– Да, вот вы. В руках людей, которых вы ненавидите, согласно вашим словам, – произнес Иерофан. – Королева рассказала мне о вашем предложении. Должен сказать, я заинтригован. Что убедило вас отвернуться от товарищей?
– Они мне не товарищи, – ответил Хассан. – Мы хотим разной судьбы для этого города.
– Как и мы, – ответил Иерофан.
– Вы знаете – Хассан осторожно подбирал слова. – Я все еще не понимаю, почему вы выбрали нас. Назиру. Вы могли захватить еще пять пророческих городов. Зачем вам именно этот?
– А зачем вы пришли в логово врага? – вопросом на вопрос ответил Иерофан.
– Вы знаете, почему, – сказал Хассан. – Потому что я сделаю все что угодно, чтобы защитить свой народ.
– Думаете, мне не все равно, кто, вы или ваша тетя, сидит на троне? – спросил Иерофан.
Когда Хассан впервые вернулся в Назиру, ему показалось, что Летия и Иерофан – союзники. Но возможно, то была иллюзия. Принц начал подозревать, что эта связь рушится. Напряжение между солдатами и свидетелями в ночь, когда они с Кхепри нашли Крыло Скарабея, на это намекало. И вот еще один намек. Хассан мог обернуть это себе на пользу.
Стараясь не выдать свои догадки, он ответил:
– Она верна вам, так что да, думаю, вам не все равно.
– Я позволил ей забрать трон, потому что она дала мне желаемое.
Хассан вспомнил слова тети во время его пленения.
– Вы хотели заполучить пророка. Настоящего, – он сглотнул, а дыхание участилось. – Потому что хотите приблизить век тьмы.
– Это вы называете его веком тьмы, – ответил Иерофан. – Мы зовем его Часом расплаты. Сражением света и тьмы, которое приведет нас в новую эру. Но, видите ли, мне нужна помощь. Ваша, вообще-то.
Потому что Хассан был обманщиком. Потому что эта тьма – этот Час расплаты – его судьба.
– Если я помогу вам, то вы причините еще больше страданий.
– Если вы мне поможете, то получите то, чего желаете больше всего, когда все закончится.
Назира. Он мог защитить свой город. Мог вернуть в него порядок.
– А что насчет моей тети?
– Я с ней разберусь, – ответил Иерофан, и в его голосе прозвучала злость. – Вижу, вас соблазняет мое предложение.
Хассан этого не отрицал.
– Почему бы вам не сказать, что вам от меня нужно?
– Мои люди пытались неделями попасть в Великую Библиотеку, – сказал Иерофан. – Но, кажется, она находится под многими уровнями защиты.
– Я не стану помогать вам нападать на повстанцев, – возразил Хассан. Даже если он ушел от них, вредить им он не станет.
– Мне нет дела до повстанцев. Я думал, это ясно. Мне не важно, кто правит городом. Я ищу нечто большее.
– Большее? – спросил Хассан. Он знал, что рискует, пытаясь понять, что задумал Иерофан, и при этом не вызвать подозрений. Но если он сыграет правильно, то сможет забрать трон у Летии, остановить Араша и выгнать свидетелей одним махом.
– Боюсь, пока мне придется оставить это в тайне, – ответил Иерофан.
– Не уверен, что могу помочь вам, если не знаю, что вам нужно, – сказал Хассан. – Зачем вам проникать в Великую Библиотеку?
– Затем же, зачем мы прибыли в Назиру, – ответил Иерофан. – В Библиотеке есть информация… информация, которая в правильных руках может изменить ход истории.
Хассану не нужно было спрашивать, имел ли Иерофан в виду собственные руки.
– Так вы хотите, чтобы я проник в Библиотеку и добыл для вас эту информацию, – медленно произнес Хассан.
– Да, – ответил Иерофан.
– Мне нужно больше фактов, – сказал Хассан. – Какую именно информацию? Книгу? Карту?
– Вы согласны? – спросил Иерофан.
– Я этого не говорил, – ответил принц. Но он раздумывал. Он мог дать Иерофану фальшивую копию того, что тот хотел получить, а в ответ Иерофан сделает его королем. Он мог вернуть трон, не пролив ни капли крови. – Если я ее добуду, вы отдадите мне корону? Как я могу верить вам, что вы не откажетесь от своих слов? Или что ваши свидетели просто не заберут ее у меня?
– Как только я получу желаемое, мне больше не будет смысла оставаться в Назире, – ответил Иерофан. – И я заберу вашу дорогую тетушку с собой. Назира станет вашей.
– Боюсь, этого недостаточно, – сказал Хассан.
– Я призвал корабль, чтобы он увез меня и моих самых верных последователей прочь из Назиры, – добавил Иерофан. – Я могу это доказать. Я сделаю публичное заявление, что их призвание зовет их прочь из Назиры.
Другими словами, он решил натравить их на другой город. Хассану не понравилась эта идея, но он найдет способ помешать этому, как только Иерофан уйдет.
– Хорошо, – медленно произнес Хассан. – Еще одна проблема. Повстанцы теперь ненавидят меня.
– Тогда я предлагаю, ваша светлость, сделать то, что у вас лучше всего получается, – ответил Иерофан. – Лгать.
36. Беру
За следующие несколько дней Беру набралась сил. Хотя она видела, что Гектор не доволен, он не стал снова предлагать уйти. Беру старалась занять себя чем-то: помогала Азару с делами и изучала оазис.
Однажды утром Гектор перехватил ее по пути с завтрака.
– Хочу тебе кое-что показать, – сказал он и повел ее по тропинке через пальмы и по холму ко входу в пещеру. Она была темной, но трещины в потолке пропускали лучи солнца. Беру заметила впереди яркий треугольник света. Гектор повел ее к нему, и они вышли на скалистый выступ с видом на озеро чистой голубой воды, со всех сторон окруженное скалами. Тайный грот внутри оазиса. – Как красиво! – Воздух был таким прохладным, что Беру почти чувствовала его вкус.
– Я нашел его недавно, – сказал Гектор. – Подумал, тебе понравится.
Сердце сжалось в груди при мысли о том, что Гектор пришел в это потрясающее место и подумал о ней. Она вспомнила другой день, когда Гектор еще двенадцатилетним мальчиком отвел ее к приливным бассейнам возле их рыбацкой деревни на Чарисе. Они были тогда такими невинными. Ее накрыла тяжесть того, что произошло между ними с тех пор, и в такой легкий приятный момент ей стало больно от горя.
– Что случилось? – спросил Гектор, поворачиваясь к ней и касаясь тыльной стороны ее ладони.
Беру задрожала, качая головой.
– Ничего.
Она знала, что его не обманешь, что он чувствовал все ее эмоции, но Гектор не стал допытываться.
Той ночью ей снилась Медея. Ее мертвая деревня, все соседи и друзья, убитые Эфирой. Она шла по деревенской площади вдоль дороги, которая вела домой. И когда она вошла в дом и пошла на задний двор, то увидела его. Мертвый Гектор лежал под акацией. Она упала на колени.
Беру открыла глаза и снова оказалась в комнате в оазисе.
– Все нормально, – успокоил ее голос. Гектор. – Это просто сон.
Он сидел на краю ее кровати и осторожно гладил по плечу. Все еще полусонная, Беру протянула руку к его лицу. Он ей позволил.
– Ты тоже его видел? – спросила она.
Он кивнул. Она чувствовала движение под своей рукой.
Беру боялась, что, если откроет рот, чтобы заговорить, просто расплачется… или хуже, расскажет ему о своих чувствах, что несмотря ни на что он все еще лучший человек из всех известных ей, самый честный, самый преданный. Но это не важно, потому что связь между ними означала, что он уже знает правду в ее сердце.
– Я не знаю, как ты можешь вот так на меня смотреть, – призналась она дрожащим голосом. И почувствовала его удивление. – После всего, что я сотворила. После всей боли, которую причинила.
Гектор сжал челюсти. Внезапно Беру почувствовала его волну эмоций, нечто мягкое, хрупкое и теплое.
У нее перехватило дыхание.
– Я тебя прощаю, – сказал он. – Я… я не хочу, чтобы ты умирала.
Она встретилась с ним взглядом и увидела в нем все, что он не произнес. Что он привязался к ней, хотя старался с этим бороться. Что, несмотря на все, чем она являлась, он не хотел ее отпускать.
Она не могла поверить, что он может испытывать такое к ней. Это было невозможно. Она ошибалась.
– Я все потерял, – ответил Гектор. – Свою семью. Место в Ордене. Даже свою жизнь. Я не могу потерять и тебя.
Но с каких пор это он может ее потерять?
– Тут либо ты, либо я, Гектор, – мягко сказала Беру. – Вместе мы не выживем. Ты это знаешь.
– Беру, – сказал он полным эмоций голосом. Раньше она не знала, как ее имя звучало на его губах.
Он придвинулся к ней. Ее накрыла еще одна волна нежности, и она едва могла дышать. Он взял ее за локоть.
– Когда-то ты был готов дать мне умереть, – прерывистым голосом ответила Беру.
– Знаю, – согласился он. – Так было раньше.
– Раньше?
Он кивнул.
– Мои чувства изменились.
Его лицо было рядом с ее, глаза закрылись. Беру хотелось потянуться и прижаться к нему.
А потом его слова ударили по ней, и она оттолкнула его. Его чувства изменились. Вина сжала желудок. Люди просто так не переходили от презрения к любви. Что-то случилось с Гектором, что-то, что заставило его такое почувствовать.
– Беру, что…
– Я не могу, – быстро сказала она, скидывая одеяла и выбираясь из кровати.
– Я не могу… я просто… прости.
Она выбежала за дверь, оставив его в комнате одного.
Беру провела ночь, бродя по оазису, а утром отправилась к жилищу Азара, работавшего в саду.
– Доброе утро, – сказал он, не поднимая глаз.
– Мне нужно кое о чем спросить, – неуверенно произнесла Беру.
– Прекрасно, – рассеянно ответил он. – Люблю пытливые умы.
– Ну, – начала Беру. – Мы с Гектором. Связь… между нами. Тут… не только наши эши. Кажется, наши эмоции смешиваются.
И однажды Беру намеренно позволила эмоциям проникнуть в Гектора, позволив ему почувствовать свою боль и грусть, чтобы убедить пойти с ней в Бехезду. Если она была способна на такое, то и на худшее.
Азар хмыкнул.
– Когда мы умираем, наша эша отделяется от нас. Сама эша – просто энергия. Только когда она привязана к физической форме, то становится уникальной для занятого ею сосуда. И в то же время, если привязанная эша была забрана из одной формы и помещена в другую, она все еще может содержать эхо первой формы, связь с сосудом, оставленным позади. Такая связь может проявляться в виде обмена между формами.