— Разделимся, ты и половина отряда теней идёте в храм, а мы потом присоединимся. Как только найдем Хани.
Ахра дёрнулся мне что‑то сказать, но я закончила словами:
— Это приказ.
Тантрион положил мне руки на плечи, прижимаясь со спины.
— Это неразумно, Хэни.
Но мой раб ждать не стал, уверенными движениями пальцев отобрал несколько теней, и они первыми кинулись вниз. Пауки, как и говорил тёмный, сразу подняли тревогу. Тантрион махнул рукой, и наш небольшой отряд бросился вслед за Ахром. Я держалась за спиной владыки, отстреливая пауков и тех дозорных, которые, заметив нас, бросились наперерез.
Достигнув стен города, мы преодолели последнее препятствие и оказались в сердце царства Паучихи, наполняя его встревоженными криками и громкими приказами. Наш отряд легко продвигался по улицам, отстреливаясь от встречных тёмных. Незаметными у нас не получалось быть, поэтому времени даже передохнуть не было. Крики погони и топот ног постоянно слышались с разных сторон. Доставая на бегу стрелы, приходилось снимать засевших в земляных домах лучников и магов. Но мы были быстрее и сильнее тех, кто остался защищать нижние кварталы. Даже маги не могли поймать нас своими заклинаниями. Ветер шептал куда свернуть, он был мне путеводной нитью, даровав надежду на встречу с братом. Он нашёл Хани, и теперь меня ничто не могло остановить. Даже владыка, тихо ругаясь, с трудом поспевал за мной. Ветер вёл тайными ходами, подсказывая какие закоулки безопасны, а где притаился враг.
Через несколько кварталов нам стали встречаться более богатые дома, украшенные множеством огней и отгороженные высокими железными воротами. Они доставляли нам большие проблемы, и я искала более укромные улицы, пока не поняла, что ветер зовёт меня в один из этих особняков.
Он стоял практически возле дворца, поэтому мы и заметили на одной из параллельных улиц отряд Ахра. За ними была организована погоня многочисленнее, чем за нами. Но и нам не доставляло удовольствия перепрыгивать через кованые ворота, убивая стражей, защищающих вход в особняк. Выбив дверь, один из теней получил стрелу в руку. Я выпустила в ответ сразу несколько стрел, ветер придал им ускорение и направление, после чего мы смогли проникнуть в просторный холл. За спиной послышались страшные звуки, издаваемые каменными големами. Одного взгляда назад было достаточно, чтобы понять, что оркам сейчас будет туго. Големов было шесть штук под управлением трёх магов. И все они шли плотным строем, ломая ступени дороги на поверхность.
Ветер дёрнул за косу, заставляя не отвлекаться. В особняке, оказывается, было полно воинов. Они высыпали в холл, окружая нас. Тени, сверкая мечами, не давали возможности прицелиться, вырезали лучников. Мой владыка взмахами меча заливал белый мрамор пола чёрной кровью тёмных. Я снимала тех, кто появлялся на балконах, прячась за тонкими витыми колоннами. Надо отдать должное хозяйке особняка, вкус у неё был. Изящные линии каменных перил, светлый мрамор, как стен, так и потолка, яркое освещение, словно и не в подземелье находимся.
Ветер упорно тянул меня за собой, и я спешила, перескакивая ступеньки, поднималась на второй этаж. Владыка пару раз дёргал меня за руку, задвигая себе за спину. Тени не отставали, усердно расчищая путь. Я держала магический щит от нефизических воздействий на случай, если в особняке есть сильный маг.
Никогда не вела бои в домах. Это было ужасно неудобно. Пришлось убрать лук и взяться за мечи. Новый в правой руке, в левой — старый, проверенный. Порой я отвлекалась на Тантриона, который в своей холодной ярости был подобен богу. Его плащ плотным щитом укрывал владыку от выпадов тёмных, давая несколько секунд для смертоносного замаха мечом. Все его противники опадали к его ногам, руками зажимая раны. Они истекали отравленной чёрной кровью, своими телами мешая другим нападать на владыку. Тени не уступали королю, увеличивая счёт в нашу пользу.
Я слушалась велению ветра и в скором времени ворвалась в спальню, где мне путь преградила одна их магов тёмной братии. Она была вооружена и не давала обмануться своей хрупкой с виду красотой. Тёмная эльфийка показала мне свои коготки, бросив в меня заклинание вечного сна, при этом кровожадно блеснув жёлтыми глазами. Но мой щит выстоял, рассеяв заклинание. Поняв, что магия не поможет, она сходу набросилась на меня, не давая толком зайти в спальню. Её выпады чуть не сбивали меня с ног. Парные клинки свистели возле моего лица, и им вторил крик Хани, требующий, чтобы я остановилась. Но разве это могло подействовать? Я же видела, что он был прикован к стене возле кровати и рвался ко мне, туго натягивая толстые звенья своих оков.
— Хэни, умоляю, не убивай её! — оглушил крик брата, когда я уже готова была нанести последний удар, который снесёт красивую головку с тонкой шеи. — Я люблю её!
Я замерла, удивлённо моргнув. Та, которую я держала за волосы и приговорила к смерти, оказалась возлюбленной брата? Я неверяще перевела взор на Хани, который изменился за эти несколько дней разлуки. Он осунулся, тёмные круги под глазами, в уголках век залегли морщинки. Я радовалась что не чувствовала в нём яда Паучихи, а значит, он всё ещё светлый.
— Это она? — потрясённо переспросила у Хани, пытающегося порвать цепи, только бы добраться до тёмной эльфийки.
— Хэни, прошу, не убивай её. Она хорошая. Умоляю, отпусти.
Бой за моей спиной затих. Не только я одна пребывала в изумлении. Тёмные воительницы, как и мой король, в немом удивлении смотрели на свою госпожу. Я отступила от неё, жёстко приказывая освободить брата. Та повела плечами и явно не собиралась этого делать. Пришлось применить магию моего рода. Я властительница этого мира, и все подвластны мне. Тёмная эльфийка на несгибающихся ногах подошла к столику возле разбитого в пылу драки зеркала и достала из выдвижного ящика ключ, которым отперла оковы Хани. Мой брат, мой любимый брат вместо того чтобы радостно закружить меня в своих объятиях, прижал к себе свою пленительницу.
— ДарриШэль, успокойся, — ласково шептал он ей.
А я обернулась к Тантриону, жалобно глядя на него. Я запуталась. Что мне теперь делать? Я так стремилась его спасти, а он обнимают ту, кого следует убить, пока этого не сделала она с ним.
Тантрион обнял меня, строго обращаясь к брату:
— Хани, мы должны уходить. Ты с нами?
— Конечно с нами, — взвилась я, вырываясь из объятий владыки. — Я не оставлю его с этой…
Приличных определений для эльфийки у меня не было, поэтому я некультурно ткнула в прижимающуюся к брату женщину пальцем.
— Хэни, — укоризненно осадил меня брат. — Это моя любимая, ДарриШэль. И я…
Вдруг пол под нами задрожал. Тёмная эльфийка схватилась за голову, замычав от боли. Брат придерживал её, как меня мой король. Стёкла в окнах разбились, осыпаясь мелкой блестящей крошкой на мраморный пол.
— Что это? — тихо спросила, наблюдая, как тёмные корчатся от боли, не в силах держаться на ногах.
— АхраШеррот добрался до храма.
— Отец? — слабым голосом спросила ДарриШэль, выпрямляясь и стирая кровь, текущую из носа. — Он жив? Отец здесь?
Мы с Тантрионом переглянулись, а Хани нахмурился, глядя на свою возлюбленную. Пол задрожал вновь. Эльфийка взвизгнула, сжимая руками виски.
— Нам пора к Ахру на помощь, — напомнил владыка. — Хани, ты должен идти с нами.
Брат, держа в руках свою возлюбленную, выглядел неприкаянным. Он явно не хотел с ней разлучаться. Вновь. Я же помнила, как он страдал в разлуке. Вот она запрещённая любовь, у которой не было счастливого будущего. Они, наверное, встретились в одной из стычек, когда тёмные напали на наш город. Мой брат, похоже, сразу воспылал к этой тёмной красавице любовью. Сколько раз я видела его на стене кордона, задумчиво вглядывающегося вдаль. Он, наверное, ждал встречи с ней, не раз заступая вместо кого‑нибудь на караул. Мне было так больно за него. И вот сейчас он вновь должен отказаться от своей любви по приказу владыки. В родных и обожаемых глазах плескались боль и отчаяние, а ещё любовь и нежность, когда он смотрел на белую макушку эльфийки.
Я вспомнила свою молитву за брата, возносимую падающей звезде. Моё желание сбылось. Но тогда я не ведала что творила, не знала, какая сила заключена во мне. И теперь терзалась угрызениями совести. А так ли и хорошо, что они встретились? Нужно было брать ответственность за свои деяния.
Я приблизилась к брату и его возлюбленной, постанывающей от адских мук. Приложив ладонь к покрытому испариной лбу, прикрыла глаза.
— Владыка, тёмные умирают, — краем уха услышала шёпот одного из теней.
— Ахр сумел убить их богиню, — ответил холодно Тантрион. Сердце кольнуло страхом за брата. Я не желала, чтобы он пережил смерть возлюбленной на своих руках.
Сила, которая теплилась в груди, стала щекотать пальцы. Я чувствовала, что смогу помочь Хани. Я искренне желала ему счастья.
— Очистись от яда Паучихи, обратись к Свету. Ты должна жить ради моего брата, ради вашей любви.
Свои слова я словно слышала издалека, и голос казался чужим. Я видела свет ауры ДарриШэль, там, где находилось сердце. Она любила моего брата. И эта любовь держала её в этом мире не давая уйти вслед за Богиней за Грань. Я потянулась к этому свету, вливая в него свою силу. Улыбнулась, когда огонёк отозвался на подпитку, ласковым цветком раскрывая лепестки солнцу.
Ещё одно землетрясение осыпало нас побелкой с потолка. Особняк жалобно заскрипел. Тантрион попытался оттащить меня от ДарриШэль, но ей нужна была моя помощь, так как яд стал выходить рвотными спазмами. Встревоженный Хани умолял взглядом о помощи. Я осталась, прося у короля немного времени.
Тени, отправившиеся за разведку, сообщали, что не все тёмные погибли. Те, что остались, продолжали бой с орками, которые прорвались в подземелье и были уже на подступах к столице.
— Хэни, нам пора.
Я кивнула, похлопав брата по плечу. Отдала ему свой детский меч, обещая вернуться. Пора было закончить то, зачем мы сюда пришли. Разобраться с чёрным порталом. Изгнать всех исчадий хаоса в их родной мир.