Меня бы исследовали, как подопытного кролика.
Вероятно, что я никогда бы не смогла работать, лишилась бы самого важного и ценного -возможности использовать собственный дар.
Да, все в порядке.
Шейн изучал меня пристальным взглядом, от которого стало не по себе, а по позвоночнику пробежали холодные колючки страха. Это мужчине быстро надоело, но чувство, что он продолжает следить за каждым моим движением, никуда не делось.
- На Конклао, как ты знаешь, нашли город. Еще до того, как решили строить там колонию.
- Шейн развернул карту континента, и я рассмотрела толстые белые полосы, расчертившие землю на изображении неровными квадратами, похожими на ячейки паутины. Сами квадраты были иссечены линиями потоньше так густо, что начинало рябить в глазах. -Занимает он чуть ли не треть суши, но изначально колония и разработка шли на другой стороне планеты. Пока группа не переместилась сюда.
Он мазнул пальцем по изображению, вырисовывая красный крест у самого края “паутины”. На пороге невиданной структуры.
- Два дня назад Слышащий и два человека из сопровождения попытались войти в город. -Странный взгляд Шейна пробрал меня до самого дна, под горло подкатился горький комок тошноты. - Они исчезли в ста ярдах от границы лагеря.
Моргнув, я пыталась осознать услышанное.
- Исчезли? В каком смысле?
- В самом прямом. Они прошли вот через этот коридор, - Шейн провел пальцем красную прямую от лагеря в сторону первых хитросплетений улиц подозрительного города. - Они были в зоне видимости. За ними наблюдали пятнадцать человек. И на их глазах они растворились в воздухе. При этом Слышащий вел себя странно всего за день до инцидента. Уверял, что город говорит с ним, что он должен пойти туда.
Я прищурилась, рассматривая застывшую в воздухе картинку. Во мне что-то дрогнуло, попыталось предупредить, отговорить от этого задания. Внутренний голос вопил во всю глотку, что это - смертельная ловушка и что-то там, у этих белоснежных стен, меня ждет.
- Когда вылетаем? - спросила я.
Шейн отключил голограмму и задумчиво уставился в окно. Напряженная линия спины выдавала его беспокойство и предвкушение. Я слишком хорошо знала Шейна: он уже внутренне дрожал от одной только мысли о столкновении с чем-то неизвестным. Ведь это очередная возможность получить от Совета “золотую звездочку отличника”.
Кто откажется от новых привилегий?
Или звания.
- Как только соберем оборудование. Нас уже ждут.
Навстречу древности
Я почти ничего не взяла, кроме нескольких специфических мелочей, созданных мной для работы. В небольшой рюкзак легли две смены одежды, белье и стимуляторы, которыми пользовались все Слышащие. Дар не давался просто так. Он отнимал силы, ломал нас, но и взамен мы получали нечто важное.
Чувство принадлежности. Ощущение, что весь мир готов распахнуть объятия и принять тебя любого: сломленного, уставшего, озлобленного или опустошенного, разбитого, потерянного. “Погладить по голове”, выслушать и за все простить. Единство с камнем - оно больше, чем любовь. Больше, чем самое сокровенное желание. Больше, чем ты сам.
Натянув тренировочные штаны из укрепленной темно-серой ткани, борцовку и просторный вязаный свитер, я закинула рюкзак на плечо и окинула квартиру прощальным взглядом. Я надеялась, что смогу вернуться сюда максимум через пару недель и что-то решить со своим интересным положением.
В последние несколько часов мне удавалось не думать о невозможном. О самом странном, что вообще могло произойти в жизни Слышащего. Удавалось не касаться живота, еще совсем плоского, удавалось не цепляться за отражение в зеркале, не становиться к нему боком и не рассматривать тонкую фигуру, еще никак не отмеченную изменениями.
В голове не было ни одной связной мысли - только вертелись обрывки разговора с Шейном, детали задания и мешанина из страхов и сладкого ожидания будущего, когда камень чужого мира заговорит со мной, подаст голос, - и я не могла не представлять, каким он будет. Тихим? Пронзительным? Мужским или женским? Низким? Тягучим или похожим на скрип шестеренок?
Прикрыв глаза, я шагнула к двери и положила руку на панель замка.
Пора уходить, иначе опоздаю, а Шейн больше всего ненавидит опоздания.
Выскользнув в коридор, я закрыла дверь не глядя. Просто мазнула ладонью по светлосерому прямоугольнику и удовлетворенно кивнула, услышав пронзительный писк.
***
- Оттавия-я-я! - Марта почти повисла на моей шее, едва не переломив меня пополам и вынудив наклониться вперед и сдавленно охнуть. - Саджа великая, да ты бледнее смерти! С тобой все хорошо?
Подруга обеспокоенно всматривалась в мое лицо, а я не могла выдавить ни единого слова. Не рассказывать же, в самом деле, что я лечу на задание в положении. Слухи сродни лесному пожару. Они расползутся, как ядовитый плющ по стене, и если Карлос хоть краем уха услышит, что произошло...
Во имя всего святого, он явится, чтобы запереть меня где-нибудь в хижине на краю мироздания, и будет держать там до момента родов.
Долбаный эгоист.
Я понимала, что мой суд несправедлив, но никак не могла отделаться от чувства обиды. Совершенно иррационального, глупого, почти детского!
Сама хороша, конечно, для кого вообще таблетки существуют, - но кто мог подумать?
Но Карлос чем думал?!
- Оттавия? Прием-прием, база вызывает Оттавию!
Вымученно улыбнувшись, я похлопала подругу по плечу и покрутила головой, высматривая Шейна.
- И где носит нашего начальника?
Марта пожала плечами, но так и не свела с меня пристального взгляда.
- Последние приготовления. Он должен договориться с Мастером перед тем, как мы решим всей дружной компанией ворваться на вечеринку.
- А кто Мастер на Конклао?
- Не спрашивала. Ты же Шейна знаешь: он любит делать таинственный вид и молчать, будто ему язык вырвали.
Солнце едва-едва показалось, робко выглядывая из-за массивных стеклянных монолитов-небоскребов. На взлетной площадке за Центральным управлением стоял всего один корабль, поблескивая серым боком и пялясь в пустоту темными стеклами кабины пилотов. Это был простенький транспортник-кузнечик, который перевозил небольшие грузы, оборудование и людей туда, где подпространственные коридоры не могли пропустить большие корабли.
Конклао и с этим не повезло: отсутствие нормальных транспортных путей - большая неудача для колонии.
Обхватив себя руками, я прищурившись наблюдала за раскаленным шаром в небе. Холодный пронизывающий ветер - первый вестник зимы - уже во всю хозяйничал в столице, дергая за край свитера и пробираясь под одежду морозными пальцами.
В груди что-то дрогнуло, а кроваво-красная капля светила походила на камень, что не поднимается над городом, а вот-вот упадет, чтобы погрести под собой привычную мне жизнь.
На Заграйте мой дар молчал. Это мертвый мир, полностью заселенный, поглощенный людьми, здесь не было места для Слышащих; и все равно сердце стремилось выпрыгнуть из груди от одной только мысли, что вот-вот мы рванем в неизвестность. К новому миру.
- Шейн показывал тебе материалы? Как думаешь, что могло случиться с прошлым Слышащим?
Я повернулась к Марте и отметила, что подруга сильно нервничает. Совсем на нее не похоже.
- Я надеюсь, что камень мне об этом расскажет.
Подруга замялась.
- А если нет?
Перед глазами всплыли колоссальные коридоры огромного города, переплетенные как паутина.
- Скажет, - уверенно ответила я. - Камень одинок. Он хочет, чтобы его услышали.
Неожиданная встреча
Шейн явился минута в минуту. Был молчалив и хмур, привычно собран и похож на солдата, готового броситься в бой и выбить ответы на любые вопросы, какие только придут в голову. Конклао стал для него каким-то испытанием.
Как дракон, стоящий на пути рыцаря, жаждущего прорваться в древний замок, планета ворвалась в его упорядоченную реальность, чтобы разметать ее по кирпичику. Вместо меча у этого рыцаря - Слышащий. Вместо щита - оборудование, многолетний опыт и преданная команда лучших механиков, исследователей и колонизаторов.
Вот только дракон мог проглотить самонадеянного воина, даже не подавившись и прожевав его со всеми доспехами и оружием.
Я видела, как планеты расправляются с незваными гостями.
Видела, как хищники рвут пришельцев легче, чем ножи режут бумагу. Видела, как камень восставал против чужаков, отравляя их воду и пищу.
И Конклао мог стать худшим из драконов.
В голове вертелся вопрос о местном Мастере, но я все время забывала спросить, с кем придется иметь дело.
Слышащие зависимы от своих защитников.
Лучше знать, кто будет прикрывать мне спину, но вид у Шейна был таким мрачным и злым, что я прикусила язык и поставила в памяти зарубку, - сама все выясню, не облезу, а начальника лучше не трогать, когда он в настроении калечить и отрывать головы.
С ужасом я ожидала подпространственного прыжка и повторяла про себя детские стишки, чтобы хоть как-то отвлечься от противного, гнетущего чувства тревоги, что наваливалось каждый раз, когда корабль цеплялся якорем за луч. Под ребрами будто вырастал пульсирующий комок. Он распухал и болезненно бился где-то под горлом, мешая дышать и думать.
“Вот Медведица Большая Кашу звездную мешает Большим ковшом В котле большом ”.
Глубоко вдохнув, я уперлась затылком в спинку кресла и представляла, что я далеко-далеко, уже на планете, прислушиваюсь к голосу камня и выслушиваю его жалобы на плохих людей, что никак не хотят оставить его нутро в покое.
Я буду кивать и жалеть его.
Буду ругать людей. Буду говорить, что скоро все закончится.
Буду врать.
“А рядом тускло светится Малая Медведица.
Маленьким ковшичком Собирает крошечки”.
- Садимся через десять минут! - голос Марты прорезал мутную, темную пелену и заставил меня открыть глаза. - Ты что, спишь?
- Упаси Саджа, - проворчала я и повертела затекшей шеей. - Ненавижу прыжки.