– Я никогда к этому не привыкну, – раздраженно проворчала она, отворачиваясь от толпы и глядя на Цубасу. – Мне не нравится.
– Мне тоже, но мир меняется. – Он пожал плечами, криво улыбаясь, из-за чего Аямэ нахмурилась еще больше. Невысказанное «тебе тоже пора измениться» повисло между ними мягким упреком, который она недолюбливала.
– Значит, торчать мне в эпохе Эдо.
– Она закончилась почти полтора века назад.
– Ох, заткнись.
Токио продолжал шуметь, все такой же яркий и пестрый, даже под дождем. Аямэ фыркнула, недовольно пряча руки в карманы широких брюк, вздрогнула от нескольких капель дождя, что скользнули по шее под теплый свитер, и раздраженно засопела. Тихий смешок Цубасы не улучшил настроение, но помог немного расслабиться, а крыло, которым он скрыл ее от дождя, и вовсе заставило улыбнуться. Это не исправило общую ситуацию, но сделало Аямэ чуть менее раздраженной.
– Он опаздывает, – несколько минут спустя проворчала Аямэ, прижимаясь к теплому боку Цубасы.
– Он всегда опаздывает. – По голосу Цубасы было невозможно понять, смирился он с данным фактом или же просто хорошо скрыл недовольство. Аямэ предпочла второй вариант.
– Я вовремя! Это вы слишком рано.
Они обернулись, встречаясь взглядами с мужчиной. Высокий и худощавый, с торчащими во все стороны каштановыми волосами, уставшим лицом, на котором ярко выделялись янтарные глаза, в длинном плаще и с черным зонтом, с которого текла вода прямо на одно плечо, потому что он старательно защищал от дождя кого-то позади себя.
Аямэ наклонилась в сторону, высматривая неожиданного гостя.
– Сейти, кто она?
– М-м-м… Моя новая ученица.
– У тебя не бывает учеников.
– А теперь есть! Представься, не бойся!
Из-за его спины вышла девушка. Невысокая на фоне длинного Сейти, но выше Аямэ, и молодая, что сразу бросилось в глаза. Вряд ли старше восемнадцати, с длинными прямыми волосами, собранными в высокий хвост, испуганным взглядом. Она нервно заламывала пальцы, словно боялась присутствующих.
– Симадзу Рэн, приятно познакомиться!
Она торопливо, но глубоко поклонилась и вновь замерла, глядя на Аямэ и Цубасу встревоженными глазами. Аямэ моргнула, непонимающе глядя на девушку. Имя откликнулось в душе далекой, позабытой тоской, но не всепоглощающей болью, а вот фамилия натолкнула на рассуждения:
– Как самурайский клан?
– Бабушка… – Девчонка замялась. – Бабушка говорила, что наш род восходил к самураям, но кто-то из предков однажды выбрал другую профессию и отделился от клана. Поэтому и да и нет.
И испуганно вжала голову в плечи.
– Ну все, познакомились, и довольно. – Сейти вновь заслонил собой Рэн. – Как я сказал, Рэн-тян моя ученица, так что не лезьте к ней со странными вопросами, особенно ты, Аямэ-сан. Так чего хотели?
– Почему это особенно я?
– Боги недовольны вашей работой. – Цубаса не дал разгореться очередной перепалке, как происходило не раз в прошлом. – Бюро следит за ёкаями, продолжая дело оммёдзи, но со своими обязанностями вы не справляетесь.
– Чем больше людей, тем больше ёкаев и проклятых мест, ведь так? Да и я не могу один следить за всей Японией, а остальные не настолько хороши, вот и причина.
Аямэ стиснула зубы, только бы не огрызнуться. Как мог родиться такой потомок у Ясуси? Ее милый племянник никогда не был настолько наглым, самоуверенным и ленивым. Сменилось не так много поколений, а чудесный нрав рода Такаги растворился, погребенный где-то в Ёми. Иначе Аямэ никак не могла объяснить, почему все лучшие качества, которыми славилась семья Йосинори, пропали.
Чувствуя, как с каждым произнесенным словом Сейти у нее разгорается головная боль, Аямэ предпочла сосредоточиться на Рэн.
Хорошенькая. Это слово первым пришло в голову, когда Аямэ решила лучше ее рассмотреть. Не красавица, как кицунэ или юки-онны, но очаровательна настолько, что при желании вполне могла свести с ума не одного юношу. Явно скромна, прилежна и вежлива, как и положено японке. Аямэ не могла утверждать это в полной мере, потому что сама никогда не соответствовала требованиям идеальной женщины. Но в целом, судя по первому впечатлению, Рэн подходила под описание той девушки, которую любая мать ищет в невесты своим драгоценным сыновьям, но которую не каждому готовы отдать в жены.
Мысль неслась дальше, пока Аямэ силой не заставила себя остановиться и сосредоточиться. Что-то не так. Что-то с этой Рэн было не так.
Она еще раз прокрутила в голове собственные мысли, пока не выловила смущающее сравнение Рэн с ёкаями. Интуиция никогда не подводила Аямэ, вряд ли решила дать сбой сейчас.
– Откуда в ней столько энергии Ёми?
Аямэ грубо прервала разговор Цубасы и Сейти, но взгляд не отводила от Рэн, которая сжалась еще больше и спряталась за спиной самопровозглашенного учителя.
– Заметила все же… – Сейти тяжело вздохнул и вскинул голову, наигранно обреченно глядя на спицы зонтика.
– Думал скрыть ее под собственной ки? В девочке столько проклятой энергии, что даже странно, как на нее не слетелись все ёкаи в округе. – Аямэ смерила его разочарованным взглядом. И это он себя считал гением и лучшим оммёдзи нынешнего поколения?
– Вот поэтому я и взял ее в ученицы. Чтобы Рэн-тян училась контролировать ки и не стала жертвой какого-нибудь ёкая.
– Ты никогда не страдал альтруизмом, – вмешался Цубаса. – Откуда вдруг такие порывы?
Повисла тишина. Аямэ продолжала рассматривать сжавшуюся от ужаса Рэн, порой бросая взгляды на Сейти. Тот прищурился, пальцы его дергались как при игре на каком-нибудь музыкальном инструменте, но ни призвать сикигами, ни выпустить собственную энергию он не торопился.
Любопытно.
– Расслабьтесь, никто на нее нападать не будет, – весьма миролюбиво произнесла Аямэ, окончательно сосредоточившись на Сейти. – Ты и сам должен понимать, что в мире не слишком много школьниц…
– Я студентка, – тихо и упрямо проговорила Рэн, но Аямэ продолжила:
– …которых бы настолько ненавидели и проклинали, что она осталась человеком, но внутри нее поселился хаос из Ёми.
– Вы же посланники богов. И ничего не сделаете? – В ленивом голосе Сейти звучало недоверие.
– Ни боги, ни их посланники не вмешиваются в дела людей, пока те не влияют на мир. Если Симадзу Рэн вдруг сойдет с ума и решит уничтожить столицу, а то и страну, тогда мы примем меры. Дела людей касаются только людей. Какое дело бессмертным богам до существ, чья жизнь не более чем мгновение в вечности? – Цубаса произнес все на одном дыхании ничего не выражающим голосом и с самым отстраненным видом, который Аямэ когда-либо у него видела.
– Не думал, что ты настолько циничный. – На тонком лице Сейти появилась кривая ухмылка, скорее злая, чем насмешливая.
– Скорее, Сусаноо-сама, но суть вы уловили. – Цубаса проигнорировал выпад, как делал всегда, а вот Аямэ ощутила знакомое раздражение. Этот паршивец никогда не мог промолчать.
– Довольно! – Видя, что Сейти намерен вновь что-то сказать, выступила вперед Аямэ, убирая со лба волосы, которые норовили попасть в глаза. – Такаги Сейти, боги признают, что на данный момент ты сильнейший среди людей, кто борется с ёкаями, как признают и то, что вас мало, а ёкаев становится все больше и больше. Но это не отменяет недовольство богов, и они требуют, чтобы вы разобрались с проблемой как можно быстрее. Иначе благословенных станет еще меньше.
– Но количество ёкаев в таком случае увеличится. А значит, будет погибать больше людей, верующих станет меньше – и в итоге боги исчезнут. – Сейти снова зло усмехнулся, явно уверенный в собственной правоте, но Аямэ быстро стерла с его лица радость.
– Как сказал Сусаноо-сама: «Какая разница, если люди все равно умирают. Мир в любом случае погрузится в хаос, а мы просто исчезнем на пару сотен лет раньше». Не думай, что ты такой умный. Боги живут тысячелетиями, и возможность исчезнуть из мира уже не настолько пугает их, как когда-то.
Сейти недовольно поджал губы, но кивнул, перекатываясь с пятки на носок и обратно. Зонт качнулся вместе с ним, на мгновение прекратив защищать от дождя Рэн, и она пискнула, оказавшись под струями ливня. Неловко пробормотав извинения, Сейти бесцеремонно кивнул Аямэ и Цубасе, приобнял Рэн за плечи и направился к выходу с крыши, не позволяя ей попрощаться должным образом.
– Грубиян, – недовольно проворчала Аямэ в спину ушедшему Сейти.
– Почему ты все еще к этому не привыкла?
– Может, потому, что не хочу?
Цубаса хмыкнул, притянул Аямэ к себе и поцеловал в улыбающиеся губы.
Город внизу продолжал разноголосо петь. Кричала музыка, о чем-то говорили люди, гудели автомобили, а поверх этого шумел дождь, лишь немного заглушая творящуюся в городе какофонию.
Токио, созданный на землях когда-то небольшой деревушки Эдо, разросся до невиданных размеров, захватил звание столицы и готовился к надвигающимся неприятностям. За четыре с лишним столетия, сколько Аямэ прожила в этом мире, она научилась чувствовать грядущие изменения так же, как животные чуют приближающуюся катастрофу. И так же, как ощущала неприятности, Аямэ предчувствовала, что проблема будет решена. Будет нелегко, наверняка не обойдется без жертв, но люди разберутся, как делали всегда. Но это будет не ее сражение. Не ее потери. Не ее история.
Аямэ привычно прижалась к Цубасе. Дождь стихал, успокаивался город, воздух пах влагой и свежестью. И это обещало продолжаться еще долгие и долгие годы.
Глоссарий
Аманодзяку – маленькие злобные существа, похожие на они. Известны тем, что вызывают в людях самые темные мысли и эмоции, спрятанные глубоко в сердце.
Аматэрасу – богиня-солнце, одна из главных богов в японском пантеоне, прародительница императорского рода.
Баку – самый безобидный вид ёкаев, защищает людей от зла и кошмаров. Относится к химерам: баку небольшого размера, со слоновьим хоботом и бивнями, хвостом быка и тигриными лапами.