– Перестань, Ричард! – оборвал Нумар. Никогда прежде он не называл его Ричардом. – Ты не поможешь им, погрязнув в угрызениях совести. Отныне ты будешь жить, пытаясь загладить вину перед ней и сыном. Судя по словам Рафаэля, мальчик тебя обожает. И она доверяет тебе настолько, что позволяет быть рядом с сыном. Не сдавайся, докажи ей, как сильно ты любишь ее и сына. Когда она поймет, что готова опять открыть тебе сердце, она это сделает. Не опускай руки. Когда она снова дарует тебе любовь и доверие, ничто и никогда не сможет сравниться с этим счастьем. Уж я-то знаю.
Ричард кивал, чтобы только Нумар поскорее отвязался. Он больше не мог вынести ни слова на эту тему.
Довольный, что успокоил друга, Нумар наконец-то отпустил его. А в голове Ричарда настойчиво крутились слова Нумара: «Когда она поймет, что готова опять открыть тебе сердце, она это сделает».
А что, если Изабелла уже поняла, что не готова открыть ему сердце?..
Когда Ричард наконец вернулся в дом Изабеллы, именно она открыла ему дверь. Оказалось, что Изабелла отправила Маури прогуляться с семьей Роуз, а сама осталась, чтобы поговорить с ним.
С дурным предчувствием, спазмом сжавшим горло, Ричард последовал за ней в гостиную.
Как только они сели, Изабелла произнесла:
– Я случайно услышала твой сегодняшний разговор с Маури… с Рико.
Значит, Изабелла все знает… Неужели она собирается запретить ему приходить в ее дом и проводить время с Рико?
От приглушенных слов Изабеллы его захлестнула паника.
– Если тебе нужно мое благословение, чтобы сказать Рико правду, оно у тебя есть, Ричард. Я пойду навстречу твоему желанию быть с ним.
Все внутри у Ричарда будто взорвалось от восторга. Изабелла не гнала его из своей жизни, совсем наоборот! Она стала доверять ему, даря величайшую привилегию объявить Рико своим сыном.
Но… не давала ли она тем самым понять, что этим и исчерпывались их отношения? Он был лишь отцом Рико, а для нее… никем?
В прошлом он вел себя с Изабеллой непростительно плохо, хуже некуда, будто нарочно уничтожая ее чувства к нему. А она заслужила настоящих отношений. Самых лучших. И он совершенно для этого не подходил.
Но в таком случае имел ли он право называть Рико своим сыном? Разве ребенку не было бы лучше без такого отца, как он?
Зачем он вторгся в их жизнь? Чего искал? Искупления? Но это было невозможно. Любви? Он ее не заслуживал.
Если он любил их – а он любил их больше, чем это представлялось возможным, – их нужно было сделать счастливыми. Обеспечить их безопасность. Существовал лишь один способ сделать это.
Ричард с трудом поднялся, пытаясь совладать с пронзившей его болью. Болью прощания. На сей раз – навсегда.
– Если честно, мне кажется, ты была права, когда не хотела, чтобы я сближался с твоей семьей. Я рад, что меня неожиданно прервали, не дав совершить непоправимую ошибку и признаться. Это дало мне время осознать, что Рико не пойдет на пользу мое присутствие в его жизни. То же самое касается Роуз и ее семьи. Мне жаль, что я вторгся в ваши жизни и разрушил ваш мир, но я обещаю, что отныне оставлю всех вас в покое. Как только ты скажешь Маурисио, что я – не его отец, у него пропадет всякое желание зваться Рико. Это избавит мальчика от душевных травм, когда я исчезну из его жизни.
Потрясенная до глубины души, Изабелла смотрела вслед Ричарду, чувствуя, как с его уходом ее покидают жизненные силы.
А потом дверь захлопнулась за его спиной, и все внутри у Изабеллы оборвалось. Она как подкошенная рухнула на диван.
А она-то думала, что Ричард будет в восторге от ее благословения, даже решила дать ему карт-бланш, если бы ему вздумалось снова считать ее своей любовницей! Разумеется, при условии, что это никак не повлияло бы на сына. Ей было бы больно, если бы Ричард отверг ее. Но Изабелла была готова мириться с чем угодно, даже наблюдать, как он обретет любовь с другой. Главное, у Рико был бы отец, а Ричард присутствовал бы в ее жизни – хоть так.
Она и представить себе не могла, что за какие-то считаные часы он решит, что Рико ему тоже не нужен.
Видимо, погрузившись в семейную обстановку, Ричард понял, что не готов к такой жизни. Поэтому и решил сразу уйти, считая, что это сведет боль к минимуму. Но было слишком поздно. Ричард вряд ли понимал, как сильно привязался к нему Маури, какую глубокую рану оставит его уход в душе ребенка.
Что же касается ее самой, то эту рану Ричард нанес ей восемь лет назад. А теперь…
Теперь он уничтожил ее.
По возвращении Маури Изабелла бросилась к себе, чтобы отложить неприятный разговор до тех пор, пока сама не оправится от потрясения. Но Маури пришел, постучав в ее дверь, чего никогда прежде не делал, обычно влетая в комнату. Он сгорал от нетерпения узнать, когда Ричард придет завтра.
Лучше бы в ее плоть вонзились горячие иглы! Вынести это было бы легче, чем сказать Рико, что Ричард больше никогда не придет.
Рико не расстроился. Он впал в истерику.
– Он не бросил бы меня! – кричал сын. – Он обещал, что вернется! Это ты не хотела рассказывать ему обо мне! Он тебе не нравится, и когда он приходит, ты всегда молчишь, как бы хорошо он себя ни вел! Смотришь на него грустными глазами, пока не заставишь уйти. Но я не позволю ему уйти. Он – мой отец, я знаю это и верну его!
– Маури… милый, пожалуйста…
– Меня зовут Рико! – закричал он и вырвался из ее объятий.
Прошло несколько секунд, прежде чем Изабелла осознала: он унесся не в свою комнату, он сбежал по лестнице и вылетел из дома. Она бросилась за ним, выбежав из дома, когда сын кинулся на другую сторону улицы. Изабелла выскочила на тротуар в тот самый момент, когда Рико сбила машина.
Глава 11
Верно говорят, что катастрофы происходят будто бы в замедленном темпе.
Не в силах собраться с метавшимися в сознании мыслями, Изабелла наблюдала за зловеще медленной чередой ужасающих событий. Вот ее сын вылетел на траекторию движения машины, раздался режущий слух визг тормозов, послышался отвратительный удар твердого металла по хрупкому тельцу Рико…
А потом сына с силой подбросило в воздух. Рико кубарем покатился по асфальту, приземлившись на спину. И все вдруг завертелось в безумном калейдоскопе, искажаясь от ужаса.
Изабелла не осознавала, что делает, но поймала себя на том, что склонилась над Рико, бросившись на колени рядом с ним. Мать в ней что-то бессвязно бормотала и рыдала навзрыд. Женщина, чья жизнь погрязла в трагедиях, взирала на происходящее с фаталистическим ужасом. А врач сосредотачивался на своей задаче, анализируя, планируя на десять шагов вперед. Врач в итоге победил.
До Изабеллы донесся срывающийся голос матери, кричавшей, что они – доктор и медсестра, и требовавшей, чтобы все вокруг отступили. Окружающие стихли, и Изабелла смогла взять себя в руки, чтобы осмотреть лежавшего без сознания сына так же беспристрастно, как сделала бы это в любом критическом случае.
Ее руки работали в тандеме с руками матери, предпринимая все неотложные меры: они запрокинули Рико голову, обеспечили проходимость дыхательных путей, проверили дыхание и пульс. Потом Изабелла приказала матери стабилизировать шею и позвоночник и остановить кровотечение, а сама оценила неврологический статус сына. Подъехала скорая помощь, и Изабелла помогла зафиксировать Рико и перенести его в машину.
Оставалось только мчаться в клинику. И звонить, прося о помощи.
Изабелла понимала, что следует позвонить коллегам. Но первым делом набрала номер того единственного, в чьем присутствии так нуждалась теперь.
Ричарда.
Пусть он ушел, но в Рико текла половина его крови. Пусть Ричард не хотел быть отцом Рико – как-то он предложил стать ее союзником. Помочь в нынешней ситуации мог только он.
Изабелла была детским хирургом с обширным опытом в области травматологии, но одной ее квалификации было недостаточно. Рико требовался многосторонний подход, во главе со специалистом в области нейрохирургии. Лишь один хирург с необходимым набором навыков пришел Изабелле на ум. Привезти врача мог только Ричард.
На звонок ответили тут же.
– Ричард, ты мне нужен. – Ее слова прозвучали неуместно, и она поправилась: – Ты нужен Рико.
Почувствовав вибрацию телефона, Ричард сразу понял, что звонит Изабелла. Ее глаза в момент его ухода красноречиво говорили, что она никогда больше не объявится. Значит, случилось нечто ужасное.
А потом он услышал ее упавший голос:
– Ричард, ты мне нужен. Ты нужен Рико.
Он услышал остальное, и мир вокруг перестал существовать.
Рико. Его сын. Их сын. В смертельной опасности.
Она тут же отключилась. А в его мозгу пронесся худший из возможных сценариев.
Нет. С Рико все будет в порядке. Она спасет его. Он спасет его. Антонио… Нужно привезти Антонио!
Так и не собравшись с мыслями, прорываясь сквозь пробки на пути к ней, к своему сыну… к своей семье, Ричард позвонил Антонио. Тот был медицинским гением «Черного замка», универсальным специалистом, который минимум по разу спас всех членов этого братства, в которое Ричард, увы, не входил. После Изабеллы он мог доверить жизнь сына только Антонио.
Как и предписывалось их соглашением, Антонио ответил сразу же. В сбивчивой панике Ричард выложил все. Антонио прикинул, что будет в Нью-Йорке с оборудованным мобильным госпиталем через час. Но если состояние критическое, нужно начинать без него.
Ричард перезвонил Изабелле, подключив ее к режиму конференции, чтобы она смогла напрямую объяснить Антонио ситуацию – как специалист и очевидец несчастного случая.
Но это не было никаким несчастным случаем. Это сделал он, Ричард. Всякий раз, приближаясь к ним, он едва их не губил.
В приступе убийственной ненависти к самому себе Ричард слушал, как Изабелла представила Антонио краткий, но исчерпывающий доклад по поводу телесных повреждений Рико и предпринятых ею мер спасения. Чувствовалось, что она еле контролирует готовый сорваться голос.