покачала она головой, но Цубаса даже не слышал ее ответ, поэтому сразу продолжил:
– Значит, этот подарок…
Он так резко замолчал, крепко стиснув зубы, что тишина густой пеленой повисла между ними.
– Меня зовут Вакана, карасу-тэнгу-сама. – Она вновь поклонилась, теперь глубже и почтительнее, чем когда отказывалась от подарка. – Да благословит Аматэрасу-сама ваш день.
– И в-ваш… – Цубаса неловко поклонился в ответ, чувствуя, что готов сейчас же отправиться в Ёми, только бы не испытывать этого всепоглощающего стыда и неловкости. – Прошу прощения, я…
– Вы, должно быть, очень устали, раз допустили подобную оплошность. – Вакана улыбнулась, сложив руки на оби. – Позвольте угостить вас чаем. Даже небольшого отдыха должно быть достаточно, чтобы привести разум в порядок и почувствовать себя лучше.
Она не дождалась его ответа, просто развернулась и направилась в дом – большой, с широкой энгавой и распахнутыми настежь сёдзи. Обычно Цубасе не нравилось подобное поведение, от него веяло пренебрежением к мнению гостя и завышенным самомнением хозяина, но отчего-то от Ваканы он этого не чувствовал.
В гэнкане его встретили духи, в гостиной – несколько призраков, один из которых указал на внутренний сад, где Вакана уже разливала чай по пиалам, ожидая Цубасу.
– Вкус может показаться резким, но хорошо бодрит.
Никаких излишних церемоний, которые так любили в Небесном царстве. Простая встреча, чай с горечью в каждом глотке, тишина сада и любопытные духи, что сновали туда-сюда по дому, не то выполняя какие-то поручения, не то ища для себя занятие.
– Мне неловко, что я повел себя так грубо. Как я могу загладить свою вину? – выпив первую пиалу чая, спросил Цубаса, неотрывно глядя на Вакану, которая уже подготавливала вторую чашу. К отцу он уже опоздал, хотя вполне успевал к Ватацуми-сама, так что мог задержаться у богини еще немного.
– Для начала представьтесь. – Она улыбнулась, небрежно отбрасывая на спину длинные черные волосы.
– Цубаса, один из посланников богов.
– Ах, сын Ятагарасу-сама! Слышала о вас, – кивнула Вакана, довольно улыбаясь. – Насколько я знаю, отец возлагает на вас большие надежды и верит, что вы достигните небывалых успехов в будущем.
Цубаса поморщился. Отец всегда чего-то требовал, ожидая, что сын сможет превзойти его, но никогда не говорил, чего же именно хотел от Цубасы. Зато каждый раз разочарованно хмурился, когда они виделись.
– Кажется, мое замечание заставило вас страдать. Прошу за это прощения. – Вакана поклонилась, и, хоть она и извинялась, но оставалась спокойной, что нравилось Цубасе в разы больше, чем вечно виноватые лица других богов. Вакана скорее выглядела заинтригованной, словно хотела узнать, что именно в ее словах привело к подобной реакции. Приятное разнообразие.
– Всего лишь небольшое недопонимание между мной и отцом.
– Вот как… – задумчиво протянула она, всматриваясь в дно своей пиалы. Какое-то время она молчала, а после с улыбкой произнесла голосом, не терпящим возражений: – Знаете, я придумала для вас наказание за грубость при первой встрече. Как насчет того, чтобы каждый раз, когда ваше с Ятагарасу-сама недопонимание вновь начнет на вас давить, вы приходили ко мне в гости?
– Больше похоже на благодарность, чем на наказание, – заметил Цубаса, невольно улыбаясь. Накопившаяся усталость уже не давила на плечи неподъемным грузом, чай действительно прояснял разум, а предложение Ваканы казалось соблазнительным и любопытным.
– Буду ждать вас. Надеюсь, вы обязательно придете. – Не предложение, а требование и явное окончание разговора. Она действительно отличалась от остальных богинь, которых он знал.
– Тогда с удовольствием буду нести наказание, Вакана-сама. До встречи.
Низко и почтительно поклонившись, Цубаса встал и направился в сторону выхода. У сёдзи его ожидал призрак, сперва сопроводивший к богине, теперь же провожавший вон.
Ошибка, что изменила все. Судьба, которую невозможно избежать.
Так сперва зародилась их дружба, что вскоре переросла в отношения. Ятагарасу, как бы ни хмурился и ни выглядел разочарованным, ничего не говорил, только смотрел устало и обиженно, словно сын вновь его подвел. Цубаса уже не обращал внимания – добиться похвалы отца и без того было сложно, так что он оставил это занятие и просто делал то, на что способен.
Их брак с Ваканой благословил Цукуёми-сама. Бог луны если и удивился тому, что именно его попросили связать их узами брака, никак этого не показал, скорее выглядел довольным и гордым. Аматэрасу-сама стояла в стороне, с неизменной мягкой улыбкой на губах, и не сводила глаз с пары. Не знай Цубаса богиню солнца, подумал бы, что она замыслила дурное, но Аматэрасу с сотворения мира оставалась наиболее доброй богиней, потому ни о чем плохом Цубаса не думал.
Так шли годы. С благословением богов Вакана и Цубаса стали родителями. Близнецы Такаси и Тадаси, больше похожие на отца, чем на мать, появились в зимний день, когда Цубасе впервые поручили отправиться в Ёми. Пока Вакана с духами и низшими богами находилась дома, готовая в любой момент явить на свет наследников и потомков самого Ятагарасу, Цубаса стоял у входа в Ёми и проклинал отца за его приказ.
Цель его оказалась проста: отправить в Ёми духов, что своевольничали в мире людей. Обычно этим занимались другие – младшие боги, только получившие своих первых последователей, цуру[95], оберегавшие людской покой, а то и вовсе хаину[96]. Цубаса же впервые выполнял это поручение, данное к тому же в столь неудобное время.
Все вокруг дышало отчаянием и безнадежностью. Все, что оставалось, – бесконечная тоска и серость, которой казался мир. Словно все вдруг стало неважно, незначительно, поверхностно. Счастье слишком мимолетно, радость быстро сменяется болью, жизнь уходит так же торопливо, как и появляется.