– Еще смотри.
– Она стоит у… кажется, у окна, ну такого, как в зданиях с современным остеклением. Нет. Она сидит. Но мы видим только верхнюю часть туловища.
– Хорошо. Продолжай!
– Она счастлива и словно улыбается своим мыслям. Она будто на пороге чего-то очень прекрасного и с мудростью и спокойствием ожидает этой встречи с неизбежным.
– Это ощущения. Ты опять со своей лирикой. Обрати, наконец, внимание на детали.
– Ладно. Вдалеке виднеется полоска моря и чайки. Они кружат.
– Вот это что? – и Инга нетерпеливо перевела взгляд подруги в другой угол картины.
– Это… ну… это какой-то шпиль. Может, какая-то башня.
– Верно! И я даже тебе скажу какая. Это телебашня Кольсерола, самое высокое здание Барселоны.
– Ты думаешь, что Бархан – это испанский художник?
– Определенно, он там бывал. Но, видишь ли, в чем вопрос. Телебашня – это, конечно, место туристическое. Она находится рядом с горой Тибидабо, что переводится как «тебе дам». Место популярное, но вот такой ракурс виден только с одного здания.
Лера вопросительно смотрела на подругу, почти предчувствуя ответ.
– С нашего бизнес-центра. Причем не с любой точки. У нас есть один коридор, который ведет к кабинетам. Там обычно не ходят посетители. Это наша рабочая часть. Оттуда очень красивый вид на море, если смотреть вправо, что обычно все и делают. Но, если посмотреть влево, что люди делают очень редко, так как вид явно уступает по своей красоте морю, то мы увидим телебашню именно с этого ракурса.
– Можно же и с улицы увидеть этот ракурс, не заходя в здание бизнес-центра.
– Нельзя. Там деревья перекрывают вид. Ну а чтобы сомнений не осталось, посмотри вот на эту линию. Этакий микроизъян в самом углу, еле заметный, но все же есть. Когда строили здание, строители накосячили, и мы все думали, что с этим делать, потом махнули рукой и перестали замечать.
Лера почти не слышала ее. Эта картина была признанием в любви. Теперь она знала, что, где бы он ни был, он думал о ней так же много, как и она о нем. И еще она знала, что он опять начал рисовать.
– Лера, ты слышишь меня? Ты словно где-то витаешь.
Лера посмотрела на подругу сияющими глазами и продолжила:
– А вот там, если бы эту картину немного продолжить, открывается поворот во второй коридор с вполне себе приличным кофейным аппаратом. И если отойти от этого окна и посмотреть прямо назад, то можно увидеть репродукцию Эль Греко, который абсолютно не сочетается с современным бизнес-центром, но сам по себе необыкновенен и даже совершенен.
Инга с непониманием переводила свой взгляд с подруги на картину и обратно.
– Я сидела у этого окна и пила кофе, когда он подошел совсем не слышно. Не знаю, что это было, но я никого так не любила до него и никого не полюблю после.
И Лера рассказала ей. О той встрече, о том, что чувствовала, о том, как надеялась и о том, что узнала сегодня от Марго. Инга изумленно хлопала глазами, пытаясь сложить весь пазл воедино.
– Как же я не догадалась?! Алекс тогда очень изменился. Но у нас были поверхностные отношения, и мы сильно не вдавались в детали. Все-таки он был боссом. Получается, теперь мы практически знаем, кто скрывается под именем Бархана. Только не знаем, где его найти. Надо же. Никогда бы не подумала, что в этом человеке был такой талант. Почему он никогда не говорил о том, что рисует?
– Я думаю, он и не рисовал. Мне кажется, он запретил себе рисовать на долгие годы.
– Давай заедем к Дэну и попросим сделать нам копии со всех картин.
Когда они приехали, галерея уже была закрыта. Инга набрала на мобильный, и через пять минут девушки уже смогли попасть в холл.
– Я начинаю тешить себя надеждой, – Денис улыбнулся и подмигнул Инге. И Лера уловила легкий румянец на лице подруги.
– Давай, ты пока угостишь меня своим вкусным чаем и сбросишь на флешку электронный каталог картин. А Лера пусть погуляет по галерее. Для журналиста иногда важно посмотреть на работы без суеты и посторонних посетителей, понимаешь? – и она многозначительно посмотрела ему в глаза.
Лера вошла одна в галерею. Она переходила от одной картины к другой, и сердце щемило от невыразимой нежности, а по лицу текли слезы счастья. Он не просто рисовал ее, он чувствовал ее настроение. Она была рядом с ним весь этот прошедший год, только не знала об этом. Вернее, знала, просто не до конца верила.
– Я найду тебя, где бы ты ни был.
Глава 6
Алекс сидел на берегу и созерцал совершенную ровную гладь Байкала. Он понимал, что однажды уедет отсюда, и чувствовал, что уже скоро будет готов к новой встрече с миром. Жизнь здесь закалила его и придала внутренний смысл всему существованию. Он научился жить не только умом, но доверять интуиции и проживать свои эмоции. Когда Захар ввалился к нему вместе с Бургузом на руках, несмотря на столь зловещий вид, он сразу проникся к нему симпатией. Странный, немногословный, несколько грубый Захар оказался совсем неплохим парнем. И их общение окрасило пребывание в тайге новыми красками.
Новый друг жил всего в двух километрах от него, ближе к поселку, правда, дом, если можно было это так назвать, находился в глубине леса. Видимо, поэтому всезнающий Михалыч и не подозревал о нем. Однажды, правда, Алекс сильно повздорил с Захаром. Как-то вернувшись из леса к себе, он обнаружил разорванные в клочья пустые холсты во дворе и исчезновение всех картин в доме. На самом деле, он и сейчас не понимал до конца, что произошло. Дверь была открыта, но без следов взлома. Получается, он забыл ее закрыть, хотя после случая с медведем старался проверять замок.
Пропали только картины. Он сам сложил их на столе одну на одну. И сверху накрыл белым чистым ватманом. Собирался после возвращения из леса навести порядок в доме. Ватман был разорван в клочья, и его остатки валялись по всему двору и даже за баней. Как раз накануне он выпустил в лес Бургуза, волчонка, забота о котором странным образом ему нравилась. Мог ли тот вернуться и растаскать картины? Или это сделала человеческая рука? Но кто? Его работы видели только два человека: брат, но тот в Москве, и Захар. Хотя нет, еще Михалыч заезжал сюда, но он точно не в счет, вряд ли он может интересоваться картинами. Возможно, какой-то случайный незнакомец набрел на дом? Но тот скорее бы забрал тушенку, виски или что-то более практичное и нужное в тайге, чем холсты. Остается Захар.
Два километра он преодолел быстро и уже через двадцать минут отчаянно молотил в дверь хижины. Захар открыл и жестом пригласил войти. Но, увидев состояние Алекса, сделал резкий шаг назад.
– Э-эй, поаккуратней на виражах. Что стряслось?
– Скажи мне, это ты?
Захар ощупал свое лицо и выдавил:
– Ну, вроде похож на себя. Я.
– Не надо троллинга. Не время. У меня пропали все картины. Это ты их взял?
– Ты что с ума сошел? Сдались мне твои картины. Ну я бы мог, наверное, взять у тебя бутылку-другую виски в случае необходимости, но картины… А что в них какая-то ценность есть? Ты какой-то известный чел?
– Да нет… – И Алекс рассказал все, что увидел вернувшись.
– Про Бургуза даже не знаю… А он порывался к картинам, когда у тебя жил?
– Не особо, но он тогда вообще ни к чему интереса не проявлял. Потом, правда, как оклемался, начал таскать по комнате все подряд, рычал, скулил часто. В общем довольно невоспитанный зверь.
– Я бы не стал ставить на Бургуза, но у него вообще поведение нетипичное для красного волка. А в общем-то дело ясное, что дело темное. Буду завтра в поселке. Может, кто слышал что.
Но и там никто ничего не знал.
Раньше Алекс воспринял бы это как дурной знак и, наверное, перестал бы писать. Но не сейчас. Внутренняя злость, что вскипела у него на того, кто посягнул на картины, трансформировалась в кипучий поток, и он начал рисовать с удвоенной силой. Только теперь, уходя из дома, всегда проверял замок, а картины стал прятать на чердаке в специально сбитом коробе, оставляя в доме только одну с изображением той, что всегда была мысленно с ним, даря вдохновение. Он по-прежнему часто рисовал ее, а еще на его картинах был теперь Байкал, горы и вся та красота, что его окружала. Образ Леры легко вписывался в эти пейзажи.
А недавно он нарисовал себя рядом с ней. Она смотрела вдаль, а он смотрел на нее. Алекса все чаще посещала мысль, а что было бы, если бы тогда он купил только один билет до Москвы и пришел к ней. Что бы он ей сказал? А ее мужу и детям? Как ни крути, ситуация по-прежнему была тупиковая. Но в этом мире есть вещи, за которые стоит бороться, даже если заранее знаешь, что проиграешь.
Глава 7
Подруги ехали в аэропорт, предвкушая встречу. Инга расцвела в Москве еще больше, а ее роман с Денисом выходил на новый уровень. Сначала она ходила в галерею с определенной целью. Ей нужна была информация, чтобы помочь Лере. Но очень быстро она поняла, что Дэн ничего не знает, кроме названия Лондонской компании, представитель которой передал картины для выставки. Была надежда дождаться окончания выставки и проследить, куда поедут работы, но увидев график последующих городов, она поняла, что картины поедут к автору нескоро.
Смысл ходить туда пропал, но Инга не торопилась обрывать ниточки, да и Денису эти встречи явно приносили удовольствие. Постепенно они стали иногда выбираться в город поужинать. А однажды Дэн позвонил и попросил назвать ее адрес. Мол, нужно срочно заехать. Когда Инга открыла дверь, на пороге стоял Дэн с огромным букетом красных роз и бутылкой вина. При воспоминании о том, что случилось дальше, у нее даже сейчас слегка краснели щеки.
– Смотри, кажется, самолет приземлился чуть раньше. Обычно опаздывают, а здесь на целых десять минут раньше. А еще эти пробки…
Прямо у выхода из аэропорта стояла красивая черноволосая женщина в темных очках. К ее вполне себе современной и модной рубахе была приколота старомодная брошь с рубинами, которая резко диссонировала с общим внешним видом. Губы брюнетки были ярко накрашены и подрагивали в еле заметном напряжении. Первой ее заметила Инга и бросилась навстречу.