Около получаса мы ехали в молчании. Мне не давала покоя мысль, во что я ввязалась и заодно втянула Фрэнка. Дело было не в самой поездке, хотя затея, конечно, была достаточно безумная. Я не подумала, что окажусь наедине с человеком, с которым мы не разговаривали уже около недели. И вместе нам предстояло провести ближайшие двадцать часов. Решив попросить Фрэнка о помощи, я как-то не учла этих обстоятельств, и когда мы въехали в Нью-Йорк, а потом и в Нью-Джерси, я уже жалела, что не проверила цены на автобусы или поезда. Потому что все наше общение в дороге пока сводилось к чисто техническим вопросам. Получится ли срезать через это поле? Что у нас с топливом? Сейчас нам нужен съезд налево. И оказалось, что это довольно мучительно – сидеть в молчании рядом с парнем, с которым вам раньше всегда было о чем поговорить.
– Включим музыку? – спросила я минут через двадцать после выезда из Нью-Джерси, не в силах больше выносить молчания.
Фрэнк бросил на меня взгляд и кивнул на свой плеер на приборной панели.
– Конечно, – вежливо, как в разговоре с незнакомкой, ответил он, – если хочешь.
Я начинала страшно на него злиться, понимая, что это несправедливо: в конце концов, Фрэнк сейчас оказывал мне большую услугу. Поэтому я проглотила все свои едкие комментарии и включила радио. Прокрутив несколько радиостанций, я нашла наконец что-то более-менее подходящее – станцию, которая специализировалась на хитах пятилетней давности.
– Это сойдет?
– Если тебе нравится, – повторил Фрэнк с той же безразличной интонацией, которая взбесила меня еще больше.
– Ладно, – я прибавила громкость, чтобы тишина в машине не казалась такой гнетущей. Но мы проехали всего два съезда, когда я потянулась вперед и выключила радио. – Спасибо, что согласился помочь, – сказала я, сообразив, что еще не успела его поблагодарить. – Это правда очень мило с твоей стороны.
Фрэнк на миг отвлекся от дороги, чтобы взглянуть на меня, потом снова отвернулся. Трасса была совершенно пуста, вопреки опасениям моих родителей.
– Да ладно, – сказал он тем же неизменно вежливым и формальным голосом, который сводил меня с ума. – Друзья должны помогать друг другу.
Он особенно выделил голосом слово «друзья», так что оно прозвучало саркастически. Я не знала, что на это ответить, напряженно улыбнулась, снова включила музыку и уставилась в окно.
Может быть, Фрэнк не меньше злился на меня, чем я на него, потому что, пока мы пересекали Пенсильванию – «ключевой штат», – напряжение между нами стало ощущаться физически. Оно все нарастало, поднималось, как жар от нагретого асфальта. Было ясно, что в этой машине ни у кого нет друзей.
Радиостанция с приятными песнями уже давно перестала ловить, и я крутила колесико настройки радио в поисках чего-нибудь еще, но попадалась одна реклама, правда, однажды зазвучала танцевальная музыка вроде польки. В конце концов я просто выключила радио, но тишина так угнетала, что любая мелодия была бы лучше этой молчаливой пытки.
– Нам нужно заправиться, – через некоторое время сообщил Фрэнк, нарушая, как мне показалось, многочасовое молчание.
Я подалась вперед, всматриваясь в дорожные знаки на каждом съезде: заправка, перекус, мотель, – но попадались также указатели кемпингов и пляжей. Когда мы проехали Нью-Джерси, пейзаж за окном стал плоским: эту часть штата занимали преимущественно равнины, и до самого горизонта простирались ярко-зеленые поля под ярко-синим небом. Движение было свободным, поэтому Фрэнк ехал по левой полосе – достаточно быстро, но не превышая разрешенную скорость.
– Заправка через три километра, – сообщила я, когда мы проехали очередной знак, и Фрэнк перестроился вправо.
Он кивнул, но ничего не сказал, хотя через некоторое время почувствовал, что я неотрывно гляжу на него, и поинтересовался:
– Что случилось?
– Ничего, – я снова отвернулась к окну.
Фрэнк свернул на съезд – на этой заправке еще был кафетерий и возможность рыбалки (но никаких мотелей). Если бы мы с Фрэнком общались, как раньше, то наверняка вовсю шутили бы над знаком рыбалки – огромной рыбой, которая могла без труда откусить крохотный крючок. Я бы наверняка предостерегла, что на этой заправке обитает гигантская рыба-мутант и растут треугольные деревья, а может, эту шутку отпустил бы Фрэнк… Но времена шуток прошли, и мы в молчании проехали мимо знака на заправку, которая, как выяснилось, прилегала к огромному придорожному супермаркету.
– Я с удовольствием заплачу за топливо, – сказал Фрэнк, подъезжая к колонке, но я воспротивилась.
– Я настаиваю. – Я была твердо намерена не уступать.
Раз уж Фрэнк любезно согласился отвезти меня на своей машине в совершенно ему не нужную Южную Каролину, платить за бензин должна я.
Фрэнк пожал плечами и протянул мне ключи.
– Помощь нужна?
Я помотала головой, и он ушел в супермаркет. Заплатив за бензин с кредитной карты – не хотелось без необходимости тратить наличные из ракушки, – я смотрела, как на индикаторе бегут цифры. Сумма получалась очень большой, похоже, у пикапа был огромный бак и большой расход, а значит, топливо выльется мне в копеечку.
Я задумалась над тем, что говорил Фрэнк, а вернее, над тем, как он это говорил: вежливо и безразлично. Наверняка он согласился меня отвезти по одной-единственной причине – ведь он Фрэнк Портер, главный бойскаут. А раз так, то для него совершенно нормально не разговаривать со мной следующие двадцать часов. Я вдруг вспомнила его родителей на торжественном приеме: как они стояли рядом, улыбались гостям и не перемолвились друг с другом ни словом за весь вечер. Может, для Фрэнка такое поведение в порядке вещей, но для меня – нет. Бак заполнился, «пистолет» щелкнул, и я, поморщившись при виде суммы, вернула его на место. Пустив чек по ветру, я направилась в супермаркет.
Фрэнк был возле холодильника с напитками – покупал бутылку воды и бутылку колы.
– Эй, – окликнула я.
Он оглянулся, пока стеклянная дверь холодильника закрывалась, обдавая меня прохладой на прощание.
– Бак полон? – спросил он тем же ледяным, невыносимым тоном.
– Слушай, мне кажется, нечестно с твоей стороны на меня злиться, – выпалила я раньше, чем обдумала, что хочу сказать.
Он моргнул, потом перевел взгляд на запотевшие бутылки в руке.
– Давай обойдемся без разборок, – наконец сдавленным голосом сказал он. – У нас впереди еще долгая дорога.
– И что, всю эту дорогу мы будем ехать в тишине?
Фрэнк взглянул на меня с нескрываемым раздражением.
– Я же здесь, так? Я согласился тебе помочь. Мне кажется, этого достаточно. Давай оставим все как есть.
Он отвернулся и двинулся к стенду с чипсами, и я пошла за ним, тоже прихватив себе воду и диетколу.
– Нет, – возразила я слишком громко, так что женщина, выбиравшая чипсы, с удивлением на меня оглянулась. Я подошла ближе к Фрэнку и сбавила громкость. – Если ты на меня злишься, лучше злись. Не притворяйся, что это не так.
Я и сама на него злилась и не понимала, кто из нас прав, кто виноват. Мы оба повели себя скверно: я – когда поцеловала его, а он – когда неделю подряд меня игнорировал.
Женщина с пакетом чипсов все еще смотрела на нас, и Фрэнк это, должно быть, заметил, потому что торопливо перешел в отдел конфет. Я не отставала от него.
– Если я злюсь на тебя? – переспросил он тихо, останавливаясь перед стендом с шоколадками. Это явно был риторический вопрос, не требующий ответа. – Эмили, ты от меня сбежала. В буквальном смысле слова. Оставила меня стоять как дурака посреди дороги, потому что не хотела даже выслушать, что я скажу.
Я удивилась. Мне и в голову не приходило, что он может злиться из-за этого, ведь я была уверена, что он не может простить мне поцелуя.
– Что же, – сказала я, чувствуя себя слегка сбитой с толку, – мне не хотелось стоять и слушать, как ты заявляешь, что нашей дружбе конец.
Фрэнк не отводил глаз.
– А что если я хотел сказать что-то совсем другое?
– Извините. – Я обернулась и увидела за спиной дальнобойщика с мутными от усталости глазами: он тянулся к темному шоколаду, который я от него заслоняла.
Я отступила на шаг, Фрэнк развернулся и пошел к кассе. Я догнала его и положила свои покупки рядом на ленту. Мысли быстро сменяли одна другую, как картинки в калейдоскопе. Как во сне я достала из сумки кошелек. Я ведь точно знала, зачем Фрэнк явился тогда ко мне… И даже не допускала другой версии событий.
– А зачем тогда… – начала я, пока продавщица сканировала наши покупки.
– Четыре восемьдесят, – сказала она, и Фрэнк полез за бумажником, но я опередила его и подала пятерку.
Я забрала сдачу, мы подхватили свои напитки и вышли из супермаркета под палящее солнце. По пути к пикапу я вспомнила, что ключи у меня, и решила не открывать машину, пока Фрэнк не объяснит мне все, – но потом подумала, что это не лучший способ наладить отношения. Отдав ключи Фрэнку, я вскарабкалась на пассажирское сиденье и больше не задавала вопросов, пока мы не вернулись на трассу.
– Ну и, – начала я, вертя в руках крышку от своей минералки, – что же ты тогда хотел мне сказать?
Фрэнк шумно выдохнул, и руки его слишком крепко сжали руль.
– Поэтому я и злюсь, – наконец ответил он, не сводя глаз с горизонта. – Я пришел к тебе поговорить. Собрал для этого всю свою храбрость, а ты меня даже слушать не стала. И только теперь, неделю спустя, когда мы оказались вдвоем в одной машине, ты решила, что хочешь это знать.
Я снова почувствовала, как во мне поднимается прежняя обида.
– Ты меня игнорировал несколько дней. Не отвечал на мои сообщения.
– Но потом я явился к тебе домой, – Фрэнк перестроился, голос его звучал гневно. – А ты мне не дала ни единого шанса объясниться.
– Ну хорошо, прошу меня простить за то, что я слишком устала терять друзей этим летом! – выкрикнула я, совершенно не собираясь говорить ничего подобного.
– О, – через несколько секунд молчания выдохнул Фрэнк. Выражение лица его будто бы немного смягчилось. – Вот об этом я и не подумал.