Перед глазами все поплыло, я впервые ощутила как это - быть на краю пропасти, в одном шаге от беспамятства.
- Марта!
Тишина. Ответа не было.
В ушах потрескивали только помехи.
- Возвращаемся! - рявкнул Карлос, но я уже его не слышала.
Я сорвалась с места и понеслась вперед, а в сознании отчетливо звучал крик и мольба о помощи. Все мое существо задрожало от мощного прилива невыносимого страдания. Каждая жила натянулась, ноги двигались сами по себе, вынуждая меня добраться до поворота и побежать дальше.
Помоги нам, помоги нам, помоги...
Голос города напоминал зов брошенного ребенка. Я чувствовала, как весь он содрогается от боли и тянет ко мне невидимые руки.
Не уходи...
Освободи нас...
Я не слышала Карлоса, не видела, как выругалась Берта и бросилась за мной следом. Во мне пульсировало только одно отчаянное желание двигаться вперед и понять, что же так мучает этого каменного гиганта.
Первая находка
Убежать далеко я не успела - меня перехватил Карлос. Я даже не смогла понять, как он так быстро двигался, во всем своем долбаном обмундировании, но мужчина не оставил мне ни единого шанса на бегство.
Я с трудом понимала, что происходит: в голове все перемешалось, перекрутилось, как в блендере, и настойчивый голос снова и снова вклинивался в вялотекущие мысли, нарушая их порядок, мешая сосредоточиться на чем-то другом.
Первое, что я почувствовала, - крепкий захват на воротнике моей куртки, а за этим последовал оглушительный злой рывок - и Карлос с силой впечатал меня в стену коридора, не особо заботясь о сохранности моей бедной головы.
Наверное, он думал, что в этой голове все равно нет ничего полезного, раз я рванула вперед, без предупреждения, ничего не объясняя.
Так командная игра не работает. Не зря же она называется “командной”.
Каждый Слышащий ходит с сопровождением. Он не высовывается без надобности, он не лезет под руку, он не пытается убить себя внезапным бегством.
“Ты не командный игрок, Отти”, - все время говорила Марта.
Я зажмурилась и тряхнула головой, но голос не отступал, а упрямо нашептывал в уши, снова и снова.
Помоги нам, помоги...
По моим щекам потекли горячие слезы, и вся ярость Карлоса в один момент испарилась.
- Оттавия, ты меня до смерти напугала! Что ты творишь? - зашипел он, почти прижимаясь лбом к моему лбу.
- Я его слышу, слышу его...
- Город?
У меня хватило сил только на слабый кивок, и я почувствовала, как по лицу скользят теплые пальцы Карлоса, стирая влажные дорожки.
- След тянется дальше! - рявкнула за его спиной Берта.
- Марта так и не вышла на связь? - я оттолкнулась от стены и одернула куртку, стараясь сохранять жалкие остатки самоконтроля.
Карлос передернул плечами.
Весь его вид говорил, что Марта молчала.
Но вернуться назад нельзя! Город звал меня, требовал прийти, и нам нужно было найти команду Илиаса.
От одной только мысли, что следы крови у входа и здесь принадлежат ему и его сопровождению, меня замутило. Желудок сделал парочку умопомрачительных сальто.
Двинувшись вперед под пристальным взглядом Карлоса, я поравнялась с Бертой и посмотрела на отметины на стенах.
Здесь тоже стреляли. Размашисто, не целясь, оставляя на белоснежной поверхности черные ленты пулевых отверстий, выбивая из твердой текстуры каменную крошку.
- Что это? - Берта опустилась на корточки и указала на странное темное пятно, переливавшееся красным и желтым под лучами солнца.
Стоило мне только подойти чуть ближе, как в нос ударил кисло-горький запах. Так обычно пахли сгнившие фрукты, пролежавшие в ящике на жуткой жаре слишком долго.
- Не похоже на кровь, - пробормотала женщина себе под нос. - Но кто знает.
Я пошарила в небольшой сумке на поясе, достав две стеклопластовые колбочки с герметичными крышками и тонкий острый пинцет.
То, что Берта обнаружила на земле, ничем не напоминало жидкость. Скорее, странную пленку, которую спокойно можно было разорвать на кусочки. Подцепив пинцетом несколько образцов, я бросила их в колбы и снова убрала в сумку.
- Всегда пригодится, - сказала я, ответив на невысказанный вопрос Берты.
- Доказательства?
Я удивленно моргнула.
- Почему именно “доказательства”?
Берта снисходительно усмехнулась.
- Знаю я, как там в этих исследовательских конторах дела делаются! - женщина встала в полный рост, прошла вдоль странного пятна и подошла к стене. - Мы с Карлосом были в колонии одной... названия не вспомню уже. И появились там в окрестностях твари - таскали людей прямо из лагеря.
- Вот с такими зубами! - Карлос усмехнулся и показал размер с бивень, способный, наверное, перерубить человека пополам.
- Смейся-смейся, - проворчала Берта. - Однако эти самые зубы чуть половину жопы тебе не отхватили. Кто тебя спас, м?
- Ты, Берти, - хмыкнул Карлос и отошел к стене, чтобы осмотреть отверстия от пуль.
- То-то же! Вот только никто не поверил Берти! У страха глаза велики, показалось, вот эта вот вся история. А достать труп этой твари - совершенно нереально, - женщина раздраженно хлопнула себя по бедру. - Никаких доказательств! Ее даже дроны не засекли
- маскировка на высшем уровне.
- И что случилось с колонией?
- Да сожрали там половину рабочих, пока эти “исследователи” заграйтские искали доказательства. Поэтому бери все, что сможешь, а то мало ли что им в голову взбредет. Построят тут еще парк развлечений, мать их.
Женщина широко улыбнулась, отчего ее лицо совершенно изменилось. Мне показалось, что она сбросила с плеч сразу лет десять и миллион пережитых проблем.
Но только на пару секунд.
- Двинемся по следу, - сказал Карлос. - Мы не можем вернуться, пока не найдем хотя бы тела. Или подтверждение того, что Илиаса и его сопровождения нет в живых.
- Да ты кровь видел? - прогудела Берта. - Они уже давно в чертогах Саджи, спорят с ней о новом перерождении.
- Доказательства, Берти. Доказательства!
Коридор, который шел вперед, быстро расширялся, выводя нас на открытое пространство: площадь - точнее, что-то очень на нее похожее - из центра которой к небу поднимался массивный круглый в основании шип, и о его происхождении я могла только догадываться.
Он походил на ядовитый змеиный зуб, торчащий прямо из плотной земли. Никакого камня, каким обычно выкладывали дороги в любом другом городе, который я успела увидеть за всю свою жизнь. Кое-где вытаркивались пучки травы, но место само по себе казалось мертвым. Не просто заброшенным, какими бывали любые развалины, а именно мертвым.
И что самое странное, я вообще не могла представить, чтобы оно когда-то было живым. Что по этим улицам кто-то ходил, что здесь все бурлило и выплескивалось через край, что кипела жизнь, что кто-то торговал, выяснял отношения, строил, растил детей.
И с каждым шагом это чувство росло, ширилось в груди и цеплялось острыми когтями за самую сердцевину, сжимало сердце хищными лапами.
Голос города все еще маячил где-то на границе слышимости. Он не утихал ни на секунду, подвывал, молил о помощи, но я никак не могла определить, откуда он конкретно исходит. Где был тот самый центр, “сердце”, взывавшее к Слышащему?
Стоило только подойти к шипу, как запах сгнивших фруктов усилился. Он обрушился на меня с такой силой, что я едва подавила рвотный позыв. Обогнув колоссальную колонну, которую не обхватили бы и десять человек, я замерла, а через секунду - зажмурилась.
- Вот и первый сопровождающий, - громыхнул над головой голос Берты.
И после этих слов мой желудок решил, что хватит все это терпеть.
Особое обстоятельство
Сопровождающий выглядел неважно.
Неважно разорванным. Неважно выпотрошенным. Неважно лишенным части головы.
Грязная работа. Яростная, без какого-либо смысла, потому что тело бросили почти целым, - если вообще можно было так сказать о куче плоти, прислонившейся к колонне.
Сопровождающий, как ни странно, сидел к ней лицом.
Массивная фигура стояла на коленях, а сгорбившийся силуэт напоминал мне знак вопроса. Тело накренилось вперед и уперлась тем, что осталось от головы, в белый камень, разукрасив его красными потеками.
Его руки упали вниз да так и остались лежать - ладонями вверх, точнехонько по обе стороны от туловища.
Будто мужик хотел обнять этот странный иглоподобный монолит или собирался попросить Саджу подождать и не забирать его слишком рано. Возможно, он кричал как раз перед тем, как внушительные когти неизвестного хищника отхватили большую часть его черепа, оставив нетронутым только правую глазницу и часть челюсти.
Я могла только радоваться, что не вижу его лица. Иначе пришлось бы снова сказать желудку “до свиданья”.
На спине несчастного - там, где когда-то был рюкзак, - остались одни лохмотья и две одинокие оборванные лямки. Кто-то дернул за них с такой силой, что материал врезался в плечи и прорвал одежду, навсегда вплавившись в мясо вместе с защитной сциловой сеткой.
Что бы парень не тащил с собой - это сгинуло вместе с частью форменной куртки, кожи и куском позвоночника, из-за чего в бедолаге зияла дырища размером с кулак Карлоса.
Сам Карлос с умным видом водил сканером над телом и тихонько бормотал себе под нос показатели. Он выглядел невозмутимым, привыкшим.
Смирившимся. Со смертью, с потерями. И в этот самый момент я отчетливо почувствовала перемены в этом человеке, которого считала самым понятным и изученным из всех, кого знала. Мне казалось, что если кто-то разбудит меня посреди ночи и задаст вопрос про Карлоса, то я смогу ответить без запинки.
А вот сейчас уверенность в этом растаяла, как тень в полдень.
За то время, что мы не были вместе, просто перебиваясь случайными встречами, Карлос неуловимо изменился. Возмужал, что ли. Окреп.
Я бы даже сказала - очерствел, если бы не специфика профессии.
Он окинул меня тем самым фирменным “взглядом наемника”, каким всегда пользовался, если я сталкивалась с ужасами полевой работы слишком близко, а бывало это часто.