молнии. Аямэ могла поклясться, что котобуки состоял как минимум из десяти разных животных.
– Из всех двенадцати священных зверей, – Цубаса будто прочел ее мысли, тут же зашептав на ухо.
Котобуки мгновенно повернул голову в их сторону. Поразительно умные глаза впились взглядом в Аямэ, заставив ее замереть, а после и вовсе затаить дыхание, когда зверь неторопливо двинулся в их сторону. Он ступал неслышно и прямо, ни разу не склоняясь, даже наоборот – деревья, как живые, изгибались в разные стороны, только бы не затронуть котобуки. И стоило сиянию зверя коснуться голых ветвей, как почти мгновенно на них появлялись первые зеленые ростки.
Холодный острый нос уткнулся Аямэ в шею, длинные усы защекотали кожу, когда котобуки приблизился к ним. Цубасу он проигнорировал, как если бы того и не было рядом, сосредоточившись на Аямэ. Обнюхав ее с макушки едва ли не до пят, котобуки фыркнул, отступил на шаг назад и исчез, растворившись в воздухе.
– Кажется, вы ему понравились, – довольно произнес новый голос, и Аямэ заторможенно повернулась в сторону говорившего.
– Такуми-сан. – Приветствие Аямэ больше походило на вопрос.
– И вновь мы встретились, – с мягкой улыбкой поклонился Такуми, вызывая в Аямэ желание отдать ему должное уважение, но ей не позволил Цубаса, чуть крепче сжав плечи. – Карасу-тэнгу-сама.
– Приветствую, – нехотя ответил Цубаса, и в его интонации отчетливо прозвучал холод.
Аямэ нахмурилась. Между Такуми и Цубасой ощущалось легкое недовольство и напряжение, неясное и оттого раздражающее. Аямэ казалось, что она услышала конец разговора, и теперь не понимала, что же произошло в его начале, если настроение собеседников было несколько мрачным.
– Мы встречаемся все чаще, – не могла не заметить Аямэ в слабой попытке перевести внимание на себя.
– Наше знакомство подтолкнуло меня вновь начать путешествовать. Пусть пока и недалеко от деревни моей Тисато, но важен первый шаг, ведь так?
Аямэ могла поклясться, что на последних словах Такуми посмотрел на Цубасу. Чуть усилившееся давление на плечи только подтвердило ее предположение, но все равно не давало ответы на вопросы, которые то и дело возникали в голове.
– Возможно, тогда нам следует уйти первыми? – весьма грубо спросил Цубаса.
– Аямэ-сан, вы не против, если я сопровожу вас? – Такуми не менее грубо проигнорировал слова Цубасы и мягко улыбнулся.
– Проводите друг друга, – не выдержала нарастающего напряжения Аямэ и недовольно нахмурилась.
Такуми и Цубаса застыли, потрясенно уставились на Аямэ, переглянулись и отвернулись. Вот только если в поведении Такуми ощущалась небезызвестная лисья хитрость, то Цубаса напоминал нахохлившуюся птицу. Даже перья на его крыльях встопорщились.
Ситуация до боли напомнила день, когда ее заставили присматривать за самыми младшими учениками. Дети не старше восьми лет отказывались сидеть спокойно на своих местах, то и дело перешептывались, а парочка даже пыталась устроить драку по совершенно нелепой причине – не поделили сладости. Кто-то из старших оммёдзи принес несколько упаковок ёканов, которые после завтрака раздали младшим ученикам, и кому-то показалось, что другие съели больше.
На споры Аямэ могла закрыть глаза, но в какой-то момент драка действительно началась. И при других обстоятельствах она бы позволила детям решить свои разногласия способом, к которому и сама нередко прибегала в детстве, но кто-то ударил Ясуси в висок невесть откуда взявшимся боккэном. Ясуси оставался единственным спокойным ребенком среди пятнадцати паршивцев, и его ранили ни за что. Такой несправедливости Аямэ не вынесла, так что нагоняй от нее получили все, кроме Ясуси, которого она предварительно отвела к лекарю. После того случая ее не оставляли с малышами, так что плюс в ситуации тоже нашелся.
И, глядя сейчас на Цубасу и Такуми, Аямэ не могла отделаться от мысли, что они похожи на тех не поделивших сладости детей. Пусть она не славилась великой женской интуицией, о которой не раз упоминала Генко, но подозревала, что сейчас сладостью оказалась сама Аямэ.
– Вы сказали, что начали путешествовать? – вежливо поинтересовалась Аямэ и чуть ближе придвинулась к Цубасе, что казалось правильным решением. Он расслабил руки и ки, исходящая от него, стала куда спокойнее.
– Меня не было в деревне больше недели, пора бы возвратиться, – кивнул Такуми, не прекращая мягко улыбаться, что начинало раздражать. Хотя раздражала Аямэ даже не сама улыбка, а скорее направленный на Цубасу взгляд. Говорил Такуми с ней, но глаза его то и дело скользили мимо.
– Понимаю. И в таком случае принимаю ваше предложение.
Причин, чтобы отказать Такуми в совместном путешествии, она не видела, скорее наоборот, он вел себя вежливо, и было бы грубо говорить «нет», когда единственная причина – небольшое раздражение от его хитрой улыбки и недовольство Цубасы. Достаточно с Аямэ злости, пусть она останется в пределах Сакаи.
– Пойдемте? – вежливо поинтересовался Такуми, и Аямэ кивнула.
Стремительную даже не пришлось вести – она послушно шла за ними, и Аямэ подозревала, что здесь не обошлось без магии ёкаев. Какой именно, она не знала, но уверенность от этого не умалялась.
По правую руку, куда ближе, чем того требовали приличия, от нее шел Цубаса, хмурый, но в целом более спокойный, чем раньше. Слева, на расстоянии пары шагов, заложив руки за спину, шагал Такуми. И, находясь точно между ними, Аямэ не могла понять, в какой момент ее жизнь изменилась настолько сильно, что общество ёкаев стало для нее привычным. Эти мысли не впервые посещали ее, но сейчас и вовсе захватили разум.
«Во всем виновата Генко», – в итоге решила Аямэ, кивая собственным мыслям, за что получила два удивленных взгляда, но легко отмахнулась от них.
Если бы не эта лисица, ставшая центром многих проблем в прошлом, Аямэ бы вряд ли втянули в разборки богов. Она бы вела тихую борьбу со старейшинами своего клана, спорила на встречах с Рюити и Рётой, порой встречалась с Хитоси, но никак не общалась с ёкаями как с близкими друзьями.
Аямэ покосилась на Цубасу.
А некоторые становились еще ближе, чем просто друзья.
Эта мысль заставила перевести раздраженный взгляд на Такуми. Это ведь он посеял в ней зерно сомнений, заставив принять факт, что родным может стать кто-то вне семьи. Раньше Аямэ верила, что, кроме Рэн, не будет ни одного человека, кто бы стал ей по-настоящему дорог, но теперь сомневалась в этом.
«Ах, так во всем виновата даже не просто Генко! Это особенность всех лисиц».
Поджав губы, Аямэ закатила глаза и шумно выдохнула, из-за чего Цубаса и Такуми вновь посмотрели на нее.
– Вас что-то тревожит? – заботливо спросил Такуми.
– Просто мысли, не обращайте внимания, – покачала она головой.
Они вновь погрузились в тишину, весьма напряженную и неудобную. Аямэ пыталась отвлечься, прокручивая в голове все, что с ней случилось за последнее время. Вспомнившийся разговор с матерью вызвал злобное удовлетворение, Совет старейшин – раздражение, Цубаса… О нем размышлять не стоило, потому что эти мысли уводили ее все глубже в рассуждения о том, в какой момент ее отношение к нему изменилось. Так что в итоге Аямэ решила начать разговор, обратившись к Такуми:
– Как вы оказались здесь?
– Просто следовал за котобуки. Он появился рядом с моей деревней, принеся туда благословение, и я решил, что первое путешествие за почти сотню лет вполне может пройти в компании священного зверя.
– Значит, слова, что именно я подтолкнула вас покинуть деревню хотя бы ненадолго, – ложь? – Аямэ не знала, злиться ей или восхищаться столь искусным мастерством обращаться со словами.
– Нет, что вы! Просто я набирался сил и решительности.
– Лучше бы набирался разума, – пробормотал Цубаса тихо, но Аямэ его услышала и с трудом сдержала смешок.
– Ох, я забыл спросить в прошлый раз! – воскликнул Такуми, замирая посреди дороги. – Как вам мой подарок?
Сперва Аямэ не поняла, о чем он говорит, да и недовольно цокнувший языком Цубаса тоже не помогал, отвлекая.
– Кикимими, – подсказал Такуми.
Она не успела ничего ответить, как перед ней оказался Цубаса, закрывая от Такуми. Его ки забурлила, вырываясь наружу острыми иглами, перья встопорщились, а весь облик так и говорил о том, что он готов броситься в бой.
– Ты с ума сошел? – едва не закричал Цубаса. – Этот дар может быть опасен для оммёдзи!
– Я не сомневался в силах Аямэ-сан, именно поэтому и одарил ее кикимими.
– Как ты? – Цубаса проигнорировал Такуми и обернулся, внимательно всматриваясь в ее лицо. – Были проблемы с этим проклятым подарком?
– Я… Пару раз птичьи голоса просто врывались в мою голову. Когда я отвлекалась или теряла контроль над ки. В остальном я никого не слышу.
– Вот почему кикимими не дарят оммёдзи! Чужие голоса отвлекают! – Цубаса вновь обернулся к Такуми, который совершенно не выглядел виноватым.
– Вот почему его не дарят слабым оммёдзи. Для тех, кто так же силен, как Аямэ-сан, кикимими может стать отличным помощником в сражениях и жизни. – Такуми настаивал на своем. – Да, оммёдзи приходится постоянно контролировать свою энергию, но разве это не к лучшему? В итоге мастерство владения ки становится столь высоким, что больше походит на продолжение тела. Разве не так?
На последних словах Такуми посмотрел на Аямэ, заставив ее задуматься. Пожалуй, в его словах скрывалась толика правды. Она считала, что стала лучше управлять энергией благодаря советам Цубасы, но, возможно, в этом была и заслуга неожиданного подарка лиса. Она действительно не обращала внимания на кикимими большую часть времени, ки почти интуитивно блокировала этот дар, забывала о нем, не давая ему вмешиваться в обычную жизнь. Аямэ не пробовала раньше, но, судя по всему, могла использовать кикимими по собственному желанию.
– Все в порядке, и я действительно благодарна за подарок, – поклонилась Аямэ. Такуми улыбнулся так, что его глаза напомнили полумесяцы, а вот Цубаса нахмурился чуть сильнее.