После нескольких гудков я начинаю волноваться, что он не ответит, что занят с друзьями или поставил телефон на беззвучный режим, но как раз перед тем, как вызов должен разъединиться, на экране появляется его лицо.
– Прости, телефон заряжался возле кровати. Все хорошо? – настороженно спрашивает Нейтан, и маленькие морщинки между его бровей становятся глубже.
– Одежда, которую я у тебя стащила, больше не пахнет тобой.
– Это хорошо или плохо?
– Плохо. Ужасно, катастрофически плохо. Я скучаю по тебе, и это выбивает меня из колеи.
– Детка, мы только что виделись. Пожалуйста, успокойся. Что я должен сделать?
– Можешь приехать ко мне на ночь? Я знаю, ты не хочешь находиться под одной крышей с Аароном, но он будет в своей комнате, а мы в моей, – торопливо объясняю я. – Ты его не увидишь. Нейт, ты мне нужен. Нужно, чтобы ты просто взмахнул волшебной палочкой, и все стало хорошо.
Уголок его губ поднимается в моей любимой улыбке. Он так улыбается, если я застигаю его врасплох, но в хорошем смысле. Такое бывает нечасто, потому что Нейт хорошо меня знает. Трудно преподнести ему сюрприз, но я горжусь собой, если мне это удается.
– Я… э-э-э… ну, не знаю, но уже выхожу. Хочешь, куплю что-нибудь по пути?
Я качаю головой, глядя, как он спрыгивает с кровати и хватает сумку.
– Нет, Нейт. Только ты сам. Больше мне ничего не нужно.
Не могу сосредоточиться на книге, которую вроде как читаю.
Я прочитываю абзац или два, а потом взгляд опять возвращается к движущейся точке на карте в телефоне. Даже не знаю, как воспринимать мой восторг, когда я вижу, как его машина останавливается на парковке возле моего дома.
Я жду под дверью словно восторженный щенок, прислушиваясь к характерному звуку лифта и не стесняясь Лолы, которая сидит на диване и в десятый раз за неделю смотрит «Гамильтона». Нейтан даже не закончил стучать, а я уже открываю дверь и втаскиваю его внутрь.
– Привет, – усмехается он, когда я обнимаю его и глубоко втягиваю воздух.
– Ты так приятно пахнешь, – бормочу я, уткнувшись в широкую грудь.
Он крепче обнимает меня и, зарывшись лицом в мои волосы, целует в макушку.
– Вы, конечно, очень горячо смотритесь, но не могли бы вы скрыться с глаз моих? – кричит Лола из гостиной. – У вас есть комната, а я тут пытаюсь разобраться с войной за независимость.
Я тащу Нейта в свою спальню, пока Аарон не вылез посмотреть, кто кричит и почему по квартире разносится раскатистый смех после того, как Лола показала Хокинсу средний палец за то, что он обозвал ее извращенкой.
Ноющая боль в груди уходит с каждой секундой. Нейт поднимает мой подбородок и заглядывает мне в лицо.
– Ты уверена, что с тобой все хорошо?
– У меня болело в груди и никак не проходило. Прости, что вытащила тебя сюда, это эгоистично, но когда ты рядом, мне гораздо лучше. Я слишком назойливая?
Он качает головой и, осторожно запустив пальцы в мои волосы, целует в лоб.
– Анастасия, я сделаю что угодно, чтобы тебе стало лучше. Правда, не знаю, как поделиться своим запахом.
Сняв кроссовки, он забирается на мою кровать и сражается с подушками, устраиваясь поудобнее. Я залезаю к нему на колени и вытягиваю ноги по бокам от него.
– Подними руки, – говорю я, теребя подол его футболки.
Он чуть наклоняется вперед и поднимает руки, чтобы я могла стянуть с него футболку. Потом откидывается на подушки, и я вычерчиваю пальцами узоры на его теплом гладком животе вниз до самых спортивных штанов.
Он быстро хватает мои запястья и поднимает вверх.
– Твоя очередь, Аллен.
Я держу руки над головой, пока Нейт снимает с меня футболку. Мои соски твердеют под пристальным взглядом, а когда он облизывает губы и гладит мои бедра, я вся покрываюсь гусиной кожей.
Я задыхаюсь от предвкушения, пока его руки блуждают по моим бедрам, талии и останавливаются под грудью. Нейтан столько раз видел меня голой, что и не сосчитать, но сейчас я чувствую себя как никогда обнаженной.
– Ты само совершенство, – шепчет он, прокладывая дорожку из поцелуев между моими грудями.
Замираю, когда он облизывает мой затвердевший сосок, радостно напевая без слов. Сжимаю его плечи и запрокидываю голову, а он переходит к другой груди, чтобы не обделить ее вниманием. Потом облизывает и целует мою шею. Я трусь об него, и у него вырывается стон. Когда он добирается до моего рта, я уже готова взорваться.
– Так сильно тебя хочу, – шепчу я.
Он мрачно усмехается, его глаза блестят.
– Попроси как следует.
– Нейтан… – нетерпеливо стону я.
– Хорошее начало, а дальше? Скажи, чего ты хочешь, детка.
Отчаянно трусь об него, пытаясь как-то унять зуд между ног, так что ему вполне ясно, чего я хочу. Нейт обхватывает меня пониже спины и, прижав к себе, переворачивается со мной так, что я оказываюсь на спине. Если бы я могла сохранить только одно воспоминание на всю оставшуюся жизнь, это был бы Нейт, стоящий на коленях между моих раздвинутых ног. У него сильное и крепкое тело, а кожа мягкая и гладкая. Он не моргая смотрит на меня, опьяненный желанием.
– Я хочу твой рот, – отвечаю я.
– Где ты хочешь мой рот?
Я провожу пальцем по своим трусикам, чувствуя, что они уже стали горячими и влажными. Нейт следит за моей рукой, растянув губы в самодовольной ухмылке.
– Ты должна сказать словами.
Вся кровь в теле приливает к лицу. Я прикусываю изнутри щеку и смотрю за тем, как он наблюдает за мной. Он массирует мне икры, явно не торопясь исполнить мое желание. Грудь сдавливают желание и нетерпение.
– Я хочу твой рот на моей киске.
Он берет мои трусики обеими руками, стаскивает и раздвигает мои ноги пошире, а сам пристраивается между ними. Видимо, поддразнивания закончились, потому что он без колебаний опускает голову и доставляет мне удовольствие. Уже через пару секунд я начинаю извиваться, отчаянно желая еще и в то же время наслаждаясь тем, как это приятно.
– Тебе нравится? – мурлычет он, прекрасно зная ответ.
Запускаю руки в его волосы, притягиваю его ближе, отталкиваю, удерживаю на месте, использую его как якорь, чтобы не упасть с кровати.
– Нейт… – хнычу я, даже не зная, почему.
– Знаю, детка. Знаю, как это хорошо. – Он просовывает в меня палец, потом еще один, сгибает их – и я уже почти на краю. – Ты кончишь для меня?
У меня дрожат ноги, я парю, и все мое тело начинает содрогаться.
– Нейтан… О боже…
Он оставляет меня на кровати, ошеломленную и запыхавшуюся, а сам слезает и снимает спортивные штаны и боксеры. Потом хватает меня за бедра и, подтянув к краю кровати, закидывает мои лодыжки себе на плечи. Крепко сжимая член, проводит им по моей киске.
– Ты такая хорошая девочка, – с гордостью говорит он, проталкивая головку внутрь. – Господи боже, перестань сжимать, а то я кончу за тридцать секунд.
Он сжимает пальцами мои бедра, чтобы удержать меня на месте, и полностью погружается.
– Перестань называть меня хорошей девочкой, и я не буду сжимать, – огрызаюсь я.
У нас такие прекрасные отношения, потому что Нейтан очень любит меня хвалить, а я люблю, когда меня хвалят. Поначалу он очень нежен и делает медленные глубокие толчки, отчего у меня поджимаются пальцы ног, а потом убирает руку с моего бедра и большим пальцем сильно надавливает на мой клитор.
– Ты слишком хорош, – выдыхаю я и пытаюсь дотянуться до него, но он далеко.
Нейт убирает мои ноги с плеч себе на бока и, подтянув меня, несет к двери и прижимает к ней.
– Так лучше? Теперь ты можешь до меня дотянуться.
Он улыбается, целуя и покусывая мою шею.
Я изо всех сил держусь за него, а мое тело снова и снова принимает его толчки. В животе нарастает напряжение, усиливаясь, когда Нейт стонет и шепчет мне на ухо комплименты, а я вгоняю ногти в напряженные мышцы его спины. Его толчки становятся более грубыми, он крепче сжимает мои бедра. Наконец натянутая до предела пружина в моем животе лопается, и все нервы в теле взрываются. Я чувствую еще несколько мощных толчков, и Нейт кончает вместе со мной, бормоча в мою шею неразборчивые ругательства.
– Боже, я люблю тебя.
Я убираю волосы со своего вспотевшего лба и обхватываю ладонями его лицо.
– Угу, – выдавливаю я дрожащим голосом. – Я тоже тебя люблю.
Глава 48
Нейтан
Никогда в жизни так хорошо не высыпался. Плохо только то, что в конце концов приходится вставать.
Здесь по утрам так спокойно, не то что в моем доме, где все время топают вверх-вниз по лестнице, не говоря уже о спорах, кто выпил последний кофе. Когда звенит будильник, Стейси ворочается в моих объятиях, что-то бормочет, но звонок не смолкает, и тогда она, ругаясь вполголоса, шарит вокруг в поисках телефона.
Пока мы жили вместе, я мастерски научился притворяться спящим – или включать режим невидимки. Правда, за несколько ночей, что мы провели порознь, навык немного потерялся, потому что я не могу удержаться от смеха, когда Стейси обзывает верещащий телефон мудозвоном.
– Ты у меня посмеешься, Хокинс, – говорит она между зевком и агрессивным шлепком по экрану.
– Иди сюда, ворчунья, – улыбаюсь я, притягивая ее к себе. – Ты как сегодня? Что я могу сделать, чтобы ты почувствовала себя готовой?
Она перекатывается на меня и кладет голову мне на грудь.
– Будешь кататься вместо меня? Я еще посплю, а ты напишешь, как все прошло.
– Конечно, можно попытаться подкупить судей, но сомневаюсь, что на меня налезет твое платье, если хочешь, чтобы я катался вместо тебя.
Сегодня чертовски важный день, и я искренне удивлен, что Стейси не сходит с ума от волнения. Однако как только мне в голову приходит эта мысль, Анастасия скатывается с меня, бежит в ванную и опорожняет содержимое своего желудка в унитаз.
К счастью, она заранее предупредила, что утром перед соревнованиями ее тошнит в девяти случаях из десяти, так что я не паникую. Стейс также сказала, что рвота – это сигнал, что мне пора уходить, потому что с этого момента она превратится в нервный кошмар и не хочет, чтобы я видел ее такой.