– Раскомандовался тут, – проворчал Готж, мельком покосившись на клочок бумаги, который я бросил перед его носом. – Давай уже, проваливай. Нечего мне мусорить в кабинете.
– Так ты поможешь или нет?
– Посмотрю, что можно сделать.
– И на том спасибо, – ухмыльнулся я и только тогда ретировался.
Йен встретил меня, сидя за столом, как Готж – зарывшись с головой в бумаги. И надо сказать, выглядел он неважно: бледное лицо с капельками пота на висках, болезненный румянец на заострившихся скулах, лихорадочно блестящие глаза… ему было настолько нехорошо, что, когда я вошел, Йен даже не кивнул. Только устало вздохнул и с укором спросил:
– Ты смерти моей хочешь?
Я удивился:
– В каком смысле?
– В прямом. Ты хоть представляешь, что начнется, когда все вокруг начнут думать, что ты кого-то убил, а Управление тебя покрывает?
– Я убил? Йен, ты о чем?
– О тебе, – с досадой отозвался начальник сыскного Управления, раздраженно смахнув пот со лба. – У нас же не город, а большая деревня! В одном углу испортят воздух, в другом тут же поморщатся… как думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем дежурный растреплет о записке остальной страже? И сколько из них распустят языки, даже не поняв, о чем идет речь? Да через пару дней весь Верль будет судачить об убийстве купца, к которому ты приложил руку! А бургомистр опять вызовет меня в ратушу и потребует объяснений, в очередной раз намекнув, что ты работаешь без должного оформления!
Я фыркнул.
– По закону лицензия магу Смерти требуется только на частную практику. А я числюсь внештатным сотрудником городского Управления, так что пусть твой бургомистр закроет рот, если не хочет, чтобы я заткнул его насильно.
– Господин Норриди? – вдруг пискнуло у меня за спиной, и в приоткрытую дверь, которую я не удосужился закрыть, заглянула испуганная физиономия мальчишки-писаря. – К вам посетитель!
– Закрой дверь и подожди в коридоре, – ледяным тоном отозвался Йен, воткнув в побледневшего пацана раздраженный взгляд. А когда Чет поспешно отпрянул, со страдальческим видом повернулся ко мне. – Ну что, доволен? Неужели так трудно хотя бы иногда держать язык за зубами?
Я развел руками, не став говорить, что за чужую глупость не в ответе, а Йен отвернулся и, в очередной раз смахнув выступивший на лбу пот, хмуро велел:
– Докладывай, что там у тебя.
Я взглянул на его изможденное лицо, но с советами лезть поостерегся и просто вкратце изложил, где и в каком виде нашел пресловутый труп. О гулях, естественно, распространяться не стал, о своих собственных трудностях тоже не упоминал, а вот разговор с Нииро касательно старых убийств изложил в подробностях, успев закончить к тому моменту, когда дверь кабинета снова распахнулась и на пороге возник мрачный, как грозовая туча, Готж.
– Я нашел досье. – Пинком захлопнув дверь, заместитель Йена плюхнулся на ближайший стул и бросил начальству пухлую папку с документами. – Ты был прав – сорок восемь лет назад в Верле прошла волна непонятных убийств, после которых не нашлось ни одного тела, зато имелось несколько безголовых призраков, куча заявлений от возмущенных родственников и даже строгий выговор сыскарям от начальства. Убийцу так и не нашли. Он исчез после последней смерти и до сих пор в округе не объявлялся. Тела так и не были найдены. А призраки рассеялись примерно через месяц после прекращения следствия.
У Йена на лбу образовалась глубокая морщинка.
– Сорок восемь лет? Арт, тебе это ничего не напоминает?
– Годом раньше неподалеку отсюда разбилась «Путешественница», – спокойно согласился я. – Нииро уверен, что эти два события связаны, и в свое время даже наводил справки в Триголе.
– Там тоже происходили подобные убийства?
– На протяжении примерно месяца после гибели судна, – буркнул Нодли, откидываясь на спинку стула. – В деле есть его заметки: почерк убийцы абсолютно идентичен, но тогда у сыскарей не нашлось ни единой зацепки. Я мельком просмотрел досье – здесь говорится, что Нииро даже отправлял запрос в Управление городской стражи в Триголе, однако в здании архива полугодом раньше произошел пожар, и все документы сгорели. А данные по Верлю я принес – читайте сами.
– Но почему именно «Путешественница»? – нахмурился Йен, пододвигая к себе папку. – С той шкатулкой связана еще какая-то тайна?
– Я был в храме, – отозвался я, мудро не упомянув, зачем туда возвращался. Отец Лотий, конечно, удивился, но на пару дополнительных вопросов ответил. – Жрецы готовы поклясться, что наши сегодняшние неприятности никак с ней не связаны. У Нииро, с учетом временного промежутка, я тоже об этом спросил: он полагает, что шкатулка причастна к убийствам лишь косвенно – оба раза перед приходом Палача ее открывали. И сила темного бога безвозбранно выплескивалась в мир, привлекая к себе внимание темных сущностей. Нииро проанализировал сводки по Триголю за несколько лет, прошедших с момента прибытия «Путешественницы»: в первый же год процент внезапных смертей, убийств и бытового насилия в городе и окрестностях увеличился втрое. В большинстве своем по самым обыденным причинам – пьянство, несчастные случаи, убийства на почве ревности, разборки между бандами… но были и нераскрытые дела вроде нашего. А также признаки повышенной активности нежити в районе болот и участившиеся пропажи людей. Нииро тогда указывал начальству на возможную связь, однако, поскольку дело забрало столичное УГС, этим никто заниматься не стал. К тому же о шкатулке старик тогда не знал, а поделиться какой-либо информацией алтирские[36] сыскари отказались. На второй год количество смертей резко пошло на убыль, а на третий показатели Управления постепенно вернулись к обычному для Триголя уровню. Поэтому от предположений постороннего мага Смерти попросту отмахнулись.
– Хочешь сказать, нас ждет нечто подобное? – насупился Йен.
– На Верль недавно обрушилось проклятие темного бога, – кивнул я. – И хоть нам удалось его нейтрализовать, след все равно остался. Нииро считает, что Палача сюда привлек именно он, и не сомневается, что это – далеко не все «радости», которые ожидают нас в ближайшем будущем.
– Веселенькая перспектива, – пробормотал Готж, беспокойно теребя длинный ус. – И что самое мерзкое, мы никак не можем это предотвратить.
– Насколько я понимаю, наш убийца нематериален? – посмотрел на меня воспаленными глазами Йен.
Я хмуро кивнул.
– Он приходит из Тьмы, утаскивает туда жертву и убивает, вышвыривая обратно только безголовый призрак. Да и то, вероятно, не всегда. Нииро удалось установить двенадцать подтвержденных случаев присутствия Палача по Верлю и девять по Триголю, а сколько их было на самом деле – один Фол знает. Духи ведь не всегда возвращаются в наш мир. Кому-то, может, и не захотелось восстанавливать справедливость или предупреждать живых об опасности. А кого-то Палач, может, сожрал целиком. Мы слишком мало о нем знаем, чтобы утверждать что-то с уверенностью.
– Ты его видел? – быстро спросил Готж, кинув на меня проницательный взгляд.
– Нет. Однако если верить Нииро, приходит Палач всегда около полуночи. Работает быстро в буквальном смысле слова: с одного удара. Крови после себя не оставляет, отрубленные головы забирает с собой. Появляется и исчезает незаметно, не потревожив охранных заклятий. Насчет заклятий стало известно после смерти одной пожилой и очень мнительной пары, которая много средств вложила в сторожевые амулеты. Тогда ни один из артефактов, включая очень мощные и дорогие, не сработал. Так что слуги обнаружили исчезновение хозяев только к утру, и то лишь потому, что умершая госпожа объявилась на кухне в виде обезглавленного призрака. Что Палач представляет собой по внешнему виду, тоже никто не знает – Нииро видел его мельком, поэтому подробностей не разглядел. Заметил лишь наличие четырех рук и необычную форму клинков, растущих на месте кистей. Поскольку в классификации темных сущностей мастер ничего подобного не встречал, то сделал предположение, что Палач был создан искусственно…
– Слуга, что ли?! – непроизвольно отшатнулся от меня Готж.
Я поморщился.
– Дух-служитель всегда развеивается после смерти создавшего его мага, а Палач уже давно тут охотится. К тому же далеко от хозяина ни один служитель отойти не может, а в ближайшие несколько десятилетий ни одного мага Смерти такого уровня поблизости не было – Нииро проверил эту версию в первую очередь. Так что никто не знает, с чем мы столкнулись. Я попробовал выйти на след во Тьме, но не преуспел – рядом с телом оказалось слишком много посторонних. Надо будет попробовать еще раз.
Готж с сомнением покачал головой, словно не веря, что у меня что-то получится, но все же смолчал. Хотя не хуже меня знал, что чем больше проходит времени с момента смерти, тем сложнее начинать охоту.
Я тоже умолк – больше мне сказать было нечего.
– Похоже, на этот раз убийцу придется ловить тебе, – наконец со вздохом сообщил очевидное Йен, устало потерев виски. – Даже Хог тебе в этом не помощник. Да и мы… честно говоря, не знаю, что тут можно сделать. В темных сущностях я совершенно не разбираюсь.
– Мы пока проверяем клиентов торговца, – сочувственно покосился на него Готж. – Возможно, всплывет что-то, что могло привлечь к нему внимание Палача.
– Маловероятно, – качнул головой я. – Если верить Нииро, жертв он выбирал хаотично, независимо от возраста, пола и социального статуса.
– Связь есть всегда, – возразил наш усач, поднимаясь с жалобно скрипнувшего стула. – Иначе Палач зачищал бы целые кварталы. А раз жертв выбирали… пусть даже единственной причиной было то, что эти люди первыми попались ему глаза… то надо понять, чем именно они привлекли его внимание. Я просмотрю старые дела, где фигурировали призраки. Пролистаю отчеты, протоколы допросов… может, что и найду.
– Давай, – с новым вздохом согласился Йен, возвращаясь к бумагам. – А мне еще посетителя принимать.
– Я тоже пошел, – понятливо кивнул я, поднимаясь следом за Готжем. Но уже на пороге все-таки обернулся и, взглянув на начальство через призму послушно откликнувшейся на призыв Тьмы, кашлянул. – Сходил бы ты к Хогу, а? Хоть он и гад, но маг из него что надо.