– Ну что, приезжать забирать тебя? Соскучился по людям? Наотдыхался?
– Да нет, Михалыч, я хотел попросить при случае фотоловушки привезти.
– Никак браконьеров решил ловить?
– Михалыч, ну какие браконьеры? Ты когда-нибудь сам гулял по лесу вдоль береговой линии? Или только туристов возишь по знакомому маршруту?
– Давненько не ходил. В детстве с дедом – бывало, конечно. Дед учил, где родники в лесу находить, где ягоды собирать. И еще с женой за грибами приезжал в прошлом, нет, в позапрошлом году. Но ты ж пойми, у меня совсем времени нет. Туристы с утра до вечера. Трудитесь, пока позволяют силы и годы, как утверждал Овидий.
– Помнится, один бородатый философ говаривал, что природа без человека может обойтись, а человек без природы не обойдется.
– Привезу я тебе фотоловушки на следующей неделе. Сказал бы раньше! Как раз три дня назад с напарником в поселок кое-что передавал. Раньше не смогу, работать надо, а то скоро в отпуск ехать.
– Чудной ты человек. Вот же под боком красота такая, что дух захватывает, и привыкнуть к этому невозможно, но на нее у тебя нет времени, потому что надо зарабатывать на отпуск, чтобы на десять дней полететь туда, где толпы народа эту самую красоту давно затоптали.
– Алекс, извини, не могу долго говорить, но я все понял, будут тебе ловушки через неделю. И пришли список, что еще привезти надо.
– Да не надо больше ничего, остальное все есть.
Алекс усмехнулся нелогичности человеческих поступков. Пройдя в глубь поселка, увидел ставший знакомым за это время приземистый магазин с зеленой вывеской. Молоденькая продавщица обсуждала с уже купившей все необходимое пожилой женщиной, у которой из сумки торчал черный зонт, будет ли сегодня гроза, но, завидев нового покупателя, быстро переключилась на Алекса.
Дорога обратно, несмотря на тяжелый, набитый доверху продуктами рюкзак, пролетела незаметно. Оказавшись снова у себя, Алекс расставлял по полкам купленные запасы, когда стук в дверь оповестил о приходе гостя.
– Захар, привет. Я тебя больше недели не видел, думал, ты уехал.
– Если бы надумал уехать, зашел бы с тобой попрощаться. Но не вижу причин куда-то ехать.
– Я в поселке слышал, что в больницу к врачам не попасть, не хватает на всех специалистов.
– Где-то в этом месте твоего рассказа я, по-твоему, должен почувствовать вину, растрогаться, может даже разрыдаться, и немедленно устроиться в местную больницу, так?
– Не паясничай. А вообще, мне все равно, делай, что считаешь правильным. Взрослый человек, в конце концов. Так чем ты занимался?
– Да так, дело одно было. Возникли определенные подозрения, надо было проверить кое-что. Слушай, я здесь чуть выше в горах такие водопады нашел, каких нигде и никогда не видел.
– А ты, значит, в жизни много водопадов видел?
Захар усмехнулся:
– Вообще-то, это первые. Я же целыми днями в клинике был, домой заваливался выспаться и снова на смену ехал. Вся жизнь там была.
– Вот сейчас и я понимаю, что у меня вся жизнь на работе проходила. И тогда это казалось правильным и естественным.
– Осознал тоже, да?
– Значит, сегодня у нас по графику водопады. Хороший выбор.
– Хороший. И удочку возьми с собой, за водопадами маленькое озерцо, мне кажется, в нем обитает наш сегодняшний ужин. Только я чищу рыбу, ты готовишь, договорились? А то ты ж знаешь, по части кулинарии я только консервы открывать умею.
Алекс взял простую удочку, закрыл дом, и мужчины стали подниматься по узкой каменистой тропинке вдоль склона, поросшего кустами еще неспелых малины и черники. Днем можно было ходить, не сильно опасаясь, звери в это время редко выходят туда, где есть люди, а вот с наступлением сумерек в этих местах лучше не появляться. Воспоминания о том, как однажды не закрыл дверь, уйдя в баню напротив дома, и встретился с косолапым хозяином тайги, еще были свежи. Повторения не хотелось. Солнце уже поднялось довольно высоко, значит, они идут всего на пару часов. Заслышав шум несущейся с высоты воды, Алекс снял крышку с объектива фотоаппарата, с которым теперь почти не расставался, и приготовился фотографировать.
Сделав последний поворот перед открытой местностью, мужчины остановились. Тайга расступилась, и перед их взором предстало потрясающее зрелище: с рокочущим грохотом лавина несущейся воды низвергалась среди каменных глыб и яростно обрушивалась с высоты двадцати метров. Тысячи капель и брызг подхватывал летний ветер и превращал стремительный водопад в каскадную радугу. Вода словно окрашивалась в разные цвета по воле художника-ветра. Захар услышал, как защелкал затвор камеры фотоаппарата, махнул Алексу в сторону виднеющегося вдали лесного озера и пошел искать место для рыбалки.
В темной воде небольшого озера отражались кроны старых елей, и это придавало таинственный и немного мрачный вид местности. Ловили рыбу молча, боясь спугнуть добычу или нарушить ход мыслей. Спустя час Алекс заговорил первый:
– Какой контраст с водопадом, да? Всего двести метров, а словно зачарованное царство. Бабы Яги только не хватает и домика на курьих ножках.
Захар мрачно глядел поверх водной глади. Алекс отложил удочку, поднялся и взял фотоаппарат:
– Рыбы нам на ужин уже хватит, пойду пару снимков сделаю.
– Слушай, что-то мне здесь не очень нравится. Давай пойдем уже.
– Давай минут через пятнадцать, солнце еще час точно не зайдет, успеем дотемна.
– Зачем тебе это?
– Словами некоторые вещи не объяснишь, а фотографии и картины говорят сами за тебя. А ты никогда не задумывался, что фотографирование сродни рыбалке? Вот скажи мне, зачем люди ходят на рыбалку? Я не о нас сейчас, мы, понятно, за ужином, да и то спорный момент – можно было вполне обойтись едой из деревенского магазина. Но ты берешь удочку, идешь час по тайге, потом сидишь еще час на берегу. И все это ради одного ужина? Стой! Замри!
– Что?
– Замри, говорю, и смотри за хребет вдаль, не двигайся. Это место соответствует тебе и твоему характеру, ну или нынешнему настроению. Мрачновато, но хорошо.
Захар криво усмехнулся, но не стал перечить другу и терпеливо замер, глядя вдаль на поросшие лиственницами вершины виднеющегося хребта. Правда, хмуриться так и не перестал, и дружелюбия в его облике тоже не добавилось. Такие разные, за последние месяцы они тем не менее смогли стать настоящей поддержкой друг для друга.
– Ладно, давай 15 минут на твои фотоизыскания, и пора возвращаться.
Алекс аккуратно обходил поросший высокой сухой травой берег, слушая перешептывание серого камыша и выхватывая особенно интересные в своем драматизме кадры. Глядя в маленькое окошко камеры, он медленно перевел объектив в поисках нового ракурса и остался почти доволен композицией кадра. Уже хотел нажать на кнопку спуска, но передумал и решил еще поискать объективом нетронутые человеком картины таежного мира, как вдруг в кадре замаячила серая пластиковая коробка с жестяными банками мясной тушенки. Кто-то решил разбавить красоту этих мест прозой жизни с изображениями коровьих голов, которые теперь несуразно торчали из коробки, покачиваясь в темных водах среди камышей.
– Захар, смотри, что я нашел! – крикнул Алекс и наклонился, чтобы вытащить находку на берег. – Откуда это здесь? Километры во все стороны – только лес. С чего бы кому-то такой тайник среди камышей устраивать? Вряд ли это туристы. Не нравится мне все это. Неспокойно в лесах.
– Не трогай, – крикнул издалека Захар. – Верни все на место. Давай осмотрим берег.
Минут через десять в кустах они нашли хорошо замаскированную и спрятанную зеленую моторную лодку.
– Кажется, мы с тобой здесь обосновались не одни, Захар.
– Вся тайга утыкана такими избушками, как наши. Раньше на зимовье сюда ехали охотники и рыболовы, потом какое-то время в запустении избушки стояли, а теперь очень востребованы снова стали. Но что-то мне подсказывает, что в этом случае мы наткнулись не на нового соседа.
– Да, подозрительно как-то все это выглядит. И место странное.
– Надо уходить отсюда.
Обратно шли молча, и каждый думал о своем.
– Ну что, теперь как договаривались: ты чистишь рыбу, а я костер развожу и на гриле жарю.
– Что-то я есть не хочу; наверное, к себе уже пойду. В рыбалке ж главное – не рыба, а процесс, верно? На днях постараюсь заглянуть снова.
– А ты разве не домой? Тебе же в ту сторону?
– Хочу еще немного по лесу пройтись.
– Поздно только не гуляй, я тут недавно медведя встретил. Час друг на друга не шелохнувшись смотрели, пока его не спугнул внезапный треск в чащобе.
– А что там затрещало-то?
– Я не пошел смотреть. Пусть с этим мишка сам разбирается. Считай, повезло, что медведя, а не медведицу с медвежатами встретил.
Алекс остался один, но из головы не шли сегодняшние места. На фоне красивейшего водопада – мрачное темное озеро в окружении древних елей, а потом эта тушенка и лодка. В мангале мирно потрескивали поленья, где-то вдалеке со стороны озера закричал лебедь-кликун. Небольшие рыбешки, почищенные и замаринованные в смеси перцев, ровно разложены на решетке-гриль. Поленья, догорая, превращались в угли, и совсем скоро по округе разнесся ароматный запах еды.
Глава 9
Ночью Алексу не спалось. В голову лезли мысли про эту тушенку в камышах и странное поведение Захара. Вроде не из пугливых совсем, напористый, резкий. А почему не захотел посмотреть, что к чему, и сразу засобирался? И куда он постоянно исчезает? Мысли роились в голове и устраивали настоящую перекличку. Сон пришел только под утро. Зато почти сразу же приснилась Лера. Она была такой неземной, нереальной, словно не живой человек, а далекая мечта. Лучи солнца играли с распущенными волосами, как в тот день, когда они встретились, а вокруг летали белые чайки. Похожие чайки живут и здесь, за утесом. Алекс открыл глаза, уже наступило утро. В окно проникали первые солнечные лучи яркого летнего дня и освещали еще с вечера закрепленный на мольберте чистый холст. Натянув джинсы, он не стал тратить время даже на кофе, а сразу взялся за кисти. По всей комнате уже лежало больше трех десятков таких разных картин с ней одной. Но только сейчас он вдруг осознал, что главную свою картину так и не написал. Сияющий миг, вмещающий в себя всю бесконечность мира. Секунды из жизни, застывшие в вечности, врезавшиеся в память навсегда. Он будет рисовать их встречу так, как почувствовал и понял в тот момент, еще не зная, что это знакомство станет переломным моментом и разделит его жизнь на до и после. Теперь было странно думать о том, что в момент встречи Леру у окна на фоне моря и летающих вдалеке чаек, как ему запомнилось, увидел не живописец, а директор крупнейшего каталонского бизнес-центра. Вот только отпечаталась эта картина и застыла в голове художника.