– Не знаю, – сказал Хассан. – Но если мы не будем стараться ее добиться, то зачем все это? Что следует за яростью, Зарин?
Она подняла на него взгляд, скривив губы:
– Понятия не имею. Наверное, скажу тебе, когда узнаю.
Он кивнул ей, и, покинув комнату, направился по коридору к проходу, ведущему прочь из Библиотеки. Часть его надеялась найти там Кхепри, ждущую его, желающую забрать свои слова обратно и умолять его остаться. Но другая часть его понимала: она права, ему тут больше не место.
Хассана мучила мысль, что Кхепри решила остаться, с ним или без него. Его разрывала мысль, что она доверилась Арашу, солгала Хассану и стала частью чего-то непростительного. Но она же никогда не стыдилась лгать, поступать бессовестно, лишь бы достичь своих целей. Возможно, он дурак, раз так удивился.
Принц подошел к проходу и повернулся, чтобы взглянуть в последний раз на это все – блестящие армиллярные сферы, людей, занимающихся своими делами и не замечающих его ухода, – а потом отправился в темный проход один.
29. Эфира
Эфира и Илья уходили все глубже в гробницу. Тьма была такой кромешной, что Эфире казалось, она плавает в пустоте. Возле ее уха раздалось шипение, и она повернулась в поисках источника, но рядом с ней был только Илья.
И снова, словно дымок, ее окутал шепот. Эфира поежилась. Они уже многие часы не разговаривали – она даже не знала, как давно они уже в этой гробнице. Возможно, они бродят в этой ловушке уже вечность.
Шепот становился все громче, превращаясь в слова.
– Бледная Рука, – шептали голоса. – Эфира. Убийца.
Эфира сжала зубы и шла дальше. Шепот преследовал их, проникая в уши Эфиры, маня ее.
– Мне жаль, – кто-то пробормотал, но это не был шепот гробницы. Это был Илья. Удивленная и встревоженная, Эфира врезалась в него. – Мне жаль. Я не знаю, почему я такой. Со мной… со мной что-то не так. И всегда так было. Я не могу… оно никогда не уходит. Прости… – его голос оборвался на высокой ноте испуга.
Эфира схватила его за локоть и развернула к себе.
– Илья, это не настоящее. То, что ты слышишь, – не настоящее.
– Пожалуйста, – взмолился он. Все его тело дрожало. – Пожалуйста, я не хотел тебе навредить. Не знаю, почему я это сделал. Я…
– Убийца, – простонал кто-то рядом с ней. Эфира развернулась, положив руку на кинжал. Прямо перед собой, в покрывале тьмы она увидела лицо. Оно было знакомым, словно знала его в детстве.
– Ты убила нас, – прошептал другой голос. Эфира повернулась и тут на нее уставилось другое обвиняющее лицо.
Шепот становился все громче, и тьму пронзил дрожащий вопль.
Эфира узнала его. Беру. Она бросилась во тьму.
– Беру! – крикнула она.
– Эфира! – отозвался испуганный голос Беру.
– Беру, я иду! – кричала Эфира, несясь в преисподнюю. Тут она обо что-то споткнулась и упала на колени. В такой тьме ей казалось, что она продолжит падать, пока руки не коснулись земли. – Беру!
– Это все твоя вина, Эфира, – сказал голос Беру. – Во всем виновата ты.
– Нет, Беру…
– Зачем ты это сделала? – спросила Беру. – Зачем ты их убила? Ты всех их убила, Эфира. Ты монстр.
– Беру, пожалуйста, – взмолилась Эфира – Мне жаль. Пожалуйста.
– Тебе не жаль, Эфира, – с отвращением сказала Беру. – Тебе даже не знакомо это чувство.
Эфира всхлипнула, опустив голову. Беру была права. Она не чувствовала раскаяния. Она была монстром.
– Ты меня убила, – сказал другой голос. Подняв взгляд, Эфира увидела перед собой Гектора. – Ты убила мою семью, а потом и меня. Но. ТЕБЕ. ПЛЕВАТЬ.
Эфира закрыла глаза и с трудом встала на ноги. Она протянула руку в поисках опоры. Пальцы коснулись скалы.
– Ты монстр, – произнес Гектор. К нему присоединился голос Беру.
– Кто полюбит монстра?
Эфира ахнула и бросилась на Гектора. Он исчез словно дым, и Эфира стала падать, ничто не могло ее остановить. Из горла вырвался крик, и она полетела во тьму.
Очнувшись, она обнаружила, что не одна.
Девушка уставилась на позолоченный потолок. Комнату наполнял насыщенный янтарный свет, нос щекотал запах благовоний. Перед ней плавало лицо, морщинистое и высохшее.
Эфира выпрямилась. Чьи-то руки ухватили ее за плечи, и она постаралась вырваться. Дюжина силуэтов окружила ее, словно плакальщики у погребального костра. Но плакальщицы обычно не вооружены косами.
– Кто вы? – спросила Эфира, и голос эхом раздался в помещении.
– Мы Дочери Милосердия, – сказала женщина перед ней. – Мы знаем, кто ты, Эфира из Медеи. Мы знаем, что ты ищешь.
Эфира резко вздохнула.
– Что вы имеете в виду?
– Твой отец приходил к нам, – сказала женщина. – Много лет назад. Он тоже искал Чашу. Но мы сделали так, чтобы он никогда ее не нашел.
Это они. Они были причиной, почему все искатели Чаши погибали. Они убили Бадиса.
– Где она? – спросила Эфира.
– Она здесь, – сказала другая Дочь. Эфира повернулась. В руках женщина держала серебряную чашу, украшенную драгоценными камнями. – Ты ее не получишь. Мы тебе не позволим.
Другие Дочери встали перед ней, вскинув косы.
Эфира поднялась.
– Она нужна мне, чтобы спасти сестру.
– Твоя сестра, – повторила Дочь с Чашей. – Беру из Медеи. Она приходила к нам.
– Беру? – спросила Эфира, а внутри все оборвалось.
– Она просила нашей помощи.
Сердце Эфиры заколотилось, в груди все сжалось.
– Что вы с ней сделали?
– То, что должна была сделать ты, – ответила женщина. – Мы вернули ее земле.
Ужас охватил сердце Эфиры. Это не могло быть правдой. Это еще один трюк, как и голос сестры в темноте.
– Ты превратила ее в нечто отвратительное. Нечто богохульное. Она пришла к нам, и мы исправили зло, которое ты впустила в нее. Мы позволили твоей сестре закончить свой путь в этом мире.
– Нет.
– Мы отвели ее в пустыню и оставили там, – сказала Дочь. – Ее эша теперь принадлежит пескам.
– Нет!
Ослепленная яростью, Эфира бросилась на Дочь и схватила Чашу. Но другая метнулась к ней, замахнувшись косой и целясь ей в горло. Эфира увернулась, падая не землю. Пальцы впились в ее руку. Эфира оказалась лицом к лицу с морщинистой Дочерью и старалась вырваться из ее хватки.
– Мы не хотим убивать, – сказала Дочь. – Это не наш метод. Но мы сделаем все, чтобы сохранить границы жизни и смерти, которые ты пересекла.
Другие Дочери начали надвигаться, их косы мерцали в тусклом свете. Эфира закрыла глаза и сосредоточилась на эше своей пленительницы. Она сделала вздох и потянула. В комнате раздался вскрик, и хватка на руке ослабла. Дочь свалилась на землю.
Эфира встала на ноги. Полные ярости и горя крики Дочерей заглушали шум крови в ушах и гул силы Чаши вокруг нее.
– Ты исказила священную силу Дара крови, силу, подаренную нам Жертвенной Королевой! – прорычала одна из Дочерей.
– Вы ее убили! – рявкнула Эфира. – Вы забрали ее у меня.
Она бросилась на Дочь с Чашей в руках. Остальные окружили ее, разрывая ее одежды и хватая за волосы, но Эфира игнорировала их как белый шум и схватила Дочь обеими руками за лодыжку. Она вытянула из нее эшу, словно очистила апельсин от кожуры. Дочь свалилась вместе с Чашей на землю. Эфира прыгнула за ней. Дочери опоздали на мгновение.
Пальцы Эфиры сомкнулись вокруг основания Чаши, и костяшки обожгло, так сильно она вцепилась в нее, пока Дочери пытались ее оттащить.
Эфира закрыла глаза, сжимая Чашу. Они забрали у нее Беру. Они забрали все проблески надежды. И Эфира хотела заставить их заплатить.
Она услышала первый хрип за спиной. Открыла глаза.
Дочери Милосердия упали на колени.
Чаша стала теплой в ее руках. Эфира поняла, что происходит, что она делает.
Она забирала эшу Дочерей. Сила Чаши позволяла делать это без прикосновений. Позволяла забирать эшу у всех одновременно.
Дочери Милосердия забрали жизнь Беру. А теперь Эфира заберет их.
Их эша лилась в нее, словно река из прорванной плотины. Эфира закрыла глаза и впустила ее. Эша поглотила ее, окутывая ярким белым светом. Эфира почувствовала, как она наполняет ее, кричит в ее теле, пока ей не стало больно. Ахнув, она позволила хватке на эше ослабнуть, исчезнуть.
Свет померк, и Эфира осталась в темной гробнице, окруженная телами Дочерей Милосердия.
Чаша мягко мерцала, ее сила была едва ощутима в руках Эфиры. Теперь она принадлежала ей.
Но слишком поздно. Беру вернулась в землю.
Эфира упала на колени и испустила ужасный вопль.
30. Джуд
Лодка мягко вошла в напоминающее пещеру помещение. По каналам они выплыли за пределы города и повернули в эстуарий реки Эндаррион. Вдоль стен помещения стояли колонны, а через потолок пробивался лунный свет, отбрасывая тени на воду. Это место было похоже на крытую гавань, хотя Джуд никогда не слышал о существовании такой в Эндаррионе.
– Что это за место? – спросил он, когда они остановились у причала.
По обеим сторонам берега были ступеньки, ведущие к длинным проходам с колоннами.
– Укрытие, – ответила леди Беллроуз, покидая лодку. – Здесь я останавливаюсь, когда приезжаю в Эндаррион. Вода помогает мне незаметно двигаться по городу. А другие могут меня посещать.
Джуд вылез из лодки следом за ней и протянул руки, чтобы помочь Антону.
– Другие кто? – спросил Антон, хватаясь за Джуда.
– Другие члены Потерянной Розы. Как правило, мы общаемся посредством кодированной корреспонденции, но некоторые вещи требуют личного присутствия.
Джуд скривился. Он все еще считал, что эта женщина врет о Потерянной Розе. Он знал, что она лжет о пророках. Часть его желала схватить Антона и лодку, вернуться в дом Эвандера или храм Эндарры, но так они окажутся в опасности. А этого нельзя допустить. И ему казалось, что хоть Антон и не доверял спутнице, все равно верил, что она не причинит им вреда и другим не позволит.