Хлопья снега вылетали из-под буксующих колес. Вот и выезд на лед. Тревога нарастала, заставляя пренебрегать убеждениями разума. Алекс вывел машину на замерзшее озеро, проехал пару минут и почти сразу в лучах света фар увидел странный красный сугроб. Аккуратно приблизившись к нему, он в ужасе заметил, что это комбинезон и на льду замерзает человек. Быстро выпрыгнул из машины и бросился в сторону тела. Опустился на колени. Попытался встряхнуть человека. И в этот момент на приподнятое его руками лицо упал луч света. Секундное изумление. Потом страшное осознание.
– Лера! Лера! Лера!
Стоя на коленях среди льдов Байкала, Алекс кричал, словно от этого Лера могла очнуться. Но ее глаза были закрыты, и дыхания не было слышно. Алекс схватил любимую на руки и побежал к машине. До Иркутска шесть часов дороги. А здесь, рядом, есть Захар. Это были самые долгие пять километров в жизни Алекса.
Он мчал по снежным заносам на всей возможной скорости. Остановившись ненадолго там, где заканчивалась дорога, у петляющей среди деревьев тропы, Алекс побежал дальше с обмякшей Лерой на руках. Теперь еще пятьсот метров – и покажется спрятанная под сенью старой ели хижина, а там должен быть врач. Алекс очень боялся, что не успеет. Казалось, сейчас вся его жизнь зависела от того, что скажет и сделает Захар. Заметив на подходе к избе свет в маленьком окошке, Алекс ускорил бег.
Не тратя драгоценные минуты на слова, он быстро внес Леру в комнату и положил на кровать, которая занимала четверть дома. Сразу же освободил от зимнего комбинезона и укрыл одеялом. Стал целовать ее замерзшие руки, пытаясь согреть их своим дыханием.
Все поняв без слов, Захар нащупал пульс и быстро скомандовал:
– Грей воду. На полке есть две грелки. Она жива.
Спустя несколько часов, слушая ровное дыхание спящей Леры, внимательно вглядываясь в каждую черту дорогого лица, Алекс пытался понять, как могла она одна оказаться среди льдов Байкала. Страшно представить, что могло бы случиться, если бы Захар этим утром не выследил браконьеров и не вынудил его остаться здесь еще на один день. Если бы Алекс послушал голос разума, а не сердца, и не выехал в ночь, не в силах больше оставаться дома.
Он повернул голову в сторону сидящего за столом с чашкой кофе Захара и почти беззвучно спросил:
– Ты уверен, что с ней все хорошо? Может, стоит поехать в больницу?
– Я бы сказал, что она потеряла сознание скорее оттого, что выбилась из сил, чем потому что замерзла. На ней был очень теплый водонепроницаемый комбинезон. Одежда под ним сухая, ты сам видел. А вот ноги были мокрые. Наверное, она где-то оступилась и попала в воду. Но недолго там пролежала. И мороз сегодня несильный. Считай, в рубашке родилась.
– Я все думаю, как она могла здесь оказаться одна. Я не видел рядом ни машины, ни людей.
– Боюсь, в том состоянии, в котором ты влетел ко мне в дом, ты бы не заметил там и ста машин. Я не сразу понял, кому из вас первому нужна помощь. – Захар криво усмехнулся.
– Может, стоит осмотреть то место? Вдруг там еще кто-то остался?
– В этом ты прав. Надо глянуть там вокруг. Не могла же она появиться сама по себе прямо на льду. А вещи какие-то были при ней?
Алекс нахмурился, вспоминая то страшное мгновение, когда понял, кто перед ним.
– Я, если честно, и не смотрел вокруг. Думал только, как быстрее доехать до врача, и еще о том, что я совершенно не знаю, что делать в такой ситуации. Полное бессилие.
– Сейчас ей нужен только сон. Это эмоциональное истощение, возможно шок. Но с ней все будет хорошо. Как проснется, можно дать теплый чай. А я возьму фонарь и поеду посмотрю, что вокруг. Место на выезде на лед?
– Примерно в километре от берега. Ключи от машины в кармане куртки.
Захар снял с полки большой фонарь и врачебный чемоданчик для оказания первой медицинской помощи. Махнул Алексу и хлопнул дверью, впустив в дом ворох снежинок и холодный ветер.
Алекс поправил одеяла, стараясь защитить Леру не только от этого дуновения, но и от всех возможных невзгод. Он так много думал о ней, рисовал, что, казалось, придумал ее сам. Немного неземную и почти нереальную. За эти несколько часов, когда ему казалось сначала, что он навсегда потерял Леру, а потом – обрел, она приняла вполне земные очертания. Такая же красивая, как он и запомнил, только более бледная и хрупкая. Нежная и совершенно беззащитная, как горный цветок, что пробивается в расщелине скалы, где его по определению быть не должно. Но скрывает в себе такую силу и такую энергию, что, побеждая законы природы, распускает свои лепестки.
Алекс улыбнулся. В этот момент Лера открыла глаза. Они долго смотрели друг на друга в тишине, и, казалось, их души в этот момент говорили на своем языке. Лера попыталась приподняться, и Алекс обнял ее со всей нежностью и страстностью, которые сохранял и копил в себе эти два года.
– Лера… – прошептал он в ее волосы.
– Алекс… – почти беззвучно ответила она.
Весь мир будто остановился на мгновение, улыбаясь этим двоим, прошедшим такой длинный путь друг к другу и к себе настоящим.
– Я думала, что умерла. Но потом во сне услышала запах кофе и решила, что вряд ли там может так пахнуть.
– Захар рекомендовал поить тебя чаем.
– Захар?
– Он здесь единственный врач, которого я знаю. Сейчас поехал осмотреть то место, где я тебя нашел. Может, там еще кому-то нужна помощь. Я не знал, с кем ты приехала, – немного сконфуженно произнес Алекс, боясь упоминать о том, кто, по его мнению, мог быть вместе с ней.
– Я приехала одна. К тебе.
Он поцеловал ее ладонь и нежно коснулся лица.
– Ты была со мной каждый день моей жизни. Только не знала об этом.
Лера улыбнулась и хотела что-то сказать, когда дверь дома открылась и в нее вошел высокий хмурый бородач.
Заметив пришедшую в себя гостью, он смутился и немного неловко поздоровался.
– Это Захар, хозяин дома. Врач, о котором я тебе говорил.
– Не думала, что такое возможно, но здесь к врачу можно попасть быстрее, чем в Москве. Без записи и талончика.
Все трое рассмеялись, и возникшая неловкость была преодолена. Но влюбленным так много нужно было сказать друг другу. Убедившись, что спасать больше некого, а Лере ничего не угрожает, Алекс помог ей одеться и выйти из дома. Ветер успокоился, и стало подмораживать. Вокруг сверкала снежная россыпь, и от окружающей красоты замирало сердце. Они шли, взявшись за руки и стремясь прожить каждый миг этой встречи.
Когда оказались внутри машины, Лера немного напряглась.
– Это далеко? Нам не придется выезжать на лед?
– Нет, до моей избы всего два километра. Обычно я хожу здесь пешком, но сегодня местный инспектор одолжил мне машину. Я собирался утром выехать в аэропорт. Чтобы вылететь в Москву и найти тебя. Я помню, что ты несвободна, но встреча с тобой перевернула всю мою жизнь. Я понял, что делаю не то, живу не так. Мне хотелось осчастливить весь мир, но на самом деле я не мог сделать счастливым даже самого себя. А ты смогла. Не знаю как, но тебе удалось объяснить мне почти без слов то, что не мог понять я много лет.
– Я тоже многое поняла за это время. Последний год я живу одна с младшей дочерью, с Софи.
– А как же?..
– Я развелась год назад. А стоило сделать это еще раньше. Хотя всему свое время. Я летала в Барселону в прошлом году.
– Но меня там уже не было.
– Да.
– А я не смел разрушать твою жизнь и запретил себе даже думать о возможности нашей встречи.
Они подъехали к маленькому бревенчатому дому, стоявшему на опушке в окружении могучих кедров, прикрывавших вершины гор. Алекс быстро открыл замок и повернулся к взволнованной Лере. Без слов он подхватил ее на руки и понес в дом.
Утром Лера проснулась от аромата кофе, заполнившего их тайное убежище. Она смотрела на этого мужчину и думала, что нет в мире человека роднее и ближе. А ведь они могли просто пройти мимо, так и не позволив себе узнать друг друга. Или не могли?
– Кажется, я задолжал тебе чашечку кофе. Ты предпочитаешь с корицей или кардамоном?
– Ты хочешь сказать, что в тайге есть и то и другое?
– Я подготовился к встрече с тобой, – подмигнул Алекс.
Лучи солнца озарили комнату через единственное окно в доме и упали на мольберт.
Увидев картину, Лера замерла, а потом выдохнула:
– Эта даже лучше, чем все предыдущие.
– Откуда ты знаешь про предыдущие картины?
– Про них все знают. Как бы иначе я тебя нашла? Как бы я поняла, что ты не забыл обо мне и что я не придумала все сама?
– Ты видела мои работы?
– Их вся Москва видела. Ты мегапопулярный художник. Правда, никто не знает твоего настоящего имени. Но твои полотна повсюду. На обложках журналов, на стенах кафе. Я полагала, ты сам организовал все эти выставки.
– Хм, а я думал, их звери растащили. Догадываюсь, кто за всем этим стоит. Я же запретил ему даже думать о выставке. Но, если эти картины привели тебя ко мне, я не стану злиться на брата. Хоть он и сделал всё мерзкими методами.
– Он делал это так, как умеет. Эти картины помогли мне выжить. – И Лера легко коснулась небритой щеки Алекса.
– Знаешь, ты говоришь об успехе работ. Это, конечно, приятно. Но на самом деле уже неважно. Теперь я сам знаю, что картины хороши.
Они говорили и не могли наговориться. Их жизнь была такой простой и счастливой вдали от большого мира и людей. Связавшись с Ингой из поселка, когда они с Алексом отвозили машину инспектору, Лера смогла выкроить для них целых три месяца, пока ее Софи будет на языковой стажировке. Инга не стала посвящать ее в подробности того, что происходит у них на работе. Пусть наслаждается своим счастьем. Оно ей непросто далось. И Лера с Алексом наслаждались. Каждый день приносил им новые открытия друг о друге.
В мае на Байкале начал таять лед, позволяя счастливчикам стать свидетелями того, как ледяной покров превращается в тысячи маленьких льдин и льдинок и как на каменистых выступах греют свои гладкие бока байкальские нерпы. Каждый день влюбленные с увлечением исследовали окружающий их мир. Когда Лера впервые увидела шагающие деревья, то решила, что это заколдованный лес из сказок. Алекс смеялся и рассказывал ей о ходульных лиственницах и соснах, поразивших ее воображение, и о сильных ветрах, обнаживших трехметровые корни этих деревьев и изменивших их форму, но не суть.