Копоний нахмурил брови.
— Когда мы вошли в комнату, было очень темно, разумеется. Рабы принесли лампы. По всем углам плясали тени. Я помню, что видел кровь, но не помню, сколько ее было. Это имеет значение?
— Возможно, нет. Ты не сохранил ночной туники Диона или подушек, на которых он спал?
— Конечно нет. Их сожгли.
Я обвел глазами комнату, представив себе Диона на ложе, замолкшего, охваченного ужасом, подставившего грудь под разящий кинжал. Что-то в этой картине не так.
— Твой караульщик, в конце концов, что-то услышал и пришел посмотреть.
— Так.
— Ты позволишь мне поговорить с ним?
— Конечно.
Копоний вызвал раба, крепкого молодого грека по имени Филон, который выглядел достаточно сообразительным. Я спросил у него, что именно он слышал в ту ночь, когда убили Диона.
— Шум, который шел из этой комнаты.
— Какого рода шум?
— Звук ударов.
— Не крики, не стоны?
— Нет.
— Звук ломающегося дерева, сломанных запоров?
— Нет, такой звук, словно что-то тяжелое валили на пол.
— Когда мы вошли, — вмешался Копоний, — все было в беспорядке. Столы перевернуты, кресло лежало на боку. Свитки, которые Дион держал при себе, валялись по всей комнате.
— Когда ты услышал звук ударов, — обратился я к Филону, — как быстро ты пришел?
— Сразу же. Звук повторился несколько раз, пока я бежал по коридору.
— Как ты узнал, откуда идут удары?
— Когда я подошел ближе, то понял, что они идут из-за этой двери.
— Значит, ты попробовал открыть дверь?
Раб заколебался.
— Не сразу.
— Потому что ты был напуган?
— Нет…
— Нет? Я бы испугался. Нужна большая выдержка, чтобы открыть дверь в комнату, из которой доносятся странные звуки, особенно посреди глубокой ночи.
— Я не испугался. Был взволнован немного, сердце стучало часто, но не напуган.
— Тогда почему ты не попытался открыть дверь, Филон?
— Я позвал Диона по имени.
— Он ответил тебе?
— Нет. Я услышал еще один глухой удар.
— Тогда ты попробовал открыть дверь?
— Не совсем…
— Чего же ты ждал?!
— Пока они закончат! — сказал Филон в раздражении.
— Закончат убивать Диона?
— Конечно нет! Пока Дион закончит свое дело, если там происходило именно это. — Раб состроил гримасу и оглянулся: — Мой хозяин знает, что я хочу сказать.
Я посмотрел на Копония, который вернул мне непонимающий взгляд и поджал губы.
— Филон имеет в виду, что эти звуки могли означать нечто другое, чем… опасность.
— Опасность для Диона, во всяком случае, — проговорил Филон вполголоса.
— Достаточно, Филон, — резко сказал Копоний. — Отправляйся заниматься своим делом.
Раб оставил нас. Я повернулся к Копонию.
— Эти звуки…
Он вздохнул.
— Вскоре после того, как Дион стал здесь жить, он… — как бы это сказать? — Он приспособил кое-кого из моих рабов для своих нужд.
Я кивнул.
— Его собственный последний раб умер, пробуя пищу.
— Я имею в виду другое, — покачал головой Копоний. — Он попал в трудное положение и был весьма расстроен. Если кому и нужно было отвлечься от своих бед, так это ему. Здесь была молодая девушка-прислужница, которая привлекла его внимание. Он решил воспользоваться ею. Для своего удовольствия. Он пользовался ею почти каждую ночь.
— С твоего разрешения?
— Он меня и не спрашивал! Разумеется, с его стороны было достаточно бесцеремонно просто брать в моем доме все, что понравится, но, учитывая его обстоятельства, я решил, что покажусь эгоистичным хозяином, если удержу гостя, тем более сам я не имел на эту девушку никаких планов, по крайней мере подобного рода.
— Понимаю. Значит, Филон думал, что слышит, как Дион развлекается с девушкой?
— Именно.
— А все эти звуки — удары и грохот — разумеется, ты слышал их тоже.
— В конце концов, они разбудили и меня. Сначала я подумал то же, что и Филон, закрыл глаза и снова попытался уснуть.
— Дион всегда производил столько шума?
— Не всегда.
— Но что же он там делал с этой девушкой?!
— Мне кажется, это едва ли имеет отношение к твоему делу, Гордиан. Мне не следовало рассказывать и того, что ты уже узнал. Пусть тень Диона простит меня. Наш разговор начинает утомлять меня…
— Но, в конце концов, Филон понял, что происходит что-то ужасное, — сказал я, решив довести дело до конца.
— Да. Когда толчки и удары прекратились, за дверью стало слишком тихо. Он стал звать Диона по имени, все громче и громче — я слышал его крики, так что Дион услышал бы и подавно. Я также слышал, как он начал стучать в дверь Диона, которая была заперта, разумеется. Я поднялся с постели и велел Филону привести еще рабов. Они принесли с собой факелы, и вместе им удалось выломать дверь. Войдя внутрь, мы увидели, что ставни выломаны, в комнате ужасный беспорядок… А Дион лежал мертвым на своем ложе.
— А рабыня?
— А ее, как оказалось, не было в комнате. Она спала в помещении для рабов.
Я подошел к окну и выглянул наружу.
— Но как убийцам прежде всего удалось попасть на террасу? Похоже, она окружена высокой стеной?
— Должно быть, перелезли через нее. Они не могли войти через входную дверь, не потревожив Филона, а боковые стены стоят вплотную к соседним домам. Стена, окружающая этот задний дворик, тянется вдоль небольшой аллеи. В стене есть калитка, но она надежно заперта. Им пришлось перелезать через стену с аллеи.
Я кивнул.
— Это высокая стена — слишком высокая, чтобы человек мог перелезть через нее без посторонней помощи, как мне кажется.
— Ты хочешь и это проверить? — Копоний поднял одну бровь.
— Нет. Я думаю, мы можем допустить, что убийц было по меньшей мере двое, чтобы помочь друг другу перебраться через стену. Твои соседи видели что-нибудь?
— Никому из моих соседей не виден этот дворик. Аллеей практически никто не пользуется. Очень сомневаюсь, чтобы кто-то что-нибудь заметил, если только случайно не забрался на крышу, что не кажется особенно вероятным в холодную январскую ночь. Кроме того, если бы кто-нибудь что-то увидел, мне бы сказали. Я в хороших отношениях со всеми соседями. Они были очень расстроены убийством.
Я прошелся по комнате, мимоходом потрогав пальцем металлические крюки, вделанные в стену.
— Так значит, той рабыни не было с Дионом, когда его убили.
— Как я сказал, она спала с остальными рабами.
— Могу я поговорить с ней?
Копоний покачал головой.
— Это невозможно.
— Почему же?
— Я продал ее работорговцу здесь, в городе.
— И почему же?
Копоний заколебался.
— После того, как ею пользовался Дион, она больше не подходила для службы в моем доме.
— Ты хочешь сказать, она была изуродована?
— Разумеется, нет. Ну, несколько следов от ремня и синяков, может быть, но ничего такого, что не зажило бы со временем. Вероятно, один или два шрама, но видимых, лишь если она разденется. Тем не менее она была испорченным имуществом. Я просто не мог держать ее в доме; гораздо лучше от нее отделаться. Уверен, что другому хозяину она может прийтись по душе — возможно, он даже сочтет, что она стала лучше после уроков, которые преподал ей Дион. — Он пожал плечами. — Я не собирался делать из этой девушки рабыню для удовольствий, но такова, видимо, воля парок.
— Или Диона, — во рту у меня стало сухо.
— Эта тема мне неприятна, — сказал Копоний. — Да и вообще, наш разговор начинает утомлять меня. Мне кажется, ты и так нашел здесь больше, чем тебе следовало знать.
— Больше, чем я рассчитывал, это точно.
— Тогда, возможно, тебе пора идти. Я позову раба, чтобы он проводил тебя. — Он хлопнул в ладони.
На сигнал явился Филон, но Копоний даже не заметил этого. После того как он закончил со мной, настроение его внезапно испортилось. Даже не попрощавшись, он подошел к окну и стал глядеть на залитый солнцем дворик, бесцельно трогая рукой только что выломанные запоры ставней.
В передней я положил руку на плечо Филона и отвел его в сторону.
— Эта рабыня, о которой мы говорили, — как ее звали?
— Зотика. Но ее здесь больше нет.
— Я знаю. Твой хозяин продал ее торговцу. Не знаешь, какому?
Раб заколебался, внимательно разглядывая мое лицо. Оглянувшись на коридор, он прикусил губу.
— Хозяин продал ее какому-то человеку, который живет на улице Косарей, — сказал он наконец. — Я не знаю его имени.
Я кивнул.
— Хочу убедиться, правильно ли я понял: когда вы вломились в комнату и увидели, что Дион мертв, он был там один. Зотики с ним не было.
— Верно.
— А до этого она была там?
Раб внимательно посмотрел на меня, а затем снова оглянулся на коридор.
— Да и в самом деле, почему бы не сказать? Так или иначе, ее больше нет с нами, бедное дитя! Да, Зотика была у Диона в начале той ночи. Он вернулся домой, одетый в свой смешной наряд — в столу, только представь себе, — и в дурном настроении, еще более дурном, чем обычно. Он щелкнул пальцами Зотике и велел идти к нему в комнату, чтобы обслужить его. «Помочь ему снять грим», — засмеялась одна из служанок. «Нет, просто раздеться», — сказала другая. Они всегда плохо относились к Зотике, потому что она была самая молодая и красивая, но, я думаю, они просто были рады, что Дион выбрал для себя ее, а не их.
— Значит, Дион ушел к себе в комнату и взял девушку с собой.
— Да, но позже он, должно быть, отослал ее.
— Почему ты так говоришь?
— Все в доме улеглись. Я стоял и наблюдал за входной дверью. Затем услышал шум в коридоре и подошел посмотреть. Это была Зотика, которая шла прочь от
комнаты Диона. Она была голой, прижимала одежду к лицу и всхлипывала.
— Несла одежду в руках? Почему не надела ее?
— А как ты думаешь? Я решил, что старик стащил с нее тунику и разорвал так, что ее уже нельзя было носить. Я спросил, что случилось, но она только покачала головой и убежала в спальню для рабов. Я решил, что он закончил с ней рано и был в тот вечер грубее, чем обычно.